В полном молчании, нарушаемом лишь стуком колёс, который меня почему-то успокаи-вает, мы застилаем кровати. Я сплю внизу, серый напротив, Стёпка надо мной. Вот постельное бельё нисколько не уступает тому, что выдавали в саратовском поезде: старое, ярко-белое и накрахмаленное до безобразия.

  Когда спальные места готовы, мы запираем дверь, рассаживаемся внизу и смотрим друг другу в глаза. Развороченная рана на затылке ноет как сволочь. Если не ошибаюсь, в кармане куртки у меня ещё три волшебные зелёные таблеточки. Принять бы одну.

  - Так, - вздыхает Стёпка. - Давайте подведём итоги.

  - Да, - кивает Серый. - Поесть бы.

  Стёпка прыснул от смеха.

  - А что, дело нужное. Давайте доедим всё, что есть, - вздыхает старший.

  - А как же завтра?

  - Может, мы опять переместимся ночью, и в Петербурге наша валюта будет действовать, - предполагает Серёга. Он оптимист.

  - А мысль, кстати, дельная, - вдруг поддерживает Стёпка. - Давайте всё дожрём. Надеюсь, завтра будет лучше.

  Хм, если верить теории компьютерных игр и каждая новая стадия хуже предыдущей, то не удивлюсь, если в завтрашнем Питере люди перестанут пользоваться деньгами и будут пожирать друг друга.

  Но соглашаюсь с друзьями и занимаюсь едой. Серый ушёл заваривать соблазнительно пахнущие БП-шки, а я долго смотрю в глаза Стёпки.

  - Завтра будет лучше. Завтра по-любому будет лучше, - улыбаюсь.

  С младших классов фраза Завтра будет лучше вошла в наш девиз. Маленький такой крючочек, скрепляющий отношения и дружбу двух людей. Обычно, завтра оставалось таким же, как и сегодня, но мы верили и надеялись. Какое-то время фраза-крючок стала нашим повседневным обрядом. Всё равно как при расставании говорить пока.

  - Да по-любому будет лучше, - подмигивает Стёпка.

  Серый возвращается с двумя заварными БП-хами и тремя стаканами, заимствованными у проводника.

  - Чай предлагал, - говорит парень. - Так хотелось у него его украсть. Но, я прилежный мальчик, поэтому будем пить воду.

  Когда все четыре отравы дымились на маленьком вагонном столике, а в стаканах остывал кипяток, мы вновь уединились за беседой. В центре стола покоился надломленный слегка чёрствый кусок хлеба, обнаруженный в Стёпкиной походной сумке, которой его снабдила параллельная мать и в которой, собственно, мы и держали еду.

  Пока жадно поглощали горячие химикаты, говорили мало, но когда пустые коробки хаотично улеглись на застиранной РЖД-шной скатертёнке, Остапа понесло. Я про Стёпку.

  - Делаем выводы и предположения, - говорит он.

  - А что их делать-то? - спрашивает Серый, дожёвывая суховатую корочку хлеба. - Завтра приедем и всё узнаем.

  Я достаю из кармана таблетку Темпалгина и продолжаю слушать умного друга.

  - Сначала давайте подытожим. Шаман. Понятно. Ему нужен был Глобус, чтобы подли-заться к доктору Вечности. Буратино его захапал себе из-за жажды власти, правда какой, я пока не пойму. Но почему они нас не встретили на вокзале?

  - Буратино или Шаман? - спрашивает Сергей.

  - Оба!

  Я усиленно думаю и выдаю:

  - Может Шаман там и был, думал, что мы уедем рано, а мы вот уехали поздно. Он же знал, что мы едем в Питер.

  - А я вот и не помню, - хмурится Стёпка. - Чего он в вагоне тогда говорил?

  - Ну предположим, знал, - перебиваю мысли друга. - Приехал, подождал и уехал.

  - Как вариант, - кивает Стёпка. - Только, будь я Шаманом, я бы караулил все составы вплоть до недели.

  - А может, он подумал, что мы не будем ехать поездом и скроемся инкогнито? - предпо-лагаю. - Поэтому и не стал нас там искать.

  - Об этом я тоже думал, - кивает Стёпка. - Но всё равно, уж небольшой патруль для мо-ниторинга вокзала я бы выделил.

  - Может, и правда не знал, что мы в Питер едем, - пожимаю плечами.

  - Думаю, Шаман знает месторасположение доктора. Тут три варианта и все какие-то сопливые. Хорошо. Давайте разбираться с нашим давним оранжевым другом Буратино. Почему тот не пришёл на вокзал, дабы взять нас с поличным?

