Вир оборачивается и машет рукой:

– Идите сюда!

Ну, охотник, Время его побери! Под глубоким слоем снега Вир обнаружил уютную берлогу, где жалобно скулят два детеныша. Зверьки похожи на медвежат. Только они темножелтой масти с рыжими пятнами, и уши у них как у чебурашек. Берлога довольно обширная, и мы, все пятеро, вполне могли бы в ней поместиться. И «медвежатам» места хватило бы. Вот только…

– А если мамаша вернется?

– Нет, она не вернется, – уверяет меня Вир. – Мать, если она жива, не бросит надолго своих детенышей. А здесь вокруг нет никаких следов. Значит, она погибла на охоте или околела с голоду. Да если и вернется. У нас же есть оружие.

Доводы Вира вполне резонны, и мы устраиваемся в снежной берлоге. Здесь хотя и тесно, но относительно тепло. «Медвежата» скулят и лезут к нам. Сердобольная Наташа жертвует фляжку воды, разводит концентрат молока и кормит зверят с ложки. Они забавно чмокают и облизываются. Насытившись, детеныши засыпают, вздыхая, икая и повизгивая во сне. Мы тоже ужинаем и, разделив ночь на вахты, устраиваемся на ночлег.

Ночью нас никто не беспокоит. На рассвете мы завтракаем и готовимся в дальнейший путь.

– Как ты? Не замерзла? – спрашиваю я Лену.

– Нормально, – отвечает она. – Хорошо, конечно, что Вир нашел эту берлогу. Я уже приготовилась всю ночь вокруг вас бегать.

– Ну, до этого не дошло бы. Я отдал бы тебе свой комбинезон.

– А сам?

– Сначала побегал бы, а потом мы бы с тобой поменялись.

Лена смеется, и мы трогаемся в путь. Вокруг все попрежнему. Яркое солнце, блестящий снег, безжизненная равнина. Оригинально выглядит фигура Лены в поблескивающем на солнце голубом костюме. Как чтото инородное здесь. Всетаки странно: мы идем второй день, а кроме этих двух медвежат, не видели еще ни одного живого существа. Но ведь если есть детеныши, должны быть и взрослые особи. Где же они? А что если эти помеси медвежат и Чебурашек и есть взрослые особи, только устроившиеся на зимнюю спячку? А мы их потревожили. В таком случае вполне объяснимо и отсутствие возле берлоги какихлибо следов. На ближайшем привале мы обсудим эту мысль.

Внезапно мои размышления прерывает возглас Анатолия:

– Стойте!

– В чем дело, Толя? – интересуется Наташа.

– Установка показывает наличие устойчивой серьезной флуктуации темпорального поля совсем рядом. Не более километра.

Анатолий показывает направление налево. Время с этими «медвежатами»! Надо поскорее уходить отсюда. Неизвестно, удастся ли нам к ночи отыскать еще одну такую уютную берлогу. А если мы возьмемся строить ее сами, то потеряем уйму времени.

– Веди, Толя.

Примерно через час Анатолий останавливается.

– Это здесь, – говорит он.

– Давайте, пока готовится переход, перекусим, – предлагает Лена. – Неизвестно, куда мы отсюда выйдем.

Все соглашаются, и женщины готовят обед. На всякий случай, набиваем снегом все емкости. Лена права: одно Время ведает, куда мы выйдем. Вдруг в какуюнибудь Сахару.

Переход открывается как раз к концу обеда. Без сожаления покидаем мы негостеприимный мир Белого Безмолвия и шагаем в сиреневое марево.

А вот это уже интересно! Мы стоим на берегу лесной реки. Судя по зелени и цвету неба, сейчас здесь середина мая. Река не очень широкая, спокойная и гладкая, как стекло. В воде, как в зеркале, отражаются деревья и небольшая церковь с белой колокольней и золотой маковкой. Церковь стоит на другом берегу, на небольшой поляне, метрах в ста ниже по течению. У меня подгибаются колени, а на глазах наворачиваются слезы. Великое Время! Кажется, я попал…

– А церковьто православная, – тихо говорит Лена.

– Точно, – соглашаюсь я. – Что это значит?

– А значит, друг ты мой, что мы гдето в России. Причем не в той России, откуда родом Наташа с Толей, а в твоей России. Только вот в какую эпоху нас занесло?

– Да. Такое могли построить с равным успехом и в XV веке, и в XX. Надо подойти поближе.

