Значит, позиции уполномоченного и архиерея пересекаются? Тогда и согласовать ничего нельзя. На диаметрально противоположных позициях получится не согласование, а ругань. Опять не угадали.

Согласовать можно, и без конфликта. Еще пятнадцать лет назад архиепископ Ермоген пытался игнорировать притязания уполномоченного на архиерейские функции. Он ввел практику давать указ о назначении и с указом отправлять к уполномоченному. Это приводило к постоянным конфликтам с уполномоченным, который всегда имеет возражения против данного священника на данный приход. Конфликты привели к удалению архиепископа Ермогена указом святейшего Патриарха. Сперва с одной кафедры, потом — с другой, а потом и вообще в монастырь "на покой". Сегодня архиереи с уполномоченными живут в ладу. Это очень просто, оказывается. Надо только во всем спрашивать их, — нет–нет, не разрешения, а совета… и ничего не предпринимать по своему рассуждению.

"Послушание выше поста и молитвы".

Прежде чем дать священнику указ, вопрос о его назначении на приход архиерей "согласовывает" со Спиридонычем. И конфликтов не бывает. Замечательны телефонные разговоры между ними. Архиерей берет трубку.

— Слушаю.

— Ах, Петр Спиридоныч! — и лицо приобретает благоговейное выражение.

— Как Ваше здоровье, Петр Спиридоныч?

— Да, да.

— Хорошо, спасибо Петр Спиридоныч!

— Слушаю, Петр Спиридоныч, слушаю.

— Простите?

— Ах, насчет Бутырска…

— Да, да, да…

— Вот и я тоже так думал.

— Но ведь там Иванов?

— А–га–а-а–а-а–а… да… да…

— В Семеновку?

— Конечно, лучше.

— Так, так, так… так, так… так…

— Конечно, конечно….

— Да, да, да…

— Всего хорошего, Петр Спиридоныч!

Положит трубку и тяжело вздохнет. Вот и "согласовали". Ну какие тут могут быть конфликты! И пишет архиерей указ: "Для пользы церковного дела священник такого‑то храма переводится в такой‑то храм". Иногда архиерей вынужден "пробивать". Вот приезжает он к уполномоченному и делится с ним интимно, как со старшим товарищем: "Знаете, Петр Спиридоныч, священник Никифоров просится из Бутырска. Жена, говорит, больная. Климат, знаете… А Семеновка давно пустует… Священника уж очень просят"…

Уполномоченный может отказать по–японски, сменив тему разговора. Может намеками и недомолвками указать свою позицию. Выработался даже специальный этикет разговора архиерея с уполномоченным. По этикету архиерей всегда пользуется витиеватым языком восточных вассалов. Спиридонычи больше мычат. И за ними всегда последнее слово.

Степень зависимости архиерея от уполномоченного бывает различной в каждой епархии. Здесь имеет значение и личность архиерея, и его заслуги перед Родиной. Его позиции и взгляды. Объективные плоды деятельности. Конечно, митрополит Никодим иной раз может и не согласовывать со Спиридонычем чье-либо назначение. Имеется Тульская епархия, где, говорят, вообще отсутствует акт регистрации духовенства. Митрополит Ювеналий облечен таким доверием Советского государства, которое заслуживает не всякий уполномоченный. Мне пришлось беседовать с одним известным московским протоиереем, знающим иерархов.

— Ведь Вы были в КГБ, — спросил он меня.

— Нет, я был у митрополита Ювеналия.

— Это одно и то же.

Что касается рядовых епархиальных архиереев, то за ними в вопросе перемещения и назначения сохраняется право совещательного голоса. Методом регистрации Спиридоныч узурпировал власть назначений и перемещений. Один архиерей подписывает указ. И один несет за него ответственность перед Богом и перед Церковью. Беспомощное положение архиерея ярко обнаруживается в следующем эпизоде.

В 1972 году архиепископ Варфоломей с большим участием принял освободившегося из заключения священника Павла Адельгейма. До выяснения судьбы его направили служить в кладбищенскую церковь г. Ташкента.

Архиерей относился заботливо. Скользко зимой ходить на протезе. Вызывая в епархию, присылал свою машину. Кормил обедом. Расспрашивал, ободрял.

