Застываю на секунду.

  - Мммм, - доносится сверху голос Стёпки. - Приехали что ли?

  - Что случилось? - мямлит Серый. - Сейчас встану.

  - Пацаны! Мы проехали Питер, похоже! - восклицаю я.

  - Чего? - Стёпка свешивает с верхней полки руки и голову. - Как так? Мы не могли.

  Ловлю изумлённый взгляд сонного Серёги.

  - Мы не могли проехать. Питер - это конечная остановка. Поезду дальше некуда идти, разве что в Финский залив, - уточняет Стёпка и спускается. - Блин, а на чём мы вообще спим?

  Я обхожу Стёпку и открываю дверь... пытаюсь открыть. Моя рука проходит в пустоту. Свечу телефоном перед собой и...

  - Мамочки! У нас дверь открыта, - стонаю.

  - Глобус! - Стёпка, не успев ещё обуться, ныряет под стол. - Нет. На месте.

  Серый всё лежит, выпучив глаза. То ли ещё не проснулся, то ли не понимает происходя-щего. И вдруг произносит:

  - А почему здесь так воняет?

  Я выглядываю наружу, в темноту и оглядываюсь. За окнами хоть глаз коли, а вот перед тамбуром, над купе проводника мерцает единственная тусклая лампочка. Её хиленький свет достаёт лишь до первых двух купе, а потом - темнота.

  - Ребята, что-то произошло, - оборачиваюсь я во тьму. - Пойду к проводнику.

  С этими словами осторожно двигаюсь по коридору, каждой клеткой ощущая тряску по-езда. За окном раздаётся жуткий металлический стон. То ли машинист погудел, то ли связки вагонов так трутся друг о друга.

  - Во всех купе нет дверей, - слышу над ухом голос Стёпки и чуть не вскрикиваю от страха.

  - Дурак, да? - шепчу. - Хоть бы предупредил.

  Вдвоём добираемся до дверей тамбура и останавливаемся перед купе проводника. Сна-чала заглядываем в машинное отделение, но там никого не находим. Тогда пытаемся от-крыть купе, но дверь не поддаётся. И Стёпка громко стучит, чем пугает меня.

  - Думаешь, стоит его вызывать? - спрашиваю.

  - Ну он же должен нам всё объяснить, - шепчет друг.

  За дверью тишина, и никто не спешит отворять купе.

  - Может, его там нет? - спрашиваю, а Стёпка уже оглядывается.

  - Посмотри какой пол и стены.

  Здесь он прав. Пол ржавый, металлический, на стенах засохшие подтёки, а вместо обог-ревателя воды стоит непонятный котёл без крана.

  - Жуткое зрелище и жуткий запах, - спешу заметить.

  - Вывод один, - пожимает плечами Стёпка.

  - Следующая шизофреническая реальность.

  - Ага, - кивает друг. - И после этого ты думаешь, что следующий уровень будет проще?

  - Теперь я ни в чём не уверен, - говорю. - Вопрос в том, куда мы в итоге приедем?

  - Меня волнует не столько куда, а когда! Время почти восемь, лето, а за окном тьма. Как ты это объяснишь?

  Теряюсь.

  - Ну что там? - доносится из темноты кряхтящий голос Серёги.

  - Мы снова в другой реальности! - отвечает Стёпка. - Скажи Аллилуйя!

  - Аллилуйя, - ворчит Серый. - Хреновая какая-то реальность.

  Мы возвращаемся в купе и садимся на кровать напротив Серёги.

  - Пока известно одно, Глобус с нами - это уже радует. Опасности никакой - тоже радует, - уточняет Стёпка.

  - Меня не радует, - зевает Сергей. - Хочется, чтобы эта вся фигня закончилась побыстрее и хочется приехать. Почему поезд задерживается на час сорок пять?

  - Уже больше, - усмехается Стёпка. - Неизвестно, приедем ли мы. Может, в этой реальности, правда, время другое, и сейчас ещё три утра.

  - Что значит, приедем ли? - хмурится Серый. - Надо отыскать проводников.

  - У меня предложение! - вдруг меня осеняет. - Давайте пойдём к локомотиву. Кто-то же должен управлять этой хреновиной!

  - В принципе идея неплохая, - кивает Сергей. - Может, кого из персонала найдём.

  - Идея... на троечку, конечно, - вдруг задумчиво щурится Стёпка.

  - Оооох, пожалуйста, только не надо твоих теорий! - Сергей заводит глаза.

  Игнорируя его слова, я спрашиваю друга:

  - А что тебе не нравится?

