И ведь вокруг никого. Через квартал вижу парочку взрослых, что остановились и насто-рожено смотрят в нашу сторону, но кому нужна горстка мальчишек со своими делами? Сейчас эти взрослые развернутся и пойдут по своим делам. А через квартал, из-за деревьев выглядывал уголок Грозди. Мы почти у цели, и время перевалило за четверть восьмого.

  Мне бы решить проблему по-взрослому, но за время путешествия я стал необычным взрослым. Я видел предательство брата и теперь я знаю, как опасно время... поэтому, я хочу сбежать. Мне плевать на окровавленное лицо пухлого Ромки и какие микробы пробрались в его рваные раны на лице. Это не моё время и не моя реальность.

  Я хочу домой!

  Я хочу вернуть брата...

  ...который держит ногу и изредка вскрикивает, будто по его телу пропускают заряд.

  - Андрюшка! - я бросаюсь к мелкому. - Что? Ты как?

  - Нога! - шипит он, зажав зубы.

  Я вижу. Нога. Правая щиколотка, кажется, отекла, кожа содрана, рана кровоточит. Почему так? Почему именно нога? Что за мистика? Я готов терпеть даже перелом руки!

  - Идти можешь?! - спрашиваю, стараясь перекричать рёв Ромки.

  - Наверное, надо попробовать, - отвечает Андрюшка.

  - Вставай.

  Я оставляю рыдающего наездника на асфальте и пытаюсь поставить на ноги брата.

  - Я всё видела! - внезапно раздаётся голос над ухом.

  Я хотел, чтобы нас заметили взрослые, которые бы позаботились о Ромке, но судьба по-слала эту кудрявую тётку с опухшими щеками в безвкусном зелёном платье, от которой несло потом как от моих недельных носков.

  - Спасибо большое! - выпаливаю я, поглядывая в хмурые глаза женщины. - Вы нас выручите. Позаботьтесь об этом мальчике. Мы с братом очень торопимся.

  - Нет уж! Нет уж! - восклицает тётка. - Я всё видела. Было столкновение! Кто из вас виноват?

  И тут Ромка как назло обретает дар речи:

  - Он на меня налетел, когда я ехал по дороге!

  19.20.

  Диалог прерывает крик брата, который попытался опереться на больную ногу.

  - Вот-вот! - снова восклицает тётка. - Я не могу это так оставить. Я позвоню вашим роди-телям. Пусть приедут и разберутся. Пусть заберут вас с собой.

  Капец полный.

  - Здесь обычное столкновение, - раздражённо шиплю я, прижимая к себе Андрюшку. - Пусть за ним приезжает мамка, а своего брата я сам доведу.

  - Куда ты его доведёшь, несчастный, ты видишь его ногу? Он на неё теперь неделю не наступит.

  В этом тётка может оказаться права. Лодыжка брата начала покрываться синевой.

  - Если будет надо, я его на руках понесу, - говорю и нисколько не вру. Только я бы понёс Андрюшку не домой, а в Гроздь. Хотя, по факту - да, домой.

  - В общем, все остаются на своих местах. - Тётка, видимо, решила поиграть в полицейского. - Дайте мне телефон, я позвоню вашим мамам. Девочка, ты с ними?

  19.25.

  - Это моя сестра, - лопочет Ромка, вытирая лицо. Его руки облеплены кровью, а она всё сочится и сочится из рваной щеки.

  - Послушайте! - строго говорю. - Помогите этому мальчишке. Его зовут Ромка, если что. А мы с братом уходим. У нас нет времени. - Хватаю Андрюшку под мышки и пытаюсь увести к перекрёстку.

  - Это не отговорка! - восклицает женщина. - Может, вы малолетние бандиты какие! Мо-жет, вы проникли в наш городок инкогнито! А ну стоять! А то вообще полицию вызову.

  Но мы с Андрюшкой уже отступили на пару шагов. И тут Ромка опять заговаривает, но уже в нашу пользу:

  - Это пацан из моей школы, - ноет он. - Его зовут Андрей!

  Я называю наш адрес.

  - Можете проверить, - говорю. - Мы живём именно там и нигде больше.

  - Вот сейчас ваши родители приедут, и всё решится, - отвечает тётка, протягивая руку к Ромке. Тот вкладывает в жирную ладонь женщины телефон. - Дай мне свой телефон! - строго обращается тётка ко мне.

  19.30.

  - Не дам, это мой телефон! - возмущаюсь.

  В глазах мегеры будто вспыхивает огонь ада.

  - Я вызову полицию, - шипит она.