  - Ох, если мои глаза мне не врут, то он как раз пришёл, просто припоздал! - восклицает Серый.

  - Серый, у него, чтобы нас поймать, было девять часов, - заводит глаза Стёпка. - И что? И где? Он даже в нашей Москве с их пробками столько не задержался бы. Тут есть какая-то другая причина.

  - Ой, да что вы гадаете какие-то причины, - машет руками Серёга. - Уехали - и ладно. Ещё голову ломать над глупыми мелочами.

  - Эти глупые мелочи составляют область неизвестности, - отвечает Стёпка. - А в неиз-вестности могут прятаться тузы и джокеры, которые мы не видим и которыми нас ударят завтра на подходе. Тёмка, дай-ка я посмотрю Глобус.

  Я ныряю в пакет под столом и достаю штуковину. Стёпка принимает из моих рук арте-факт осторожно, будто Глобус создан из парашютиков одуванчика. Почти минуту друг внимательно оглядывает материки, океаны, окантовку.

  - Красиво, - наконец говорит он. - Карта, вроде, точная. Параллели и меридианы даже прорисованы. Почти что обычный глобус. Фирма изготовителя не указана. И тут ещё кнопка.

  - Я заметил, - киваю.

  - Нажимал её?

  - Ни в коем случае, - махаю головой. - Чёрт его знает, что случится. Пусть лучше он по-падёт к доктору Вечности как есть.

  - Ты уверен, что не стоит нажимать? - Стёпка глядит на меня исподлобья.

  - Прекрати немедленно! - строго прикрикивает Серый. - Мало нам неприятностей!?

  - Согласен, - кивает Стёпка и возвращает Глобус в пакет. - Хорошо, давайте разберёмся насчёт завтрашнего дня. Кто такой доктор Вечность и какие предположения насчёт него?

  - Оно вам надо? - Серый заводит глаза. - Может, приляжем спать, я устал, как загнанная сука.

  - Извини, но у меня в голове строится столько инвариантных событий, - потупил взгляд Стёпка. - Я продумал уже сотню вариантов, перевернул в голове каждый кадр из прошлого. Я стараюсь подготовиться к встрече. Если взвесить все факты, то может быть станет ясен исход завтрашней встречи. Вдруг нам не только Андрюху не вернут, но и Глобус отберут ещё, а нас убьют.

  - Судя по тому, какие ребята работают на этого бородатого козла, не удивлюсь, если так оно и будет, - ворчит Серый.

  - Погодите. Что мы имеем? Один докторишка, сидит себе где-то в Питере и управляет временем. Так что ли? Он вообще кто? Человек? Демон? Тварь с другой планеты? Может, Бог?

  - Ну я так думаю, что всё верно, кроме варианта с человеком, - отвечаю. - Не может человек быть таким всемогущим.

  - А вот тут меня Шаман заставил задуматься, - вздыхает Стёпка. - Помните, он говорил, что мы толком его вживую ещё не видели. А вдруг это вообще коллективный разум, как говорил Шаман. Вдруг он даже не материален?

  - Да как так не материален?! - пожимает плечами Серый. - Мы сами его на экране виде-ли!

  Стёпка вдруг вздыхает.

  - У меня в голове с той самой ночи, вчерашней, крутится кое-что... развитие моей тео-рии. Как-то нашёл я слабости в ней. И подумал о некоторых вещах. Но они не самые луч-шие.

  - Так! Пошёл ты со своими теориями! - восклицает Серый.

  - А чего так?

  - Потому что как правило твои теории оказываются верными!

  Стёпка вдруг смущённо улыбается.

  - Ну ничего страшного. Ещё не всё так плохо.

  Изнывая от нетерпения, я тороплю ребят:

  - Ну ладно, Стёпка, давай уже. Чего ты там задумал?

  - Смотри. Я предположил, что мы как-то все застряли в двадцать третьем июле, а потом начали жить дальше, а твой брат единственный кто это помнил, остался в том дне.

  - Ну да.

  - А кто застрял? Я и ты? Вся наша Искра? Весь город? Вся страна или планета?

  Я чешу макушку.

  - Ну не знаю.

  - А что если мы нигде и не застревали, - говорит Стёпка. - А только твой брат?

  Непонятки.

  - Хорошо. Тогда как же он мне рассказал, что проживает этот день уже двадцать третий раз?

  Стёпка пожимает плечами.