– Услугой?

– Я не могу идти в это путешествие, слишком неясны цели, а вот оказывать свои услуги – вполне.

– И если я отправлюсь, то смогу…

– Вы всегда сможете воспользоваться моими услугами, буквально каждую секунду. – Шут церемонно поклонился. – Однако у каждой просьбы будет цена.

О таком повороте Аликс и не задумывалась. Насколько мил был Шут и насколько коварен он оказался.

– Вы можете взять здесь все, что хотите, – чуть помедлив, ответила она. – Книги, диваны, пластинки…

– Нет-нет, – мягко перебил Шут, – я мудр и книги мне ни к чему. Музыкой я не интересуюсь, а диваны – это вообще не для путешественников. Их слишком тяжело носить с собой.

– Тогда чем же я смогу вам отплатить? – искренне расстроилась Аликс.

– У вас есть прекрасные монеты в шкатулке, я знаю, как долго вы их собирали…

– Всю жизнь. – Девочка, к собственному удивлению, крепко сжала шкатулку, которая все это время стояла рядом на специальной подставке.

– Дело в том, Аликс, что я люблю подобные монеты. Они умеют так замечательно петь, звеня друг о дружку; они рассказывают истории – интересные, которые можно слушать не один раз; они знают цену многому… Вместе они сильны, но и с помощью только одной из них можно многое сотворить. А их у вас, кажется, целых шесть, и одна или две монеты вам погоды не сделают, погода вообще не их профиль.

– Но они дороги мне! – воскликнула Аликс. – За каждую монету я отдала свой зуб, вы же знаете этих фей! Они просто так и пальцем не шевельнут. Мне так долго приходилось ждать, пока выпадет очередной молочный зуб, да и то не каждый подходил… поэтому монет всего шесть…

– Шесть? – с подозрением спросил Шут.

– Шесть, – твердо ответила Аликс.

– Ну что ж, тем ценнее каждая из них. Аликс, раз вы собирали их всю жизнь, я хочу предупредить вас без обмана: боюсь, отдав мне последнюю или все сразу, вы лишитесь этой самой жизни без остатка. Такова цена.

– Такая ужасная?! – вырвалось у Аликс. Сейчас ей показалось, что Шут не случайно вырезал кусок именно из середины пирога. Теперь это выглядело, словно погребальная яма, куда опускают гроб, а свечи казались мрачными столбами кладбища.

И насколько было страшно Аликс от мыслей о сложном и опасном путешествии, настолько же хотелось увидеть маму с папой.

Она больше ни секунды не думала. Остаться трусихой и прожить всю жизнь в доме, полном странностей, или отправиться туда, куда заманили ее семью, и всех выручить? Разумеется, она отправится, трястись – это не для нее!

– Там будут опасности?

– И неприятности, – серьезно добавил Шут. – Ядовитые летучие мыши, скорпионы, ящеры, вирусы и бактерии… Кстати, вы часто моете руки?

Аликс не ответила.

– Вам нужно выспаться, – доброжелательно посоветовал Шут. – Если вы оступитесь и не сможете дойти до конца, вам понадобятся силы… Там, куда вы попадете, спать не дадут.

– Хорошо, – нарочито любезно ответила Аликс. – Можете остаться на ночь в моем замке, расположитесь в гостиной. Так же можете угоститься еще куском торта или же съесть его целиком. У меня что-то пропал аппетит, и мне действительно нужно отправиться в свою спальню.

– Приятных снов. – Шут словно остолбенел. Он неподвижно смотрел в одну точку, не повернул головы, даже когда она на прощание поклонилась.

Между тем Аликс чувствовала тяжелый взгляд, словно Шуту и не нужно было поворачивать голову, словно под маской миллионы глаз и все они, хаотично сменяя друг друга, не отрывают от нее взор. И еще коты… сейчас они внимательно следили за каждым ее движением.

Аликс быстро поднялась по лестнице, забежала в спальню и плотно закрыла дверь. Но не успела она отдышаться, как в дверь постучали.

«Это не может быть Шут, – сама себе сказала Аликс. – Он не мог так быстро подняться за мной, я бы слышала, как он бежал…»

– Кто там? – спросила она вслух.

