Наконец, впереди показался свет. Станция. Слышался гомон голосов, по которому Веник определил, что "Комсомольская" также многолюдна, как и "Проспект мира".

Он почувствовал легкое волнение и возбуждение. Хотелось поскорее пройти ее. Однако их руководители остановили отряд.

– Слушайте, пацаны, – говорил Снегирь глухим голосом. – Мне эти диаметровцы вот где сидят, поэтому проходим станцию быстро. Без всяких там. Быстро проходим и все.

– Туда еще войти надо, – заметил коротышка.

– Это не твои проблемы, – ответил ему Писарь.

Веник задумался, что значат слова коротышки, но с другой стороны, понравилась уверенность и деловитость руководителей.

– Идем, – скомандовал Снегирь.

Они продолжили путь и через минуту стояли перед ярко освещенным постом. Далее, метрах в двадцати светились огни "Комсомольской" и громко доносился гул голосов ее обитателей.

На посту дежурили три пожилых мужика с красными повязками. Двое из них были вооружены автоматами. Третий, безоружный, неприязненно уставился на прибывших парней.

– Приветствую вас, Николай Дмитриевич, – подобострастным голосом обратился к нему Писарь.

– Опять ты, – недовольным голосом откликнулся мужик.

Как смекнул Веник, это был старший на посту.

– Сколько раз я тебе говорил, – продолжал тот. – Не появляйся ты у нас. Я тебе говорил это?

Писарь фальшиво улыбаясь, пропустил все это мимо ушей и сказал:

– Да вот, Николай Дмитриевич, дело к вам открылось. Можно вас на пару минут?

– Ну давай свое дело.

Они отошли на несколько метров и Веник заметил, как Писарь чтото вытащил изза пазухи и дал в руку старшему. Тот мельком взглянул и быстро убрал также себе за пазуху.

Писарь чтото тихо сказал ему и они пошли назад.

– А это кто? – недовольно сказал старший поста, кивая на компанию.

– Да это ребята мои, хорошие парни.

– Знаю я этих хороших…

Он посмотрел на Веника.

– Чтото рожа у тебя знакомая. А?

Веник похолодел.

– Да мы тут часто ходим ведь, – вступился за него Писарь. – Вы всех ведь тут знаете.

– Это да. Мимо меня тут мышь не проскочит… А ты чего лыбишься? – прикрикнул он на Снегиря, который ухмыльнулся.

– Думаете, если я раз взял у вас, то теперь вам кланяться всю жизнь буду? Думаете, купили меня? Нет, милые мои!

– Да мы и не думали, – опять унизительно забормотал Писарь. – Мы хотели как лучше.

Он скороговоркой забормотал какуюто чушь. Видно было, что он с удовольствием перерезал бы этому мужику горло, но сейчас был вынужден лебезить перед ним.

В это время, Веник, который стоял ни жив ни мертв, краем глаза заметил, что со стороны "Проспекта мира" к посту подошел какойто молодой парень с мешком в руках.

– Здрасьте, – кивнул тот сторожам и стал осторожно проходить мимо Веника и его спутников.

Веник видел, что старший поста вроде бы слушает Писаря, но при этом внимательно и както недобро следит за пареньком. Когда тот отошел на несколько метров от них, мужик зычно крикнул ему:

– Стаять!

Тот остановился и начал оправдываться:

– Так я это. Я иду. Мне Карл Максимович разрешил.

– Иди сюда!

– Так Карл Максимович разрешил.

Парень сделал несколько шагов в сторону станции, что вывело из себя главного на посту.

– Я кому сказал! Василий! – обратился он к одному из вооруженных мужиков. – Тащи его сюды.

Тот быстро рванулся к парню и сграбастал того в охапку. Парень чтото бормотал. Когда его подвели к Николаю Дмитриевичу, тот нарочито ласковым голосом спросил:

– Ты нас что, за дураков тут держишь? Нет, ты скажи честно, думаешь, что мы дураки?

Парень начал жалобно оправдываться, упоминая все того же Карла Максимовича.

В это время Писарь тихо толкнул Веника в бок:

– Идем, – тихо сказал он.

Они медленно направились к станции. Охранники на посту сделали вид, что не видят их и всецело заняты парнем.

Веник перевел дух:

"– Неужели пронесло. Неужели???"

