— Прекрасно. — Николас одобрительно взглянул на своих племянниц и на Хэлен.

Девушка вымыла руки, перешагнула через Сью, которая играла на полу со своими куклами, и подошла к столу. Потом как можно более небрежно взяла со стола чашку Николаса и снова наполнила ее. Отпив небольшой глоток, Хэлен поставила чашку на место.

На какое-то мгновение рука ковбоя задержалась на столе. Затем он осторожно поднял чашку и, поднеся ее к носу, вдохнул аромат крепкого кофе. Девушка стояла рядом, глядя на него. Ник коснулся края чашки губами, отпил именно там, где отпила она, и взглянул ей прямо в глаза.

— Как ты думаешь, Хэлен, клюквенное желе уже готово? — спросила Пэтси.

— Что? — Хэлен обернулась. — Сейчас посмотрю.

Николас продолжил разговор с Брайаном. Вот он обнял Сью, которая подошла и прислонилась к нему. Вот он почесал подбородок.

Но куда бы она ни пошла, что бы она ни делала, Хэлен все время чувствовала на себе взгляд его темных глаз. Еще несколько часов, уговаривала себя девушка, и она сможет прикоснуться к нему губами.

Хэлен быстро поняла, что для Николаса и его племянниц День Благодарения не был особенным праздником.

На прошлой неделе, когда она спросила Николаса, в какое время лучше отметить памятный день — днем или вечером, он ответил: «А какая разница?»

— Я хочу все сделать так, как вы привыкли, — девушка пыталась узнать побольше о традициях его семьи.

— Я привык кормить скот и есть консервированную тушенку.

— В День Благодарения? Но дед, конечно…

Николас пожал плечами.

— Последние пару лет нас приглашали в гости, и Юлиус не отказывался. Так что мне все равно.

— Зато мне не все равно, — заявила Хэлен. Пэтси и Дотти тоже не проявили должного энтузиазма.

— Мы могли бы поесть гамбургеров и пойти погулять, — предложила Дотти.

— Нет. Я собираюсь приготовить праздничный обед, — сказала Хэлен. — А вы будете мне помогать. Все. Это часть праздника. И это очень важно.

Девушка не была обескуражена их равнодушием. Нужно время, чтобы оценить прелесть такого праздника, как День Благодарения, философски сказала она себе… Время и тепло любви, которое может дать только семья.

Насколько девушка помнила, в каком бы уголке мира ни находилась ее семья, все члены ее всегда соблюдали эту чисто американскую традицию, пусть даже не всегда традиционным способом.

В Мехико на День Благодарения они ели индейцу, в Бангкоке — цыпленка и поджаренные каштаны.

Но если праздничный стол менялся, то волшебство этого дня оставалось неизменным. Родители Хэлен всегда говорили, что этот праздник — день, в который надо с благодарностью вспоминать прошлое, с надеждой смотреть в будущее и, что самое главное, благодарить Господа Бога за тепло и доброту, любовь и понимание тех людей, которые тебя окружали.

В этом году она отмечает День Благодарения с Николасом и девочками. Им пятерым будет непросто стать настоящей семьей. Однако постепенно они сближались, и девушка благодарила за это Бога. Минувшая ночь любви — это большой шаг в будущее.

Хэлен достала серебро своей бабушки и посадила Дотти и Сью чистить его. Одновременно девочки вместе с Николасом смотрели футбол. Потом она достала слегка запылившиеся бокалы для вина и лимонада и попросила Пэтси помыть их.

— А потом ты поможешь мне постелить скатерть и разложить салфетки.

— В столовой? — удивилась Пэтси. — Но это так хлопотно!

— Ну, что ж, — бодро ответила Хэлен. — Поверь мне, праздник этого стоит!

Пока Пэтси мыла стаканы, девушка решила поговорить с ней.

— Я не знала, что тебя пригласили на танцы. Какое платье ты хочешь надеть?

— Не знаю, — потупилась Пэтси.

Хэлен коснулась ее плеча.

— Ты не хочешь идти? Тебе не нравится Люк?

Девочка вздернула голову.

— Конечно он мне нравится! Я только… только… — Она замялась. — Я не знаю, долго ли мы будем жить здесь.

— Почему же нет? — ласково спросила девушка.

Пэтси опустила голову.

— Так у нас никогда не было, — прошептала она.