– Аликс, вы забыли шкатулку с монетами. – Голос Шута, словно туман, окутал комнату. – Я оставлю ее у двери и не буду вам больше мешать.

Девочка старалась даже не дышать, чтобы услышать звуки удаляющихся шагов, но так ничего и не услышала. Тогда она чуть-чуть приоткрыла дверь, нащупала рукой шкатулку и быстро втянула ее в комнату.

Затем Аликс мигом скинула платье и туфли и забралась под одеяло, крепко сжимая в руках шкатулку. И уже перед самым сном, в тот самый миг, когда она почти покинула реальный мир и перешла в мир фантазий, Аликс вдруг подумала: «Если Шуту нужны мои монеты, почему же он их сразу не забрал? Ведь было так просто забрать их и уйти… куда менее хлопотно…»

Аликс уснула, так и не получив ответа.

Утром Аликс проснулась от невероятного грохота.

Вся спальня подпрыгивала, словно этажом ниже разбушевался тролль или бесновалось не менее крупное сказочное чудовище – какой-нибудь дракон или великан.

Быстро соскочив с кровати, девочка натянула на себя платье с двумя большими карманами, надела гольфы, следом – сандалики, а затем схватила расческу и начала причесываться.

На это ушло никак не меньше получаса, и Аликс было тяжко приводить себя в порядок, в то время как не на шутку разыгравшееся любопытство изо всех сил тянуло ее вниз – посмотреть на причину этих толчков, от которых и тумба, и кровать, и кресла подпрыгивали не хуже живых лягушек.

Но даже в такой неразберихе Аликс не могла позволить себе выглядеть неподобающе. Однажды она уже спустилась к завтраку, не приведя свои волосы в порядок, и тогда Тень мрачной гувернантки с такой силой и жестокостью сама расчесала ее, что девочка только и успевала ойкать и айкать. А после Тень так закрутила волосы в пучок, что все лицо Аликс стянулось к макушке.

Протестовать было бесполезно – девочка давно заметила, что любые ее споры с неживыми всегда заканчиваются проигрышем и даже на такие резонные отговорки, как «я после завтрака моюсь и заново причесываюсь», Тень лишь раздраженно кривилась, словно говоря: «Кому приятно лицезреть за столом неряху?»

Поэтому и сейчас, пусть там, внизу, и бесновался тролль или дракон, Аликс должна спуститься к нему более чем ухоженной маленькой леди.

Наконец отражение явило вполне симпатичный образ, и девочка бросилась к двери, на всякий случай рассовав по карманам монеты.

При движении монеты приятно позвякивали.

Выбежав из спальни, Аликс сразу почувствовала – что-то изменилось. И дело было даже не в повторяющихся ударах, трясущихся стенах и покачивающихся картинах. Все в замке было иначе.

Вместо приятного запаха каши Аликс встретил совсем другой, соленый запах, от которого к тому же еще и пощипывало глаза. Не звучал привычный граммофон, унылые мелодии которого можно услышать ранним утром и в спальне. И виноват тут был вовсе не шум от ударов – между ними девочка отчетливо различила совсем другие звуки.

Где-то там, внизу, что-то громко плескалось и урчало…

«Неужели за одну ночь все может так измениться? – топая по коридору на какофонию звуков, думала она. – Что, если я проснулась в совсем ином месте? Может, мою спальню подхватил Грифон и унес в другой, шумный, замок? Или это изменилась я, и то, что казалось мне бесшумным, теперь кажется совсем другим?»

Подобные мысли часто посещали Аликс; ее всегда интересовало, что есть на самом деле, а что – плод ее воображения.

Удары внезапно прекратились, зато усилился плеск. А потом вдруг послышались отрывистые гортанные звуки.

Когда-то давно Аликс слушала на пластинке сказку про море. Она слышала, как бьются волны, как кричат чайки, и сейчас ей показалось, что те звуки очень походили на эти.

Неужели замок оказался посреди необъятной воды?! Может, это и не удары были вовсе, а стук в дверь?.. Может, в гости к ней пришел гигантский кальмар?

Чтобы окончательно убедиться в своих предположениях, девочка начала спускаться по лестнице, ведущей в библиотеку – именно оттуда раздавались звуки ударов, и именно здесь шумело сильнее.