  - Просто, - Стёпка оглядывается. - Сюрреально это как-то. Если все вагоны такие... мягко говоря, засранные, без дверей, то вообще кого и что здесь обычно перевозят? И вообще, хоть одна страна, хоть в одном мире, даже самая бедная, позволила бы такие условия перевозки людей?

  - И? - теперь и мне становится как-то жутко. - Предлагаешь никуда не ходить?

  - Да нет. Дело не в этом, просто я не знаю, с чем нам придётся встретиться в локомотиве. Вдруг это какие-нибудь разбойники, ну или чего-то в этом роде.

  - В жопу вас! - восклицает Сергей, вскакивая. - Это бред. Нужно сходить и проверить.

  И уже рвётся к двери.

  - Мы с тобой, - вздыхает Стёпка, поднимаясь.

  - Конечно со мной, иначе нельзя.

  Втроём, держа равновесие словно в бетономешалке, мы добираемся до двери в тамбур. Серый двигается быстро.

  - Куда ты так быстро бежишь? - спрашиваю, едва поспевая.

  - О! Уж Серый-то не оттягивает дела напоследок, - усмехается Стёпка. - Никакой прокрастинации. Только драться! Только хардкор!

  - Какой кастрации? - спрашивает Серёга, открывая дверь в тамбур.

  - Прокрастинации, - поправляет Стёпка. - Это когда неприятные дела на потом откладываешь.

  Я улыбаюсь и молчу. Сам же не знал такое слово. Это Стёпка у нас филологический спец по редким терминам.

  В тамбуре разлит удушливый запах соли и как будто корицы. Корицу я, правда, люблю в кофе и какао, но только не когда она пахнет столь пряно, что аж до слёз.

  Перед нами нарисовалась чугунная дверь с запылённым окошком.

  - Здрасть-приехали, - хмурится Серый. - Что ещё за непонятная хренотень?

  Он хватается за массивный ржавый винт в центре и пытается его повернуть. Никакого результата, а если уж и Серый не может сдвинуть штуковину, то таким коропетам, как я да Стёпка и пытаться не стоит.

  - Давайте втроём, - просит Сергей.

  Мы, конечно, подпрягаемся, только я заведомо знаю: результат не изменится. Так оно и есть.

  - Тварь! - вопит раскрасневшийся Серый и ударяет по винту. - Нас заперли.

  Пока старший сетует и рвёт волосы на голове, Стёпка приближается к двери и пытается хоть что-то разглядеть в окошко.

  - Бесполезно, - вдруг говорит. - Там сцепка вагонов. И перехода нет, понимаете. Это даже какой-то не пассажирский поезд. И даже если б мы открыли эту дверь, даже если б вышли на сцепку, балансируя, что уже невозможно, другую дверь вряд ли отперли бы. Она запаяна изнутри того вагона.

  - Откуда ты всё это узнал? - спрашивает Серый.

  - Кажется, восход, - жмёт плечами Стёпка.

  Мы немедля возвращаемся в купе и прилипаем к окну. Тьма и правда рассеивается, акварельный горизонт размывает водой. Последующие минуты, пока солнце не взошло, мы смотрели через стекло, не сказав ни слова, и открывающиеся виды нас нисколько не радовали.

  Пустошь.

  Выгоревшая земля, головешки деревьев, изредка нет-нет и пронесутся мимо руины какого-нибудь здания. В один момент Серый вдруг уткнулся лицом в подушку и закрыл голову руками.

  - Что с тобой? - спрашивает Стёпка дрожащим голосом.

  - Задолбало! - мычит подушка. - Когда ж это всё закончится? Хочу вернуться в нормальный мир! Куда там велел приходить ваш доктор!?

  - Он велел держать телефоны включёнными, - отвечает Стёпка.

  - Зашибись! - Серёга вскидывается. - Надеюсь, у вас они включены, потому что мой разряжен в усмерть.

  - У меня ещё процентов тридцать зарядки отвечает Стёпка. - Хватит до следующего утра. Думаю, к следующему утру всё решится.

  И в этом Стёпка оказался прав.

  *****

  Взошло солнце. Какое-то белое и унылое. Разрушенные постройки за окном замелькали чаще и чаще. Вот уже и многоэтажки показались. Большая часть без стёкол, многие с раз-рушенными верхними этажами, как будто исполинский Годзилла отгрыз им башни.

  - Как будто в фильме-катастрофе, - шепчет Стёпка, не в силах оторвать взгляд от вида за окном.