– А можно и не подходить, – заявляет вдруг Анатолий. – Я и отсюда вижу, что здесь примерно наша эпоха. Машину видите?

Действительно, за редкими деревьями просматривается легковой автомобиль темносинего цвета. Марку отсюда определить трудно. Но с уверенностью можно сказать, что здесь примерно конец XX – начало XXI века.

– Поздравляю с прибытием домой! – говорит Лена, когда я делюсь своими соображениями.

– Домой ли? – сомневаюсь я. – Ведь мы идем не по случайным переходам. Мы движемся по Фазам, где наследили моговцы.

– А ты что, уже достоверно знаешь, в чем выражаются результаты их деятельности? – возражает Лена.

– Конечно, нет, но… Впрочем, зачем гадать? Надо собирать информацию. Благо, далеко ходить не надо. Только бы батюшка нас не испугался.

– А кто тебя заставляет являться к нему с пулеметом и в камуфляже?

Моя подруга, как всегда, права. Я достаю из ранца джинсы, синюю рубашку и куртку цвета хаки. Пока я переодеваюсь, из церкви выходят три человека и садятся в машину. Урчит мотор, и автомобиль уезжает по лесной дороге.

Сразу за церковью мы находим деревянный мостик и перебираемся на другой берег. Церковь заперта. Первая попытка контакта не удалась.

– Пойдем по дороге, – предлагает Анатолий. – Она куданибудь да приведет нас.

За ближайшими деревьями перед нами открывается большое кладбище. Мы долго идем мимо обелисков, крестов и других памятников. Хорошо, что сейчас раннее утро, и на кладбище никого нет. Вид у нашей группы довольно необычный, чтобы не сказать подозрительный.

Я осматриваю несколько памятников и прихожу к выводу, что место и время мы определили правильно. Мы действительно находимся в России на рубеже XX и XXI столетий.

Кладбище кончается, и дорога идет вдоль заграждения из колючей проволоки. Войсковая часть. А вот к ней нам, вооруженным до зубов, приближаться не следует. Могут неправильно понять и пальнуть без предупреждения. Уходим с дороги поглубже в лес, не теряя ее из виду.

Еще через полкилометра лес редеет, и мы выходим на открытое место. Это окраина большого города. Всего в трехстах метрах от опушки стоят девяти и пятиэтажные дома. Слева проходит оживленная дорога, по ней проезжают автобусы и троллейбусы. В принципе можно начинать разведку. Но для начала надо найти укрытие. В наши планы не входит привлекать к себе внимание.

– Когда мы шли по лесу, – говорит Наташа, – я слева видела какоето строение. Оно показалось мне заброшенным.

И точно, старая насосная станция водопровода оказалась ныне бездействующей, но тем не менее она надежно заперта. Ну, запоры для хроноагентов – не препятствие. Нас учили сейфы вскрывать. Внутри здания хоть и пыльно, но тихо и спокойно. А главное, нас никто не видит, а мы видим всех. Анатолий первым делом включает установку в режим поиска. Не проходит и минуты, как он качает головой.

– Флуктуации здесь много, но они сильно разбросаны. Решаем, что на первую разведку пойду я. Поскольку Андрей Коршунов попал «к себе домой», ему и расклад в руки. Я не упускаю возможности пошутить:

– А как быть со статьей Хронокодекса, запрещающей хроноагенту работать в той Фазе, откуда он вышел?

– Ну, здесь на тебя нет ни Магистра, ни Стремберга, ни Совета Магов, – успокаивает меня Лена. – А вовторых, неизвестно, твоя это Фаза или какойто ее аналог. К тому же задача у тебя сейчас не воздействие производить, а влиться в эту Фазу как можно неприметнее и нас в нее влить.

В самом деле, я иду не в разведку боем. Мне надо раздобыть местные деньги и найти для нашей группы нормальное жилье, которое стало бы нашей базой здесь. Если первая задача относительно проста – я беру с собой массивное золотое кольцо, – то вторая, учитывая, что ни у кого из нас нет никаких документов, решается далеко не так просто. Не просто, но решается. В конце концов, это кольцо у нас не последнее.

Анатолий советует мне взять, на всякий случай, пистолет. Но я, подумав, решаю идти без оружия. Если при попытке продать золото я вляпаюсь в историю, то отсутствие документов еще можно будет както объяснить и выиграть время. А вот если при этом у меня найдут еще и «вальтер», этого я уже объяснить никак не смогу, и время выиграть тоже не получится.