– У меня в кистях рук лазеры.

– Зачем? – ляпнул Клод, от неожиданности растерявшись – это была новая для него деталь.

– Вообще-то для боя, но можно и санду открывать.

– Помоги мне снять девушку, а? Никак не получается. У меня всегда с этим проблемы… – Он не сразу решился обратиться к ней с этой просьбой.

– Думаешь, будет лучше, если мы начнем снимать девушку вдвоем? – с сомнением спросила Тина.

– А ты рядом сиди, как моя сестра. Говори что-нибудь…

Они до полуночи блуждали по богемным клубам и кафе, которыми Пиямарский университет оброс, как ветка, опущенная в соляной раствор – налепленными друг на друга кристаллами, но так никого и не сняли. Клод шел ссутулившись и отстраненно наблюдал, как слой первого снега превращается под подошвами в слякоть на бетоне. Его накрыла волна привычного разочарования, в самом себе и в обстоятельствах.

– Послушай, Клод, – Тина, шагавшая рядом, слегка задела его плечом, – ты ведь можешь снять меня.

– А… – Он запнулся. – А тебя снимать можно?..

– Можно.

– А как же Стив?

– На наши с ним отношения это не влияет. – Тина была на полголовы ниже Клода, и он смотрел сверху на ее спокойный точеный профиль, бледный в свете замызганных фонарей. – Мы никогда не врем друг другу и ничего друг от друга не скрываем, но в наших отношениях нет принуждения. Для Стива по-другому просто невозможно… А я приняла эти правила и считаю, что они мне подходят. Я буду со Стивом, скоро мы вместе улетим с Валгры. Но ты мне нравишься… и если ты сегодня ночью не снимешь девушку – это будет неправильно.

– Тогда пойдем ко мне… – Хинби неловко взял ее теплую твердую руку.

Дома он включил потолок в режиме «ночник»: мягко мерцающая голубоватая плоскость с медленным хороводом серебряных галактик. Модерновый потолок, такой же был в номере Клода в кеодосской гостинице – ради него он и выбрал эту квартиру, отказавшись от более дешевых вариантов. Белки Тининых глаз казались синеватыми, а соски темными. Она выглядела как обычная девушка, стройная, крепкая, но без рельефных мускулов… да киборгу и ни к чему все эти рельефы. Впрочем, это Клод отметил, еще когда увидел ее в коттедже на незийском острове, который так и остался для него безымянным. А какая гладкая и прохладная у нее кожа – это он узнал только сейчас.

– Учти, я тяжелая, – шепнула Тина, когда он попытался опрокинуть ее на себя. – Почти центнер.

– По тебе не скажешь.

– Еще бы. Тергаронские заморочки…

Он поцеловал небольшую ушную раковину с проколотой мочкой, но без сережки, и вдруг его словно ударило.

– Ты согласилась, потому что жалеешь меня, да?

– Нет. Я хорошо к тебе отношусь, но здесь нет ничего общего с жалостью.

Она притянула его голову, целуя в губы. Мелькнула мысль, что эта присущая Тине и Стиву свобода, безграничная и в то же время неотделимая от уважения к чужой свободе, все-таки невозможна в обычной человеческой жизни… и вспыхнула тоска – но всего на мгновение. Потом Клоду стало не до отвлеченных размышлений.

Трель терминала связи застигла Аделу в обеденном зале. Она сидела там с программистом Яном, недавно отмотавшим срок за взлом базы данных какой-то казенной конторы, и бывшим космонавигатором Рубером, за пьянство изгнанным с линии Валгра – Магна. Яна и Рубера, своих школьных друзей, Адела разыскала после того, как Гуннара прикончили и стало ясно, что его яхта вкупе с машиной для обмена телами досталась ей.

О вилле с ангаром в Песчаном предместье никто не знал, она была оформлена на подставное лицо, которое вело бесцветную жизнь где-то в Эрбийском округе и никогда не вспоминало о своей собственности. Гипноблок. Гуннар считался добрым знакомым хозяина. Власти, занятые конфискацией имущества Венлеша, до сих пор сюда не нагрянули, и Адела надеялась отсидеться, пока Ян не взломает защиту яхты.

