– Да вроде ничего. С Мишкой вчера вечером сидели. Говорили. У них уже устный счет во всю по арифметике идет, – со вздохом говорит он.

– И хорошо, что идет! Я думал, что сейчас в школу с калькуляторами ходят, – улыбаюсь я.

– Так и ходят. Это у него «факультатив» по арифметике… О, как! Хрен знает, что творится… Факультатив! По арифметике. Хорошо хоть таблицу умножения заставил выучить. В школе-то говорят, что не надо. «Творчество надо развивать…» – папа заерзал на диване.

– Ну, и как правнук? – спрашиваю.

– А… Говорю ему: «К остановке подошел автобус. В нем было десять человек. Два человека вышло, а три вошло. На следующей остановке – никто не вышел, а вошел один человек. На следующей – вышел один человек. На следующей…» Ну и так далее. В конце – «На конечной…»

Потом спрашиваю: «Сколько было остановок до конечной?»

Выпучил глаза на меня и молчит. Вроде даже обиделся.

Такой же балбес, как и вы с Антоном были…

Сижу, улыбаюсь.

– Пап! А вот наверняка тебе мой прапрадед, что-нибудь подобное рассказывал. А что? Автобусов-то не было…

– О… Там было интереснее… Там брат с сестрой ловили рыбу. Брат ловил, а сестра домой носила. Так вот… – папа оживился, – там было ещё не только «сколько раз сестра домой сбегала», а сколько пацан поймал каждых: пескарей, плотвичек и окуней…

Понял? Только я теперь так не смогу. Сбиваюсь сам со счета. А пацаном-то… О!.. Все наши могли!.. Игра у нас даже была такая. Много во что хорошее играли…

…А мой дед говорил, что до девяти видов рыб запоминали…

…И две-три сестренки бегали…

Вот и поверишь, что библию на память помнили… Да ещё былины… сказки, песни… «Богатыри! Не мы!»

Вот ведь телевизор!.. Чтоб ему ни дна, ни покрышки…

Да…а…а… На вас с Антоном развитие рода и прекратилось!.. Бестолочи!..

Дело было вечером

– Ты посмотри, что этот стервец читает…

Папа зашел в комнату, неся в двух пальцах что-то, похожее на книгу. За ним шел Матвей, молча, но судя по рукам, заложенным за спину, готовый биться «до последнего». Ситуация критическая ибо требует недюжинных знаний и навыков в дипломатии. Смотрю на Матвея, делаю внимательно-сострадательное выражение, всем видом давая понять, что «победа будет за нами».

– Так ведь – читает… а не за компом с утра…

Поддержка вызывает залп со стороны Матвея.

– Я это не читаю… Вы мне запретили читать всё, что издано после 1985 года. И наши договорённости соблюдаются...

– А откуда эта дрянь в доме… Как она здесь могла оказаться… Послушай! Ты только послушай…

Папа сел на диван, взял очки и стал читать.

– … Э…. Вот!.. « На референдум вынесены следующие вопросы:

– согласны ли жители России с национализацией всех основных средств, введённых в эксплуатацию до 1991г.?

– Согласны ли жители России на привлечение к уголовной ответственности всех руководителей Правительства с 1991г.?

– согласны ли жители России с приходом к власти Временного правительства подконтрольного…

Сядь, а то башку разобьёшь об батарею…

Я сел.

– …подконтрольного Коммунистической Партии…

Подыши глубоко. Воздуха-то набери да обопрись рукой то об стол что ли…

…Коммунистической Партии Китая.

Папа сидел на диване. На спинке сидел Матвей, рядом, откуда-то появившийся Миша. Все смотрели на меня. Я смотрел на них. Все молчали. Мишка дрыгал ногами.

– Миша, не качай чертей. Матвей, откуда «это» в доме? – выдохнул я и убрал руку со стола.

– Папа принёс. У него на столе лежало.

– Мухой, зови папу!

Матвей зашел с Антоном. Матвей стоял перед ним, держа его за руку и нагло глядя на нас с папой. Мишка перестал болтать ногами.

– Антон. Это откуда в доме? – спросил я строго.

– Это?.. Мне нужно было в чём-то донести диск до дома. Взял, сунул во что попади. А что случилось-то?.. Надо – возьмите… К нам этого приносят ворохи…

Антон повернулся, собираясь уйти.

