Выходя, замечаю, как Лена одной рукой берет Филиппа Ивановича за левое запястье, а другую кладет ему на затылок и внимательно всматривается в глаза. Филипп Иванович покорно сидит в кресле. Анатолий беспокоится:

– Памятьто ему Лена вырубит. Но ведь он делал запросы по маршруту. Его восстановят.

– Вопервых, неизвестно, когда его начнут восстанавливать. Он же сам так и не хватится, что «Сесна» Герасимова исчезла со стоянки. А сам Герасимов здесь долго еще не появится. А вовторых, я же не случайно сказал, чтобы ты задал пункт на сто пятьдесят километров в сторону от истинного. Вот от этого разворота мы пойдем не сюда, а куда?

Анатолий показывает точку на карте. Я присвистываю.

– Это же в глухом лесу! Да еще и болото… Сесть будет не просто. Ладно. На месте сориентируемся. Убери колодки изпод шасси. Только смотри, чтобы винтами не рубануло, я сейчас запускаться буду.

Поднявшись в самолет, я прохожу в пилотскую кабину и один за другим запускаю двигатели. Из здания КДП выбегает Лена и направляется к самолету. Не успевает она захлопнуть за собой люк, как я начинаю рулить на взлетную полосу. Взлетев, ложусь на курс, набираю заданную высоту и программирую автопилот. Программу задаю до последнего разворота. Оттуда я поведу машину вручную к истинному пункту назначения.

Выхожу в салон и вижу, что пока я работал, Лена уже похозяйничала. Из богатого бара она извлекла бутылки с дорогим коньяком, виски и водкой. Небольшой столик посреди салона сервирован закуской. Тут и ветчина, и красная рыба, и банки с крабами, и еще чтото.

– Тебе налить чегонибудь? – спрашивает Лена.

– Немного коньячку, и, если есть возможность, свари кофе покрепче.

– А тебе не опасно? – спрашивает Наташа, показывая на коньяк.

– Около двух часов машину будет вести автопилот. За мной останется только выйти на точку перехода и посадить машину. Так что, граммов сто не повредят.

Присаживаюсь на диван, делаю маленький глоток и закусываю консервированными крабами. Замечаю, что Дмитрий с Сергеем о чемто перешептываются и посматривают на меня.

– А вы хорошо держались, – хвалю я их. – Сергей здорово разделал замыкающую машину. А Дмитрий… Вы знаете, он хоть и нарушил мой приказ, но тем самым помог мне ликвидировать одного из трех, что пытались уйти в лес. Вернее, он сам его ликвидировал. А ведь не признавался, что стрелять умеет.

Сергей присаживается поближе ко мне. Он наконец решается задать вопрос, не дающий им покоя:

– Андрей Николаевич, кто же вы такие? Только не говорите, что вы обычные искатели приключений. Думаю, раз мы попали в вашу компанию таким неожиданным образом и вместе с вами рисковали жизнью, мы имеем право знать: с кем мы имеем дело и чего ожидать дальше? Так КТО же вы такие? Террористы? Подпольные революционеры? Контрабандисты? Или еще кто?

– Да, сейчас вы, в отличие от господина Герасимова и его компании, получили полное право узнать: кто мы такие на самом деле. Мы не террористы, не революционеры, не мафиози. Мы – хроноагенты. За исключением Вира. Он, как и вы, оказался с нами случайно.

Понятно, что ребятам это ничего не объясняет. Тогда я отпиваю еще глоток и прошу Лену:

– Ленок, объясни ребятам все. У тебя это лучше получится. Я чтото устал. Даже языком ворочать тяжело.

Лена кратко, но подробно и обстоятельно, как умеет только она, знакомит ребят с основами хронофизики и теорией бесчисленного множества параллельных МировФаз. Рассказывает о НульФазе, о нашей работе, о том, как мы попали сюда, и о том, чем мы сейчас занимаемся. Во время этой лекции недоверие на лицах молодых людей сменяется живейшей заинтересованностью. Они слушают лекцию как захватывающий фантастический роман. И правда, все это здорово смахивало бы на боевую фантастику, если бы не было, к сожалению, жестокой реальностью.

– Значит, – спрашивает Сергей, когда Лена заканчивает свое повествование, – вы сейчас готовитесь уйти в другой Мир?

– Да, – отвечаю я, – здесь мы узнали все, что могли. Теперь нам надо идти дальше.

– А возьмите нас с собой, – неожиданно предлагает Дмитрий.

