Кобылка всхрапнула, дёрнула головой. Ромка открыл глаза. Затрещали ветки придорожных кустов, прямо под ноги отряду выкатился кто-то маленький, тощий, покрытый пылью.

   - Отрубили голову! - взвыл мальчишка, размазывая грязь по чумазому лицу. - На кол, на кол посадили...

   Роман узнал мальца Мухобоя. Он убежал в разведку вместе с дядькой Толстопупом, хотя тот не хотел брать его.

   - Кому отрубили голову? - спросил он, чувствуя, как желудок слипается в холодный ком.

   - Дядька во дворец пошёл, во дворе-ец, - тонко завывал малец. - Хотел узнать про Рэма, помочь ему хоте-ел...

   Роман наклонился, взял мальчишку за тощее плечо:

   - Кому отрубили голову?

   - Он попался, попался... Стражник сказал, Рэма в жертву хотят принести, подземным богам. - Мухобой замотал головой, слёзы брызнули во все стороны. - Он хотел поговорить, показать корыто... дядька его с собой взя-а-ал...

   - Продолжай! - Ромка потряс мальца за плечо. Почему-то стало темно, только чумазое лицо мальчишки было видно отчётливо. Ледяной кулак продолжал выжимать внутренности.

   - Царь позвал палача! Кому-то отрубили голову! Я не знаю кому, я не видел...

   Роман отпустил мальчишку. В ушах тонко звенело, словно где-то далеко вился мушиный рой. Отрубили... посадили на кол... Память услужливо подсунула картинку из фильма про Дракулу. С жуткими подробностями. Нет. Только не Рэм.

   - Вперёд.

   Никто не произнёс больше не слова. Ромка не помнил, погонял он лошадь или нет, но серая скотинка понеслась рысью, высекая искры из камня на поворотах. Дробный топот ног его отряда поднимал из кустов мелких птиц, которые разлетались испуганными стайками.

   Склон холма незаметно перешёл в поросшую густой травой и мелким лесом низину, перечерченную косыми лучами солнца. Багровый солнечный диск уже почти коснулся круглым брюхом верхушек городских стен. Горячая, нагретая за день пыль поднималась из-под ног. С испуганным визгом шарахнулись с дороги девицы с кувшинами на головах, спешившие к воротам. Блеющее стадо овец мохнатым клубком заметалось кругами.

   Лошадь, хрипя, остановилась. Ромка, не удержавшись, свалился в пыль. Перекатился через голову, не выпустив древко трезубца, который почему-то всё это время сжимал в руке. Кажется, он колотил им лошадь по бокам во время скачки.

   Ворота, деревянные створки открыты, на камне сидит и грызёт орехи стражник. Простой круглый шлем стоит рядом на земле. Потёртый металл отбрасывает тусклые солнечные зайчики. Другой стоит рядом, зевает, тычет концом копья в мечущихся у ног овец.

   К чёрту меч, он не умеет им пользоваться. Роман выдернул ремень пращи из чьих-то рук - кажется, это рыжий пастух - и шагнул к воротам. Стражник у стены поднял голову. Роман увидел его удивлённый взгляд, вытаращенные чёрные глаза навыкате. Не будет он с ними драться. Они сажают людей на кол.

   Ремень свистнул, хлёстко ударил по открытой шее. Стражник, не успев поднять копьё, кувыркнулся в пыль. Очередная секция, сырой полуподвал. Тренер - хмурый тип со сломанным носом и в линялой майке с надписью: "16 квартал". "К чертям сантименты, парень, - говорит он, глядя, как ученик поднимается с пола. - На улицах тебя жалеть не будут. А теперь делай, как я"...

   Разворот. Древко трезубца крутанулось в руке, легко отбило летящее в лицо остриё копья второго стражника. Тот, не успев встать, сунул снизу копьём. Пяткой в подбородок, стражник откидывается назад, падает на спину. Тычок в солнечное сплетение. Вперёд.

   Дорога, вымощенная каменными плитами. Там, на невысоком холме, царский дворец. Ноги сами несут его вверх, подошвы сандалий выбивают из камня смутно знакомый ритм. Мраморные ступени, узорчатая арка входа. На ступенях - строй из десяти верзил. Блестит начищенный металл, белеют плащи, скрипит кожа нагрудников. Элитная стража. Красавцы, один к одному. Самый нарядный в центре, юнец одного с Ромкой возраста. Смуглое овальное лицо, глаза, как у лани. Загнутые на концах ресницы. Ангелочек на посту.