Хэлен захотелось обнять девочку, прижать ее к себе и успокоить, сказать ей: «Зато теперь будет. Мы станем настоящей семьей».

Но она пока не могла так сказать.

Не сейчас.

Она должна сказать это вместе с Николасом. А для этого им надо наладить отношения между собой. Начало уже было, но… Их любовь еще слишком юная, слишком ранимая, слишком хрупкая.

«Не клади самое тяжелое седло на только что прирученную лошадь», — любил повторять Юлиус.

А пока Ник не готов…

— На Рождество ты будешь здесь, — твердо сказала Хэлен спустя минуту. Это она, по крайней мере, могла обещать наверняка… — Мы поедем в город, и я помогу тебе выбрать платье. А если мы не найдем что-нибудь особенное, то купим ткань, и ты сама сошьешь платье.

— А… что, если я все испорчу? — обеспокоенно спросила Пэтси.

Хэлен улыбнулась.

— Я думаю, ты себя недооцениваешь. Кроме того, если ты сошьешь что-нибудь не так, то всегда можешь распороть это и попробовать снова. Ну, что ты скажешь?

— Спасибо, — тихо произнесла девочка, и застенчивая улыбка осветила ее лицо. — Большое спасибо, Хэлен!

Все было готово. Пэтси разминала картошку. Клюквенное желе застыло и уже стояло на столе рядом с зелеными бобами и фруктовым салатом. Старый фарфор и отлично начищенное серебро блестели.

Наконец Хэлен объявила, что можно резать индейку, и позвала Николаса.

Он приковылял на кухню.

— Что такое?

— Ты должен разрезать индейку.

Николас в ужасе посмотрел на Хэлен:

— Я не умею! Я никогда… — протянул ковбой, явно желая улизнуть от почетного поручения.

Однако Хэлен не собиралась предоставлять ему такую возможность. Уж если у него нет своих традиций, то никогда не поздно перенять чужие.

— Юлиус всегда резал индейку, — тихо сказала девушка и протянула Николасу нож. Ковбой поколебался, потом отставил костыли в сторону и взял его. — Хочешь, я прочитаю тебе об этом из кулинарной книги? — с усмешкой предложила Хэлен.

Он приподнял бровь.

— У тебя есть такая книга?

Девушка показала на новые книжные полки, которые Ник сам помог ей повесить на кухне.

— Ну, давай, — сердито согласился ковбой.

Хэлен взяла книгу и начала читать. В ней даже были картинки, и девушка показывала их Николасу по ходу текста.

Девочки подошли посмотреть, как Ник справляется с выпавшим на его долю испытанием.

Он скорчил недовольную гримасу.

— Только зрителей мне здесь не хватает.

— А у тебя хорошо получается, дядя Ник, — похвалила его Дотти.

Сью схватила маленький кусочек мяса и отправила его в рот.

— Вкусно! — сказала она, еле шевеля языком.

Николас легонько стукнул ее вилкой по пальцам.

— Не таскать, — нарочито сурово произнес он. — Ты попалась на воровстве, значит, тебе придется мыть посуду!

Сью вытаращила глаза.

— Правда?

Он кивнул.

— Это традиция.

— Ну что, закончил? — спросила Хэлен, глядя на большое блюдо с мясом. — Прекрасно. Но еще придется потренироваться.

— А когда будет следующая индейка?

— На Рождество, — пообещала девушка. — А потом на следующий День Благодарения. И еще следующий. — Хэлен вопросительно посмотрела на Николаса. — Верно? — тихо спросила она и улыбнулась.

Ковбой немного растерялся, помялся, потом тоже смущенно улыбнулся.

— Рассаживайтесь, малышня! Пора обедать, — сказал он, положив руку на плечо Сью.

Николас никогда не чувствовал, что День Благодарения — это праздник.

Теперь он поверил в это. Благодаря Хэлен.

Ему так не хватало ее утром после того, как девушка ушла. Николас хотел задержать ее, остановить. Но не рискнул. Не посмел.

То, что они испытали минувшей ночью, было удивительно, великолепно, потрясающе, даже более прекрасно, чем он мог себе представить. Слишком прекрасно, чтобы длиться вечно.

А что, если она уже раскаивается во всем? Что, если…

Тревожащие душу сомнения маленькой льдинкой застыли где-то внутри.