– Сядь! – папа встал, указал на своё место Антону и пересел на стул рядом со мной. – Сядь к Мише. И ты, Матвей, туда же… Голубчики… Напротив нас сядьте.

– Пап, а ну, дай посмотрю… – я взял «это». Обложки и первых страниц не было.

–… «Ввести уголовную ответственность за проституцию, а так же за любые виды связей с упомянутыми лицами, за половые связи с лицами своего пола.

Для отбытия наказания выделить пять зон поселения: южную в району границы Башкирии и Оренбургской областей, восточную – западнее населенного пункта Удачный (Республика Саха) и три северных…» – прочитал я вслух и оглядел всех.

На лицах Миши и Матвея был интерес. Антон проснулся окончательно. Папа довольный смотрел на меня.

–… «Желающим добровольно переселиться в данные территории выдаются подъёмные из расчёта…» – прочитал я дальше и замолчал.

Папа и Антон молчали тоже. Матвей и Миша с интересом ждали продолжения, глядя на меня.

Я закрыл «это». На первой странице было:

– «… капитан Сидоров с ухмылкой смотрел на человека, в паспорте было указано – Джон Смит.

– Нет! Уважаемый господин, Смит, это Вам не Америка. Границу Земли Вам не удастся пересечь даже с этим!

Капитан Сидоров брезгливо отодвинул от себя моток платиновой проволоки. Этого мотка было достаточно на покупку не только нового звездолёта, но и для того, чтоб привести в порядок его садовый участок…»

– Э...Это фантастика какая-то… – сказал я папе и облегченно протянул ему «это».

– Это уж точно. У таможенника… и садовый участок. Картошка ещё у него! Фантастика! – отметил, облегченно, папа и улыбнулся.

Сначала засмеялся Миша, потом Матвей, потом все мы.

– ...Уморил этот Смит. Чай на видеонаблюдении-то китайские комуняки сидят. У них-то за взятки – расстрел. Дисциплина… А имечко-то… - Джон Смит. Идиоты! Нарочно не придумаешь! Ты, это… это… Вынеси «это» из дома-то… – сказал папа, смеясь, мне.

– Пап! В доме, что помоложе и нет никого больше? Бегать-то, – парировал я, смеясь.

– Твой сын в дом гадость принёс – тебе и отдуваться.

– Антон! Тебе нести! Будешь выносить, принес бы нам с дедом пивка… Разливного… В трех литровой банке… По пути. А?

– Эх! Ещё бы и в «авоське»… – добавил папа.

– Вспомнил… Ещё бы с селедочкой «иваси»…

– Не надо! Не вспоминай… А, кстати, куда она тогда так мгновенно девалась, а?

«Ивасю не хосю…». Помнишь, Антон не очень её жаловал.

Вот бы сейчас «бешенки» или её еще звали «веселка» – каспийская селедка….

…Помню после войны голодно было… Вот только она и была… Правда крабы ещё были. Все магазины были забиты банками «Снатка». Белая такая этикетка и красный краб на ней. Их мало брали, а вот селёдочку пользовали… пользовали…. С лучком, с маслицем, с чёрным хлебом…

Да…а...а! Если хлеб был… или праздник там какой… Или…

Антон! Ты еще здесь?.. Что тебе отец сказал? Две банки разливного пива, «как раньше», «это» в помойку, и рыбки… селёдочки «какой-никакой» возьми… А?..

Папа сделал вид, что «грозно» посмотрел на Антона.

Я не двинулся с места. Руку положил опять на стол.

Антон, вздохнув, пошел одеваться. Матвей с Мишкой сиганули за Антоном.

Мы с папой, молча, сидели, каждый вспоминал своё.

Интервью

Матвей встал в дверях, молча глядя на меня.

Выждав, чуть меньше положенного в таких случаях, я повернул к нему голову, давая понять, что я готов его слушать.

– Мне надо взять у тебя интервью. К двадцатому все оформить и сдать училке. Домашнее задание на каникулы, – таково было объяснение.

Если бы даже Матвей был первым ребенком, с которым мне пришлось познакомиться в этой жизни, то и тогда бы подобное предложение насторожило меня. Но он был не первым. Я хорошо знал его отца, дядей, тетей, братьев и двух сестер. И знал я их очень хорошо. Поэтому я осознавал, что на пороге стоит не внук, а куча проблем в его лице.