При подготовке форсирования войска отводились в тыл, где проводили специальные учения и тренировки по преодолению водных преград и боевым действиям на плацдарме. Войска 21-й группы армий были снабжены всеми необходимыми техникой и материалами для предстоящего преодоления крупной водной преграды. С середины февраля союзная авиация начала интенсивные бомбардировки коммуникаций и мостов северо-восточнее Германии с целью изолировать район Рура и не дать противнику возможности перебрасывать туда резервы из глубины страны. К 21 марта на эти объекты было сброшено 30 тысяч тонн бомб. Из 17 железнодорожных мостов 10 полностью были разрушены и 5 повреждены.

Медлительность Монтгомери не была оправдана обстановкой. Успех Паттона показал это. Однако слабый противник и отсутствие сопротивления не помешали Монтгомери действия 21-й группы армий назвать «битвой за Рейн».

Что же собой представляла эта «битва»?

Как уже говорилось, интенсивно — 1500 тяжелых бомбардировщиков — проводилась авиационная подготовка. В ночь на 24 марта после сильной артиллерийской подготовки войска 21-й группы под прикрытием 900 истребителей приступили к переправе через Рейн.

Для этого были использованы 96 морских танкодесантных и других барж с командой моряков — 880 человек. Баржи перевозились по суше на специальных приспособлениях.

Четыре батальона шотландской 51-й дивизии «спокойно сели в штурмовые лодки и отчалили от берега. Через семь минут они уже донесли, что высадились на противоположном берегу».

В итальянском журнале «Стория Иллюстрата» (Милан, 1975, март) есть яркое описание всего тогда происходившего. Вот немного:

«У Монтгомери переправа выглядела более театрально (чем у американцев. — А. О.). Река была залита светом прожекторов. Эйзенхауэр наблюдал за зрелищем с верхушки колокольни. Черчилль— с командного пункта Монтгомери».

На рассвете четыре — но уже не батальона — дивизии стояли на восточном берегу Рейна.

Немецкое командование перед началом авиационной и артиллерийской подготовки отвело свои войска с рубежа Рейна, поэтому форсирование проходило почти при полном отсутствии противодействия противника.

Переправившиеся через Рейн войска успешно расширяли плацдарм, когда утром 24 марта началась выброска воздушного десанта, предусмотренная планом командования. В ней участвовало 1700 транспортных самолетов и 1300 планеров. Десантные самолеты и планеры сопровождали 900 истребителей, а еще 2100 истребителей патрулировали над районом высадки. Кроме того, 2500 тяжелых и 820 средних бомбардировщиков во время выброски десанта нанесли удар по аэродромам, мостам и другим объектам Северо-Восточной Германии.

Десант, насчитывавший 21 тысячу человек, был выброшен на парашютах или высажен на планерах. Операция прошла успешно. После приземления десанту с 240 бомбардировщиков «Либерейтор» было сброшено 580 тонн грузов. Части десанта захватили ряд населенных пунктов и лесной массив севернее Везеля. Было взято в плен около 3500 солдат и офицеров противника. От зенитного огня и других средств противника 160 человек было убито, 500 ранено и 840 пропало без вести. Союзники потеряли 53 самолета и 50 планеров.

В условиях, которые сложились в то время, выброска воздушно-десантных дивизий не вызывалась необходимостью. Это были, скорее, большие учения по десантированию. Те же задачи без труда могли решить и пехотные дивизии, и, вероятно, с меньшими потерями, но, повторяем, тогда была использована возможность учить воздушно-десантные части тому, что нужно на войне.

О нецелесообразности столь массированных действий авиации и воздушно-десантных соединений уже тогда говорил опыт форсирования Рейна 9-й армией. При переправе она потеряла 41 человека убитыми и 450 ранеными, 7 солдат пропали без вести. В последующие дни она, не встречая серьезного сопротивления противника, продвигалась уже в глубь Германии.

