- Да, - кивает Стёпка.

  - Так а что это за шанс? Он реален?

  - Он реален, - кивает Стёпка. - Ты спросил сейчас, откуда эта аномалия...

  Отодвинув пустую тарелку, я придвигаюсь к Стёпке поближе. Сердце бултыхается в груди как рыба в ведре.

  - Мне кажется, есть некто ответственный за происходящее. И если мы его найдём, то мо-жем проникнуть за грани реальности, - голос Стёпки падает почти до шёпота.

  - Мне страшно, - честно говорю я. - Но продолжай.

  - Вспомни, тем днём к вам пришли из кабельного телевидения. И что на это сказал Анд-рюшка?

  - Эммм... что он сказал? - признаюсь я в своём беспамятстве.

  - Ты мне рассказывал, что он стоял у окна и говорил, что так не должно быть. Я очень хорошо запомнил эту фразу.

  - Ты уже тогда начал обдумывать эту невероятную теорию? - хмурюсь.

  - Ну... что-то в голове шевелилось, - кивает Стёпка. - То есть, твой брат проживает два-дцать третий раз двадцать третье июля, мы все делаем всё по сценарию. Но вдруг приезжает откуда-то кабельная компания.

  - Может... он проходит в разные миры каждый июль? Как бы, в каждом июле разные события, - предполагаю я.

  Стёпка на секунду задумывается, потом качает головой.

  - Исключено. Он может менять прошлое сам, судя по всему. Например, та ситуация с яйцами. Сказать, почему в яичнице не оказалось тухлого яйца?

  - Почему?

  - Потому что он заставил тебя задуматься. Если бы Андрюха ничего не сказал, ты бы обязательно разбил тухлое. Но он сбил тебя, заставил задуматься, и ты выбрал хорошее яйцо. События меняются если только на них влияет он. На приезд кабельщика он никак не мог повлиять.

  По спине побежали мурашки.

  - Ещё пару фактов, - продолжает Стёпка. - Пока ты там прихорашивался для Вероники, я ждал тебя на крыльце. Вышла твоя мама, оценила кабельщика и сказала, что у соседей накрылось кабельное. Вот он и проверяет сеть. Потом она ушла, а когда ты вышел, помнишь, фургона уже не было.

  Я задумываюсь.

  - Да, это я помню, - киваю.

  - Так вот, фургон отъехал, но он не затормозил у соседнего дома. Он просто уехал. Я ви-дел, как хвост ГАЗели мелькнул за поворотом. Почему же они не стали проверять другие дома? Он копался только в твоей будке.

  Мой разум всё больше и больше теряется в сюрреальности.

  - Чёрт, Стёпка, да ты гений, - хмурюсь я, и друг довольно откидывается на спинку стула. - Чёрт, как жаль, что мы не запомнили название фирмы.

  - Ты не запомнил, - лукаво улыбается Стёпка. - И в этом есть ещё одна фишка. Пойдём со мной.

  Друг повёл меня в свою комнату. Пока проходили под узкой мрачной лестницей, где в коричневой тьме на стенах спрятались старые фотографии, Стёпка продолжает говорить:

  - Компания называется Сомерсет. Я выяснил у родителей, ни к какому Сомерсету наш район не подключен. Нас обслуживают Дом-сеть и Саратов-ру. Совсем другие кабельные компании, у которых даже дочерних фирм в виде Сомерсета нет. Сечёшь?

  - Твари, - сжимаю кулаки я и вхожу за Стёпкой в его комнату. Только вчера мы плакали здесь, скорбя о смерти близких. Сегодня, стоило войти в дом, окунаешься в постпразднич-ную атмосферу: лёгкий беспорядок. И лишь фотография тёти Марины на камине напоминает: вчера проходил далеко не праздник.

  Стёпка садится за компьютер и двигает мышью. Ушедший ранее в сон монитор просы-пается и являет моему взору сайт компании Сомерсет. Коричневый фон, жёлтенькие буквы, слева мерцает знакомый логотип: трёхлистный клевер. Под витиеватой надписью кричал гордый лозунг: Если у вас сломалось, мы починим!

  - Вот они. Я побывал на их сайте. Знаешь... По-моему, это маска.

  - В смысле, - хмурюсь я, оглядывая заглавную страницу.

  - Тут нет никакого контента. Ни отзывов клиентов, ни адреса, ни гостевой книги, ни фо-рума. В Контакте о них ни слова.

  - Блин, но для чего-то они создали этот сайт?

