Когда Стёпка выходит из вагона, его походная сумка, кажется, становится в два раза толще. Да и вид у друга мрачный, какой бывает, когда бабушка тебе заворачивает три килограмма пирожков на дорожку до дома, хотя ты живёшь напротив.

  Несмотря на страх, который подогревает сознание, я улыбаюсь.

  - Ну что, ждём звонка от вашего докторишки? - После завтрака Серый как-то оживился. Никогда не видел его таким за всё время нашего путешествия.

  - Думаю, стоит выйти, посмотреть, что за мир и почему он не выжил? - предполагает Стёпка.

  - Да ты что? - хмурится Сергей. - Мало ли какие крокозябры там скрываются.

  - Ну ты же сильный, ты нас спасёшь, - усмехается Стёпка и хлопает брата по плечу, а потом направляется к воротам. Я гляжу на Серого пару секунд и пожимаю плечами.

  Внутри здания вокзала царят мрак и уныние. В воздухе разлит запах пыли, вонь гнию-щих растений. Судя по обстановке, эта версия мира перестала существовать рано, ещё до изобретения сотовых и компьютеров. Путь нам преграждали турникеты, совсем как в метро Москвы, только древние, которые хлопают тебя по бедру, если прошёл без билета. Слои пыли на аппаратах скопились до концентрации грязи и теперь по бесформенным наростам в полу форма параллелепипеда едва угадывалась.

  Умершее много лет назад электричество пропускает нас сквозь турникеты, и мы оказываемся в круглом павильоне. Рисунок на бетонном полу почти не виден, карта метрополитена заляпана паутиной и листвой, над пузатыми кабинками доживают дни прогнившие надписи: КАССА.

  Стёпка подбегает к окошку и вглядывается внутрь.

  - Хочешь купить жетончик? - усмехается Серёга.

  - Вообще-то рассматриваю, сидят ли там скелеты, - отвечает друг, прислонившись к се-рому от грязи стеклу.

  - Эм... с чего бы они там? - хмурится Сергей, а сам испуганно бегает глазками. - Если тут оказия какая случилась, так все попрятались перед ней же.

  - Кто знает, - отвечает Стёпка. - Может, всё внезапно произошло. - А потом отстраняется от окошка и произносит: - Скелетов нет. Пойдёмте на улицу.

  Улица мертва, как и вокзал и даже ветер. Тишина висит гробовая, на потрескавшемся асфальте шоссе ни одной машины, вместо окон в домах дыры. Возможно, мостовые устланы осколками стекла. Разобрать невозможно, ибо тротуары, особенно у подножий домов, заросли плесенью и мелкими вьющимися растениями.

  - А вот это нам пригодится, - Стёпка кивает в сторону.

  Киоск с вывеской. Ещё год и грязь, скорее всего, съест изображение, но пока я могу про-честь слово: СОЮЗПЕЧАТЬ. Вместо последней А гордо красуется красная звезда.

  - Нужно посмотреть последние даты, - объясняет Стёпка.

  - Я зайду внутрь, - вызывается Серый. - Мало ли какая опасность там может нас подстерегать.

  Мы со Стёпкой переглядываемся и едва сдерживаем смех.

  - Без проблем, - пожимает плечами Стёпка, и старший брат скрывается внутри кабинки. Проржавевшую дверь он просто срывает с петель.

  Стёпка медленно шагает вперёд, устремив взгляд вдаль.

  - А вот это я помню, - говорит он.

  Равняюсь с ним.

  Метрах в двухсот от нас посреди площади высится красивая белая стела. Время раскра-сило бисквитные тона в грязно-серый цвет, и кажется у памятника прогнило основание. Жить ему осталось недолго.

  - Там привокзальная площадь, - уверенно говорит Стёпка. - Не помню, по-моему, она тупиковая.

  Я хмурюсь и кошусь на профиль друга. Чёлка осторожно кончиками прикрывает брови, а взгляд серьёзный, как у профессора.

  - Слушай, что мы сейчас будем делать? - спрашиваю.

  - Ждать звонка, - серьёзно отвечает Стёпка и не глядит в мою сторону. Опять задумался. И всё-таки, если не брать в расчёт семью, этот парнишка-сосед, мой одноклассник - самый близкий мне человек. Я знаю каждую его мимику, предугадываю каждый жест. Вот что значит - настоящий друг. Я просто хочу, чтобы всё было как раньше в моей жизни. Все мои любимые люди рядом, включая Андрюшку. И это я намерен просить у доктора Вечности.