Только на отдельных узлах дорог группы немцев пытались задержать наступавшие войска. Так, в районе Дорстена две танковые дивизии 21-й группы армий натолкнулись на сильное сопротивление врага и не смогли взять город. Зато севернее реки Липпе достаточно было одной танковой бригады и воздушно-десантного полка, чтобы вырваться далеко вперед и к 28 марта овладеть г. Хольтерн в 40 км от Рейна. В тот же день Монтгомери отдал приказ развивать дальнейшее наступление в северном направлении к Эльбе. Это означало, что союзные войска, преодолев Рейн, трудный барьер на пути к «сердцу Германии», начали «последнее глубокое наступление». Только на севере канадская 1-я и на юге французская 1-я армии еще продолжали сражаться за плацдарм.

«Нужна ли была на этой стадии войны столь длительная подготовка и такая мощная поддержка, которая была оказана 21-й группе армий для форсирования Рейна, навсегда останется невыясненным. Всего этого можно было бы избежать, если бы, например, Монтгомери разрешил 9-й армии генерала Симпсона развивать внезапное наступление с ходу в первые недели марта», — так оценил действия английского фельдмаршала Монтгомери американский военный историк Ч. Макдональд в книге «Последнее наступление».

В последние дни марта пришла в движение и 6-я группа армий. Входившая в нее американская 7-я армия 27 марта соединилась с частями 3-й армии Паттона в районе Дармштадта. На следующий день был захвачен Мангейм.

За Рейном все еще оставалась французская 1-я армия. Глава временного французского правительства де Голль 29 марта потребовал от генерала де Латтра, командующего этой армией, во что бы то ни стало переправиться через Рейн. «Вы должны форсировать Рейн, даже если американцы не согласятся на это и даже если вам придется форсировать на лодках», — писал он. 31 марта 2-я Алжирская дивизия на подручных средствах переправилась через Рейн. На следующий день по мосту, наведенному американцами в районе Мангейма, шла тяжелая техника французов, которые начали продвигаться в район Карлсруэ. Американская 7-я армия продолжала наступление на Нюрнберг.

По мере продвижения союзных войск в глубь Германии возник целый ряд новых проблем. Необходимо было прежде всего наладить снабжение огромной массы войск, все более удалявшихся от портов выгрузки, где находились основные склады военного имущества. Поскольку железные дороги, особенно мосты, были разбиты, главным средством доставки грузов войскам в условиях растянутой зоны коммуникаций стал автомобильный транспорт. Ежедневно более 4 тысяч грузовиков, в том числе 10-тонные тягачи с прицепами, доставляли на передовые склады до 15 тысяч тонн грузов. Значительная часть перевозок приходилась на воздушный транспорт. Так, только за вторую неделю апреля было сделано 6200 рейсов и доставлено 15 тысяч тонн грузов. На обратном пути самолеты эвакуировали раненых или вывозили освобожденных из плена.

Большой проблемой стали взаимоотношения войск с немецким населением. Политика «безоговорочной капитуляции», выдвинутая еще в Касабланке, по мнению многих, не давала немцам шансов на спасение и поэтому способствовала продлению войны. Черчилль утверждал, что немцы не боятся победы западных союзников, но страшатся завоевания Германии Красной Армией. Генерал Эйзенхауэр издал специальный приказ, запрещающий «вступать с немцами в дружеские, фамильярные или интимные отношения как отдельным лицам, так и группам лиц». Однако этот приказ постоянно нарушался. Немцы в основной своей массе вели себя лояльно, однако были случаи убийств американских военнослужащих и тех немцев, которые сотрудничали с американцами.

Еще большую проблему представляло поддержание дисциплины среди огромной массы войск союзников, двигавшихся по Германии. Общение с местным населением, с освобожденными из плена и угнанными в Германию из других стран, распределение трофейного имущества — все это требовало срочного рассмотрения в рамках законов военного времени. Многие солдаты и офицеры стремились обогатиться за счет трофеев и переправить имущество и деньги своим близким в США. Был издан приказ строго контролировать отправку грузов за океан. Разрешалось отправлять только деньги или вещи в пределах денежного содержания военнослужащих, однако, поскольку азартные игры не были запрещены, многие под предлогом выигрышей отправляли значительные суммы или произведения искусства и другие материальные ценности. Процветал черный рынок, на котором американские военнослужащие совершали крупные спекулятивные сделки.