— Неужели прямо-таки все были счастливы? Ведь это просто невозможно, — воспользовавшись паузой в рассказе, спросила Абель.

— О, при хорошем правителе возможно все. Истинный король дарит счастье народу одной лишь своей улыбкой, — ведьма улыбнулась, и Абель невольно подумала, что такая улыбка действительно способна даровать счастье окружающим. А вот способна ли так сиять ее собственная улыбка? Абель скорее ответила бы нет, чем да, вспоминая фальшиво растянутые в приторной улыбке губы на лице, смотрящем на нее из зеркала несколько раз на дню. — Но время текло, и король с королевой состарились, а затем и умерли оба почти в один день. На престол взошла младшая королевская дочь, ибо старшая, по скромности своей, отказалась от престола во имя мечты младшей иметь корону на голове. Народ надеялся, что дочь любимых правителей будет ничуть не хуже их самих. В каком-то смысле так и было… но лишь отчасти.

Абель облокотилась на спинку кресла, совершенно забыв о манерах, увлекшись историей. Девушка предчувствовала, что и у этой истории не будет счастливого конца, но изо всех сил она надеялась, что ошибается в своих предчувствиях.

— Молодая королева Анита гордо восседала на большом троне, высоко поднимая изящную головку. Русые локоны королевы струились по ее плечам пышными волнами, а когда солнце светило на них, то казалось, что в волосы ее вплетены нити золота. Зеленые глаза всегда лучились счастьем, а широкая улыбка обнажала взору жемчужные зубки. Никто и не обращал внимания на то, что подбородок у королевы задран уж больно высоко, взгляд ее высокомерен, а улыбка больно широка и весела, чтобы быть искренней. Все люди были ослеплены красотою своей правительницы и говорили, что королева Анита даже лучше своих родителей. Лишь сестра ее, Лилианна, знала всю правду. Знала она о том, как ночами Анита проклинала весь этот тупой народ, дурных советников и тяжелую корону, что давит в голову и портит изящную прическу, завитую по последней моде. Но кому могла Лилианна об этом сказать? Никому. Да и не хотелось девушке рушить идеал своего народа. Посему Лилианна решила, что будет исправлять все те беды, что причиняет королевству Анита своими неверными решениями, глупыми законами, высокими налогами и детскими шалостями.

Абель слушала, не замечая ничего вокруг. Она не замечала, как в комнате сгустились сумерки и в окно засеребрился свет ночной девы луны… Юная королева слышала лишь голос ведьмы, но видела она пред собою не бедную комнату, а тронный зал небольшого дворца, где на троне сидит гордая королева, а подле трона — сестра ее. Абель словно провалилась в другой мир, что соткан из слов и образов, но выглядит ничуть не менее реальным, чем материальный мир.

— Лилианна переписывала по ночам приказы и документы, вместо сестры ставила подписи на важных бумагах и подменяла решения совета. Девушка хорошо умела копировать почерк своей сестры и ее подпись, поэтому никто из советников ни разу не заметил подмены, а тому, что решения стали разумнее, они не придали значения; они вообще этого не заметили, любуясь на красоту своей королевы. Дела в королевстве быстро пошли на подъем. Вновь нельзя было встретить на улице человека нищего, голодного, холодного да печального. Все были при работе, при доме и при счастье. И казна королевская полнилась, ибо по-настоящему ее наполняют не высокие налоги, а счастье людское, — ведьма сделала паузу и тихонько кашлянула в сжатый кулачок, чтобы не прогнать иллюзии, в которую погрузилась Абель. — Анита и не замечала перемен к лучшему в королевстве, она лишь радовалась новым нарядам и украшениям, а так же похвалам, что словно аромат душистых цветов, целыми днями расточались в тронном зале. А Лилианна тихо сидела ниже престола, даже дальше от трона, чем советники, и тихонько улыбалась. Она знала, что ее никогда и никто не поблагодарит, но она была счастлива тем, что в этом зале произносятся слова благодарности, и для нее было совершенно не важно, к кому именно они обращены.

Абель словно очнулась ото сна, услышав эти слова.

— Неужели Лилианну так никто и не поблагодарил? — воскликнула королева.