Они дошли до места, где стояла узкая лесенка, по которой они поднялись и быстрым шагом пошли по платформе. Веник шел в середине группы и заметил, что слева от него, глядя в пол идет угрюмый, который словно старался, чтобы Веник всегда был между ним и главным залом станции.

Слева же находилась станция. Кольцевая "Комсомольская" не была пилонной станцией. Свод зала держали короткие и крепкие восьмигранные колонны из светлого камня. В зале было довольно оживленно. Сновал народ, стояли группами люди. Их отряд приблизился к середине станции. Там, посреди зала Веник увидел ход вниз.

"– Вероятно, переход на саму "Красную линию", смекнул он.

Парень отвернулся от зала и снова увидел, что угрюмый идет рядом с ним, словно стараясь закрыться им от станции.

"– Странный тип", – снова подумал Веник.

Он опять посмотрел в зал и вдруг встретился глазами с идущим там человеком.

"– Гдето я уже видел его, – думал Веник, глядя на бритого толстячка в потертой кожаной куртке, который тоже замедлил шаг, и, щурясь, смотрел на парня.

Веник отвернулся, но тут вспомнил, резко взглянул и, леденея от ужаса, понял, что узнан сам.

Это был заместитель командира поста, с которым он встречался на станции "Площадь революции". Этот же тип присутствовал и на суде, а теперь вот где свиделись…

Веник, ощущая холодный пот, покрывший спину, беспомощно смотрел, как толстячокзаместитель, глядя на парня, вдруг сбился с шага и громко заорал, тыкая на него пальцем.

Время словно остановилось. В воздухе повисли тягучие крики толстяка. Окружающие люди медленно начали поворачиваться к ним. А Веник, как зачарованный, стоял и глядел на опознавшего его типа.

"– Вот черт", – только и подумал парень.

Толстячок тем временем полез рукой в карман и чтото попытался вытащить оттуда, но это чтото запуталось и он дергал и дергал.

В этот момент Веник заметил, как справа вдруг появилась рука с черным пистолетом, направленным на толстячка.

Гулко и замедленно разнеслись звуки выстрелов. Один, другой, третий. Венику казалось, что он видел, как летела и попадала в кожанку толстячка каждая пуля.

На груди у того появились три дырки, выбрасывая красивые и нереальные фонтанчики крови.

Один, другой, третий.

Тут время снова пошло своим чередом.

Веник повернулся и заметил, что стрелял угрюмый. Гдето рядом заверещала женщина. Он снова посмотрел в зал и увидел, что толстячокзаместитель уже лежит на полу, неестественно скрестив ноги.

– Бежим! – сдавленно крикнул угрюмый.

Раздались встревоженные мужские голоса.

Веник очнулся и бросился бежать.

– Убили! Убили! – заголосило несколько женских голосов.

– Всем стоять! Я кому сказал! – заверещал истеричный мужской голос.

Раздались хриплые мужские голоса. Гдето вдали начали выкрикивать команды. Ктото, кажется Снегирь, столкнул с платформы на рельсы мужика, пытавшегося заступить им дорогу.

Веник краем глаза видел, что угрюмый, бегущий рядом, бежал, приблизившись к кромке платформы, явно собираясь спрыгнуть на рельсы.

В этот момент изза ближайшей колонны на Веника вылетел какойто мордастый парень с растрепанной копной желтых волос. На шее у него висел автомат. Они столкнулись грудь в грудь.

– Стоять, я сказал!!! – заорал патлатый в лицо Венику, который, не раздумывая, врезал тому кулаком по челюсти.

– Ыыы… – забулькал мордастый отшатнувшись к колонне. Он запрокинул голову и схватился двумя руками за челюсть, словно боялся, что та упадет на пол.

Веник, сам удивляясь своей ловкости, схватил болтающийся у того на шее автомат, вывернул ствол в сторону станции, перехватил рукоятку и нажал на спуск.

Крики в зале перекрыл треск выстрелов. Рядом послышались еще выстрелы. Автомат под рукой Веника бился как живой, ствол отдачей подняло высоко вверх. Веник видел, что пули попадают в верхнюю часть противоположных колонн и даже в красивый желтый свод станции. Он хорошо видел, как летит во все стороны белая пыль, но люди, стоящие внизу, в зале, валились как подкошенные. Видимо, они смекнули, что у лежачих меньше шансов нарваться на пулю.