  - Что же он до сих пор не звонит? - улыбаюсь я.

  - Видимо, занят, - пожимает плечами Стёпка.

  Позади шуршит Сергей.

  - Вот это да! Они блокаду фашистскую не выдержали! - восклицает он и двигается к нам с газетой. - Здесь дата от сорок пятого года.

  Стёпка хватает газету из рук брата и осторожно рассматривает, пытается перевернуть ломкие страницы.

  - Ничего себе, какой старый документ, - говорит он. - Всё написано на ять, но... судя по дате, жизнь в Петербурге перестала существовать и правда в сорок пятом. Интересно, а что с другими городами? Может, остальной мир жив, просто мы попали в мёртвый городок, ну типа Припяти в Чернобыле...

  - Как же вы мне надоели!!!

  Мне показалось, что я поседел. А потом звучит выстрел, и первая мысль: кого-то из нас убили.

  Резко оборачиваемся. У Буратино, идущего к нам со стороны стелы, пистолет. На нём сидит всё та же оранжевая форма работника компании Сомерсет, теперь на голове ещё и оранжевая кепка. И незаменимые тёмные очки.

  Но пистолет!

  У нас нет шансов.

  И как будто поддерживая наши мысли, Серый кричит:

  - Пацаны отходим! У него пистолет, - и начинает отступать, но Стёпка стоит как камен-ный и крепко сжимает лямку походной сумки. Взгляд острый, губы сжаты. Уж он-то не собирается отступать ни на шаг.

  А вот я даже и не могу. Мне кажется, что я обкакался и ноги вросли в асфальт.

  - Слишком поздно, - говорит Стёпка. - Мы достигли финишной прямой. Ты сможешь объяснить своему боссу украденный Глобус? Да? Тогда давай вместе сходим к нему и ре-шим наши вопросы в кабинете твоего начальника.

  Буратино останавливается. Тёмные очки сверкают в сторону моего друга.

  - Вы не умные мальчики. Вы просто кучка мелких героев, которых ждёт бесславный ко-нец. Давайте решим все вопросы быстро. Отдайте мне Глобус Эфира, я убью вас, и мир успокоится.

  - Идиоты, отдавайте ваш Глобус и бежим! - вопит Серый и прячется за киоском. - У него пистолет! Стёпка, немедленно ко мне!!!

  - У тебя умный брат, - кивает Буратино. А я даже не верю, что брутальный Серёга так легко сломался при виде пистолета.

  Стёпка, кажется, не разделяет мнение старшего и продолжает стоять на своём:

  - Ты сейчас же отведёшь нас к своему боссу, и мы решим вопросы! - Голос друга жёсткий, никогда раньше не слышал у Стёпки подобный тон.

  И вдруг...

  Если верить в ангелов-хранителей, которые вовремя подсказывают иррациональные правильные решения, то, наверное, сейчас произошёл именно такой момент.

  - У кого Глобус? - спрашивает Буратино. - А то перестреляю всех троих и сниму Глобус с трупа!

  И тут я медленно извлекаю из пакета артефакт. Очки Буратино устремляются в мою сторону, и я прямо вижу, как под стёклами блестят его глазки.

  - Вы дураки! - кричит где-то позади Серый. - Прячьтесь!

  - Отдай Глобус мне. Медленно и осторожно, - тихо произносит Буратино, протягивая свободную руку, но я так же медленно поднимаю артефакт над головой.

  - Один шаг, и я расшибу эту штуку! - угрожаю.

  Жаль, что не вижу взгляда Буратино, но судя по мелким мимикам на лице, он испугался.

  - Щенок! Ты будешь мне диктовать условия? - шипит оранжевый, а тон переполнен змеиной злости.

  В брюках Стёпки звонит телефон.

  - А вот и твой босс. Не хочешь с ним поговорить? - весело восклицает друг.

  И Буратино вскидывает руку с пистолетом в сторону Стёпки, но я ожидал подобный момент и с криком: Лови, - кидаю артефакт в Буратино.

  Оранжевый меняется в лице, чуть не роняет пистолет и выставляет вперёд руки. Но я совершил ещё кое-что, о чём этот оранжевый перебежчик не подозревал. Выкидывая вперёд Глобус, я нажал кнопку. Я не знал, как поведёт себя артефакт. Может, включит дополнительные настройки, но сильно надеялся, что активирует что-то очень большое. Может, вызовет землетрясение, которое сожрёт Буратино.