— Не забегайте вперед, Ваше Величество. Каково же удовольствие слушать историю, зная ее конец? — Ведьма улыбнулась.

Абель кивнула, хотя ей страстно хотелось узнать, чем кончится история, именно сейчас.

— Конец уже близок, Ваше Величество, — сказала ведьма, заметив нетерпение Абель. — Скоро вы узнаете его, но в свой черед, — ведьма сделала паузу. — Женщины вышивали портреты Аниты, а мужчины убивали в ее честь оленей и вепрей. Каждый был готов умереть за свою королеву. И никто, никто из всех этих добрых людей не вспоминал о Лилианне, сестре их любимой королевы. Ведь Лилианна никогда не была так шикарна, как Анита; она носила простые платья без жемчуга и золота, ее волосы не сверкали на солнце, а ее улыбка была скромна и немного печальна. В какое сравнение она могла идти с королевой? Да, рядом с Анитой ее никто попросту не замечал! Царствование сестер продолжалось двадцать лет, пока не началась война, в которой обе они были убиты. Королевство захватил король Георг, который стал добрым правителем народу, несмотря на то, что его улыбка не была так ослепительна, как улыбка королевы Аниты. А королева была похоронена народом с почестями в обитом шелком и разрисованном гробу. Много месяцев подданные со слезами на глазах вспоминали о любимой королеве и проклинали ее убийцу, а затем привыкли, ведь люди ко всему привыкают. Лилианну же похоронили в общей могиле вместе со всеми погибшими, среди которых были простолюдины и мелкие лорды. Никто даже и не вспомнил, что она была сестрою королевы…

— Но как же так? Как же так? Такого просто не может быть! — У Абель на глазах выступили слезы. — Это нечестно, — тихо добавила она.

— Быть королевой — не значит иметь на голове корону. Быть королевой — это иметь доброе сердце и острый ум, а коронованной иметь душу, а не голову. Возложить корону можно на любую, даже самую дурную голову, а небеса коронуют лишь истинных правителей своей короной, сплетенной из солнечного и лунного света со звездными камнями вместо рубинов и алмазов. Жаль лишь, что людям такой короны не узреть, ведь слишком ослепительно она сияет для простых глаз…

— Но все равно… Это так ужасно! Если не благодарности, то хотя бы не общая могила! — Слёзы катились по щекам Абель, ее всю трясло от охватившего сердце железными цепями отчаяния.

— Что есть для людей символ власти? Корона. Но на самом деле, символ истинного властителя — отсутствие короны и приторной улыбки и широкая душа, готовая простить каждого и каждому помочь. Символы власти, они не снаружи — они внутри.

Сказка третья, или Выбор чести

Ночь, окруженная дымкой тишины, бесшумно ступила на территорию своих владений с легкой, полупрозрачной улыбкой — улыбкой, напоенной лунным светом. Темнота медленно стекала с ее черных смоляных волос, кусками отрывалась от шелковых одежд, водой обтекающих гордый стан. С подола платья срывались жемчужины и, застывая в беспроглядном мраке, излучали отрешенный свет, неземной и бесстрастный.

Абель стояла у окна в апартаментах лесной гостьи, столь же отрешенно наблюдая за тем, как всевидящее око луны обращает ее золотые локоны в поток молока, мягко касаясь их серебряными пальцами.

Наконец. В последние дни юная королева стала ждать ночи подобно тому, как задыхающийся от жажды ждет каплю воды, которая, наконец, смягчит его иссушенные губы, пробежит по горлу маленьким ручейком жизни.

Нет, она ждала наступления этой поры, поры поистине волшебной, не только из-за сказок ведьмы, чарующих и ласкающих ее душу — хотя, несомненно, они и играли немалую роль. Но главным образом потому, что ночью сбрасывались все маски, и она имела право не придерживать свою маску улыбки, стеклом застывшей в вечности, маску веселья и радости, прикрывающую серую тоску в глазах. И хотя после последней сказки, что ей поведала ведьма, Абель всеми силами старалась быть королевой — истинной королевой, королевой не по званию и не по титулу… но все же была несоизмеримо рада, когда ночь вновь коснулась ее дыханием свободы, освежающим и прохладным.