  - Вызывайте! - Я в ответ суживаю глаза. - Хоть полицию, хоть национальную гвардию, хоть ФСБ и ФБР докуче! Мы уходим!

  С этими словами поворачиваюсь и делаю пару шагов к перекрёстку. С хромым Андрюшкой наперевес даже один шаг - почти супергеройский подвиг. И неважно, что какой-то битый час назад я хотел остаться здесь, со Стёпкой. Сейчас цель одна - добраться до дома, но...

  Тяжёлая рука хватает меня за плечо.

  - Да вы наглец, молодой человек! Теперь я обязательно напишу на вас заявление! - вос-клицает тётка.

  Резко вырвавшись, я оборачиваюсь. Андрюшка чуть не падает и шипит от боли. Ромка измазанный кровью уже до пояса с ликованием и голодной жаждой наблюдает за конфликтом. Его маленькая сестричка так и ни разу не шевельнулась, будто играла в Море волнуется. Несколько взрослых на противоположной стороне остановились и готовы прийти на помощь, чего мне откровенно не хочется. С соседнего перекрёстка бежит подросток постарше меня и помладше Серёги. На ходу он пытается вытащить телефон из кармана просторной рэперской рубашки. Конечно, Youtube же должен это видеть.

  И моё терпение лопается.

  - Так, послушайте! - тихо вскрикиваю я. - Кто виноват в этой ситуации пусть доказывает полиция. Адрес я свой назвал, и пусть они присылают мне повестку. А если вы ещё раз тронете меня или моего брата, это уже вам придётся дожидаться повестки, потому что я и моя мама засудят вас до конца дней за вмешательство в нашу личную жизнь. Аревуар!

  И оставив изумлённую тётку на тротуаре, хватаю Андрюшку и черепашьим шагом веду его на другую сторону дороги.

  19.35

  Стараюсь идти быстро, чтобы скорее отстать от причитающей тётки, которая наконец-то занялась Ромкой, но Андрюшка часто шипит и закусывает нижнюю губу.

  - Только не вскрикивай, - шепчу. - А то она снова за нас примется.

  - Я стараюсь, - плаксиво отвечает Андрей.

  Белый Форд медленно притормаживает перед нами, ожидая, когда мы пройдём проез-жую часть.

  - Нам главное - успеть, - шепчу. - Ты можешь на ногу наступать?

  - Нет, - говорит брат. - Совсем нет. Она как будто большая. Пульсирует. И ничего не чувствует.

  Взрослые нотки в голосе братишки, что сквозили последнее время, улетучиваются, и пе-редо мной вновь мой маленький испуганный сосед по койке в детской.

  - Прыгай, - прошу я и поддерживаю Андрейку. Поджав больную ногу словно цапля, вылавливающая лягушек, брат скачет рядом. Скорость чуточку увеличивается, но если тётка позади вызвала полицию, то мы не успеем скрыться за поворотом даже до приезда патрульной машиной.

  А ведь Гроздь уже вот. На расстоянии вытянутой руки. А на часах почти 19.45, и я решаю: будь что будет. Не тороплю брата, поддерживаю и спускаю на тормозах.

  Медленными темпами мы добираемся до угла со штакетником и поворачиваем к супер-маркету. Стеклянная дверь вроде так близко и так далеко. Жирную тётку и полицейских я уже не боюсь, пугает время. Идиотское, скотское время.

  Чтобы не расстраивать нервы, я предпочитаю вообще не смотреть на экран телефона. Вот стеклянные двери перед нами, за ними последние люди снуют от прилавка к прилавку, покупая продукты питания, и...

  Вот уже идёт он. Мужчина в строгом костюмчике. Он приближается к входу с обратной стороны в аккурат с нами, и когда я приоткрываю дверь, придерживая её, чтобы прошёл Андрюшка, суровый голос дядьки с кустистыми бровями произносит:

  - Ребята, уже поздно приходите завтра, магазин через пятнадцать минут закрывается.

  - Через пятнадцать минут! - Я строю щенячьи глазки. - Да мы успеем, нам только молоко купить. Туда и обратно.

  Строгий взгляд мужчины переходит от меня к Андрею, от братишки к его распухшей ноге.

  - Хорошо, - вздыхает он. - За молоком и обратно.

  - Спасибо! - внутри меня вспыхивает оптимизм. Успеем! Всё равно успеем!

  И разворачиваюсь в сторону касс.

  - Ты бы друга своего здесь оставил, - ворчит охранник позади. - Ходит он у тебя не очень.