Ян возился целыми днями, у него не оставалось времени даже на то, чтобы наладить роботов-уборщиков (Рубер, напившись, пинал их, из-за чего они перестали функционировать), но толку пока не было. Адела с тоской цедила ругательства, не мог этот долбаный подрывник Гуннар оставить ей ключ! Граненый цилиндрик с рубином, так ему и не пригодившийся, лежит теперь, наверное, в каком-нибудь опечатанном полицейском сейфе… Обмануть ожидания, отнять надежду – как это похоже на Гуннара – Виллерта!

Назойливые трели заставили напрячься и Аделу, развалившуюся с рюмкой виски в кресле-качалке, и Яна, который устроился на диване с кружкой бульона и сосредоточенно морщился, словно в очередной раз просчитывал в уме алгоритмы взлома, и Рубера, только-только нацелившегося сплюнуть наркожвачку на паркет, и без того покрытый окаменевшими бугорками.

– Кого там черти… – чуть не проглотив жвачку, пробормотал Рубер.

Адела допила виски и с протяжным стоном вылезла из кресла. Номера виллы нет ни в одном справочнике. Все счета оплачены. Гуннар с того света позвонить не может. Неужели фиктивный владелец неожиданно выпал из транса и осознал, что у него есть недвижимость? Что ж, неприятности ходят косяком… О том, что это может оказаться полиция, даже думать было тошно.

Терминал находился в холле, и она шла к нему медленно, приволакивая ноги. Пусть не полиция. Пусть кто-нибудь ошибся номером. Будет несправедливо, если жизнь опять ее пнет.

Определитель сообщил, что вызов послан с карманного передатчика.

– Извините, я могу поговорить с Аделой?

Закатив глаза к потолку, Адела боком уселась на стул перед терминалом. Этот голос она никак не ожидала услышать!

– Пожалуйста, ответьте! Мне надо поговорить с Аделой.

– Дерьмо ты, Клод Хинби! Ну, откуда же ты взялся опять, зануда дерьмовый?

– Я здесь, в Линобе. – Он ответил вежливо и нерешительно (а чего еще ждать от Хинби?). – Мне надо с тобой встретиться, Адела.

– Куда ты пропал, когда тебя послали сделать работу?!

– Извини, я испугался… Ну, спрятался в горах, потом меня с аэрокара заметили и подобрали.

– Пальцем деланным дуракам всегда везет, – вздохнула Адела и добавила, подумав о себе: – В отличие от некоторых умных людей. Как ты меня нашел, чудо придурочное?

– У меня к тебе поручение. Мне сказал твой адрес и номер один человек, он подошел ко мне в кафе. Кажется, я когда-то давно видел его у тебя в гостях… Он сказал, что он знает, что я тебя знаю, и просил передать тебе одну вещь. Он сам не может, потому что за ним следят, и мне посоветовал замаскироваться получше. Я замаскировался.

Аделу всегда раздражала его манера говорить – утомительно-интеллигентная, с нервными запинками. Вдобавок сейчас он почему-то отвечал не сразу, а с паузами, словно до него медленно доходило. Или это связь плохая? Все равно виноват чертов Хинби.

– Какое поручение, какая вещь? Так бы тебя и убила!

– Маленькая черная штучка. Он сказал, это ключ.

– Что?!

– Он назвал это ключом. Сказал, это последний подарок от одного твоего знакомого, которого ты больше не увидишь.

– Клод, ты где? – почти задохнувшись от нахлынувшего ликования, вымолвила Адела.

– В аэрокаре над твоей виллой. У тебя двор закрыт сверху решеткой, я не могу сесть.

– Так ты не один?! – Ее охватил страх: вдруг пилот, который слышит разговор, сообщит в полицию.

– Один.

– Но ты же не умеешь управлять аэрокаром!

– Меня тут немного научили. Знаешь, у меня пока плохо получается… Дай мне скорее разрешение на посадку, или вдруг я проломлю тебе крышу!

– Сейчас я открою решетку, а ты садись осторожно, хорошо?

Адела бегом примчалась в обеденный зал, где изнывали от неопределенности Ян и Рубер.

– Мальчики, все! – Она шумно вздохнула. – Ключ сейчас будет, и мы улетим! Поняли?! Эта задница Гуннар все-таки подумал обо мне и перед заварушкой отправил мне ключик! Рубер, давай трезвей, отходи от кайфа и все такое, ты сейчас поведешь яхту!

Втроем, ошеломленные, они вывалились в коридор. Адела хихикнула:

– А этому зануде Хинби надо намять бока! Сделаете, а? Он заслуживает! Рубер, напинаешь ему, чтоб надолго запомнил? Господи, спасибо тебе за ключ…