   - Дорогу! - Роман не узнаёт собственного голоса. - С дороги, смертный!

   С улыбкой красавчик заступает путь. Вытягивает руку с обнажённым мечом. Надменный голос, нежный, как у певца:

   - Убирайся. Тебя не звали.

   Ромка улыбнулся онемевшим ртом. Красавчик моргнул оленьими глазами, гладкие щёки дрогнули.

   - Делай как я!

   Трезубец метнулся змеёй. Три хищных острия с хрустом проехались по смуглой коже нарядного юнца. Тот отшатнулся, схватился за лицо.

   - Бей мягкозадых! - кто это крикнул, Губотряс или рыжий пастух?

   Засвистели ремешки пращ. Кривонос метнул копьё, целя в гладкое личико первого с края красавчика. Нарядные стражники заметались, прикрывая глаза, уворачиваясь от летящих в лицо камней. Зазвенели о мрамор брошенные мечи. Вход был свободен.

   Глава 32

   Клинок вышел из ножен неожиданно легко. Краткий и бесконечный миг Рэм видел перед собой незащищённый бок Ястреба. Один удар - одним врагом меньше.

   Рэм отпрыгнул к фонтану. Нет. Главный враг - вот он, в белом плаще с пурпурной каймой. Взять его за жилистую шею, прижать меч к горлу. Как там кричат в боевиках: "Миллион долларов и вертолёт на крышу!" Здесь можно крикнуть: "Мешок монет и коня!"

   - Отдай меч, мальчик, - сухо сказал Ястреб.

   Блеснул перстень на пальце советника. Плащ, сколотый пряжкой у плеча, соскользнул вниз, и будто сам собой обернулся вокруг предплечья.

   - Нет, - Рэм шагнул к царю. Тот молча ухмылялся, моргая припухшими, красными глазами. - Я хочу...

   Он даже не успел как следует взять царя за шею, прижать лезвие к горлу. Тычок в плечо сбил его с ног, опрокинул на каменный край фонтана.

   Рэм перекатился, чудом не выпустив рукоять меча. Царь молча ухмылялся. Ястреб, махнув рукой в коконе плаща, как кот лапой, ударил снова. Рэм едва успел увернуться, чтобы ему не попало в лицо. Но даже от скользящего удара в плечо рука онемела.

   Отмашка мечом в ответ пришлась в воздух. Советник мягко ушёл в сторону, быстро, так, что его противник не успел даже уловить движения, подхватил с жаровни палача раскалённое долото.

   Рэм отшатнулся. Краешек импровизированного оружия пролетел так близко от щеки, что он почувствовал жар раскалённого металла. Царь хрипло засмеялся.

   Он сделал выпад в корпус - безуспешно. Советник легко ушёл в сторону, и Рэм попытался достать его кончиком меча в руку. Один укол, порез, хотя бы один, чтобы сравнять шансы. Плечо, в которое угодил кулак Ястреба, тупо ныло.

   - Брось меч, мальчик, - повторил советник. - Я не хочу тебя убивать.

   - Нет! - Рэм кошачьим скоком обошёл его сбоку. Ему надо добраться до пьяного садиста в белом плаще. Тогда бой будет окончен.

   Ястреб повернулся, опять загородив своего господина. Отбил прямой выпад мечом защищённой плащом рукой. От второго, рубящего, удара просто уклонился.

   Хватит танцевать, Рэм. Сколько ещё советник будет ждать, пока не позовёт на помощь стражников у входа в галерею? Рэм не смотрел в ту сторону, но знал, что двое рослых вояк стоят и глазеют на схватку. Палач же со своими подручными спрятались за жаровней, жмутся возле окровавленных кольев. Рабы, трусливые души.

   Рэм скакнул влево, сделал вид, что хочет ткнуть остриём меча в бок. Развернулся, отскочил, выманивая противника на себя. Ястреб шагнул следом, и Рэм пнул его в пах. Советник пошатнулся, взмахнул руками. Проклятье, не может он резать живого человека.

   Рэм мягко подпрыгнул, пнул пяткой советника в грудь. Пусть полежит.

   Ястреб отлетел назад, упал спиной на каменное обрамление фонтана. Рэм подскочил ближе. Завершающий схватку удар в челюсть, поворот, прижать меч к царскому горлу...

   От встречного тычка в живот потемнело в глазах. Советник встретил противника крепким пинком. Рэм согнулся, чудом не выронив оружие. Дыхание перехватило, и он сумел только сделать несколько торопливых шажков назад.