— Немного потерпи. Определим.

Недели через три секретарь епархии о. Федор Семененко сказал: "Пердоныч обижается, что ты к нему не едешь".

По дороге к Спиридонычу обдумывал, как оправдать свое невнимание. Ведь не скажешь ему откровенно, что видеть его не хочешь. Но Спиридоныч встретил с восторгом:

— Ах, Павел Анатольевич! Рад Вас видеть. Садитесь, садитесь.

— Спасибо.

— Ай–яй–яй, какое несчастье! Что же, выше колена? Не трудно Вам без ноги‑то служить?

— Что ж теперь делать?

— Да, да, да… А как себя чувствуете? Чем занимаетесь, как семья?

— Хотелось бы место получить. Семью кормить надо.

— Отдохните, дорогой Павел Анатольевич, отдохните. Всему свое время. Кстати… хороший приход освободился в Джизаке.

— Страшновато одному служить. Я ведь всего третью неделю на протезе хожу. Всякие неожиданности могут возникнуть. Хотя бы первый год послужить не одному.

Спиридоныч помрачнел:

— Мы это еще обсудим. Не трудитесь приезжать. Я дам ответ через Вашего епископа.

Выяснение тянулось с декабря по 31 марта. В этот день вызвал Владыка:

— Отче, я не могу тебя устроить в пределах Ташкентской епархии нигде.

— Даже в Джизак?

— Нигде. Поезжай к владыке Антонию в Симферополь. Может, он сумеет устроить. Я напишу ему.

Митрополит Эстонский Таллинский Алексий (Ридигер)

И Адельгейм получил указ: "Уволенный за штат, согласно указу № 40 от 23 октября 1970 года священник Павел Адельгейм по окончнии срока заключения 14 ноября 1972 года был направлен в Александро–Невский храм г. Ташкента для прохождения священнической практики, которую закончил 8 марта 1973 года. Священник Павел Адельгейм способен исполнять пастырское служение. Согласно поданному прошению, священник о. Павел освобождается из Ташкентской и Среднеазиатской епархии с правом перехода в другую епархию".

В Симферополе его ждал такой же сердечный прием.

— У меня 13 приходов и 400 кандидатов. Но раз просит Владыка Варфоломей, я сегодня же послал бы Вас на приход. Один батюшка просится за штат. Очень немощен. Только… не зарегистрируют Вас… — Владыка задумался.

— Хорошо. Поезжайте домой. Я выясню все. Если что получится, немедленно напишу.

Письма от владыки Антония не поступило.

Прилетел в Краснодар к архиепископу Алексию.

— Откровенно скажу: ничего не выйдет. Один священник вот уже три месяца ждет. Уполномоченный тянет. И биография чистая.

Кто может столько ждать? Семью кормить надо!

— Постараюсь Вас устроить у себя, — обещал Калининский епископ Гермоген.

Через два месяца пришел отказ.

Дважды обращался Адельгейм во Владимир. Епископ Николай в личном приеме отказал. Велел передать: мест нет.

Прилетел в Таллин. Попасть к митрополиту Алексию не смог. Говорят, болеет.

— Всей душой хочу помочь. Но не могу даже заикаться, — развел руками Ивановский владыка Феодосий. Вам скорей может помочь такой архиерей, как митрополит Ювеналий. А я на таком счету… — махнул рукой Владыка.

Во дворе "иностранного отдела" стояли два автомобиля в ожидании выхода митрополита. Митрополит Ювеналий принял доброжелательно, выслушал внимательно все злоключения. Дал денег. На просьбу принять в Тульскую епархию, ласково, но твердо улыбнулся:

— Это невозможно. Зайдите послезавтра.

Послезавтра сказал:

— Возвращайтесь в свою епархию. Владыка Варфоломей Вас устроит.

Посетил Адельгейм канцелярию Патриарха. Секретарь сообщил, что Патриарх не занимается назначением священников. Это компетенция епархиальных архиереев. Оставьте прошение. Через три месяца пришел ответ из Патриархии: "Обратитесь к Ташкентскому преосвященному".