– В самом деле, Андрей Николаевич, возьмите, – поддерживает его Сергей.

Я грустно смотрю на ребят. Они, наверное, думают, что это очень увлекательное занятие: скитаться из Фазы в Фазу и не знать, будет ли этому конец и каким будет этот конец.

– Ребята, вы плохо представляете себе, о чем вы нас просите, – мягко говорю я. – Вопервых, помните, я говорил вам, что оттуда, куда мы идем, обратной дороги нет. Если вы шагнете с нами в межфазовый переход, то оттуда вы уже никогда не вернетесь. Вы понимаете это слово: никогда? Вы больше никогда не увидите ни родных, ни друзей. Вы никогда не встретитесь со своими женами или невестами. Навсегда потеряете своих детей, если они у вас уже есть. Вам не приходил в голову такой аспект? Подумайте над этим, прежде чем повторять свою просьбу. И второе. Мы и сами не знаем, что ждет нас впереди. Вот сейчас мы шагнем через переход и окажемся в другой Фазе. Что это будет за Фаза? Одно Время знает. Она может быть такой, что нам придется приложить все свои силы, все свое умение, чтобы только выжить в ней. Готовы вы к этому? Не торопитесь отвечать: да. Я этот ответ не приму и скажу однозначно: нет. И не спорьте. Мы с Леной – хроноагентыпрофессионалы. Нас долго учили и готовили. У нас с ней за плечами не одна операция в Реальных Фазах. И то мы с ней долго сомневались, прежде чем решили ступить на этот путь. А ведь мы с ней прошли не только огни, воды и канализационные трубы. Толю с Наташей мы готовили несколько месяцев в своем лагере, прежде чем решились взять их с собой. А как вы пойдете без всякой подготовки? Мало того, что вы сами можете там погибнуть. Вы еще можете сильно осложнить наше положение. У меня нет никакой уверенности в том, как вы поведете себя в той или иной ситуации. Не побежите ли вы, когда надо будет стоять не шелохнувшись? И не оцепенеете ли от ужаса, когда надо будет бежать со всех ног? Тем или иным непродуманным действием вы можете и себя погубить, и нас под удар поставить. Вот об этом тоже подумайте.

Звучит сигнал о завершении работы программы автопилота. Мне пора идти и брать управление в свои руки.

– Толя, пойдем, поможешь выйти на цель и выбрать место для посадки. А вы пока подумайте.

Анатолий показывает мне на карте истинную точку зоны перехода. Я сверяюсь с приборами, ложусь на курс и постепенно снижаюсь. Под нами сплошная тайга. Ни поселка, ни даже какогонибудь зимовья. Сплошной океан первобытного леса.

– Да, Толя, нашел ты местечко. Другого не было, что ли?

– Было. Но в два раза дальше и в горах.

– Спасибо, утешил. А в открытом море не было?

– Было. Но еще дальше.

Вздыхаю и снижаюсь до пятисот метров. Лес, лес и лес. Везде однообразный лес. Глазу не за что зацепиться. Никаких ориентиров. Как здесь найти нужную точку? Но Анатолий ведет меня по показаниям своего прибора.

– Три градуса к югу! – командует он. Доворачиваю, и через пару минут он поправляет:

– Один градус к северу! И еще через минуту:

– Так держать!

Еще десять минут полета над зеленым морем. Внезапно Анатолий командует:

– Стоп! Это здесь.

– Что значит «стоп»? – спрашиваю я. – Мы, Толик, не на лисапете.

– Заложи круг, определимся точнее.

Делаю два круга, закладывая виражи все круче.

– Точно вышли, – говорит Анатолий. – Это здесь. Добрались.

– Добратьсято добрались. А вот как отсюда слезать? Ложусь снова на курс, которым я шел к точке перехода, и иду широкими зигзагами, высматривая место для посадки.

Ничего подходящего. Через полсотни километров меняю курс и снова строю зигзаги. Так проделываю несколько раз. Наконец, когда надежда уже начала агонизировать, замечаю узкую полянку. Снижаюсь. Это долина небольшой лесной речушки. Если очень хорошо прицелиться, можно попасть на правый пологий берег. Но при этом неминуемо будут сломаны шасси, да и сам самолет серьезно пострадает. Можно даже скапотировать. А это ни к чему. А что я, собственно, переживаю за этот самолет? Можно подумать, будто я собираюсь возвращать его Герасимову в целости и сохранности, да еще и израсходованное топливо компенсировать. Разобью, и Схлопка с ним! Буду садиться на брюхо.