  - Вот и я подумал, - Стёпка поглядел на меня и хитро прищурился. - И догадался. Они сделали его как средство связи. Смотри, внизу страницы есть мыло, куда можно высылать письма.

  В комнате зависла тишина, только системник жужжит. Мы со Стёпкой переглядываемся и понимаем друг друга без слов. Он уже открывает свой ящик и спрашивает:

  - Что писать?

  Внутри меня закипает волна отчаянья и вроде ярости.

  - Можешь открытым текстом написать: твари, сволочи, гады, верните брата! - говорю.

  - Нет, погоди, - Стёпка усмехается. - Это могут быть нормальные ребята.

  - То есть, ты ещё сам до сих пор не веришь в свою теорию?

  - Тебе она кажется безбашенной? - друг косится на меня.

  - Она мне кажется невероятно невероятной. Сказкой. Фантастикой. Ну и все другие слова на эту тему.

  Внезапно взгляд Стёпки под очками становится мягким и потешным, наверное, с таким я смотрел на опарыша, когда тот спрашивал о дате смерти от проглоченной бусинки.

  - Вот и мне тоже она такой кажется, - кивает Стёпка. - Она единственная, которая объясняет происходящее, но всё же, давай держаться осторожно и не выпендриваться. Письмо должно быть вежливым.

  Строгий взгляд возвращается к Стёпке, и он смотрит на экран. Господи, спасибо, что подарил мне самого лучшего друга.

  - Тогда пиши, что мы всё знаем, и наше всевидящее око следит за ними, - с преувеличенной воинственностью скандирую я.

  - Так. Ладно. Смотри, я пишу, а ты потом корректируешь, - Стёпка хрустнул пальцами и завис над клавиатурой. Через секунду клавиши защёлкали, а по экрану побежали буквы. - 23-е июля. Андрей Бреус. Может быть объясните, почему десятилетний мальчик застрял в одном дне?

  Стёпка задумался.

  - Добавь фразу мы всё знаем! - строго приказал я.

  - Хорошо. - Стёпка допечатал положенные слова и оценил взглядом.

  - Нужно придумать подпись, - я чешу подбородок.

  Комнату опять сковывает тишина, и потом друг произносит:

  - Только что-то не палевное. Что-то лёгкое, что-то такое отрешённое.

  Я улыбаюсь.

  - Пиши: Альберт Вескер.

  - Это кто? - хмурится Стёпка.

  - Погугли потом. Тебе понравится.

  - Ладно. Пишу: Альберт Вескер и Ко.

  Стёпка приляпывает надпись и зависает над мышкой. Монитор отражается в стёклах очков, а друг так и не нажимает кнопку.

  - Страшно? - хмурюсь я.

  - Да, - признаётся тот.

  - Боишься, что твоя теория окажется неверной?

  Стёпка задумчиво усмехается.

  - Боюсь, что моя теория окажется верной. Ты даже не представляешь, что будет читать наше письмо. Какие грани прячутся по ту сторону адреса.

  После таких пафосных слов и мне становится страшно.

  - Ну не отправляй, если боишься. По сути, мы же...

  Я не успеваю договорить, как Стёпка кликает кнопкой мыши, и письмо уходит.

  - Что сделано, то сделано, - говорит он.

  После совершения немного пугающего обряда, Стёпка должен был взяться за уборку дома. Отец работал, Серый куда-то уехал. По словам друга, старший справляется с потерей матери как может, он тоже сейчас пребывает в периоде строительства новой жизни, и теперь старается больше времени проводить с друзьями.

  Я поначалу вызвался помочь Стёпке, но тот качает головой и ведёт меня домой.

  - Сначала ты кое-что проверишь, а потом, если хочешь, можешь зайти и помочь, я не против.

  Возле столба с будкой у моего дома Стёпка останавливается и смотрит наверх. Мне чу-точку страшно, я слышу как жужжат провода, за этим жутким звуком прячется смерть.

  - Я даже не представляю, - задумчиво хмурится Стёпка. - Есть ли здесь какие-то кабель-ные провода? Думаю, тут только высоковольтные.

  - Ты собираешься туда лезть? - шепчу я. - Ты с ума сошёл. Нас же испепелит до того, как мы дотронемся.

  - Да не. Я не хочу туда лезть. Просто мыслишки, - Стёпка молчит. - К тому же, что бы он туда не впаял, оно уже не здесь.

  - Они его вытащили?

  - Вряд ли. Скорее, оно осталось в двадцать третьем июле, - Стёпка вздыхает и будто выходит из гипноза. Смотрит на мой дом. - Короче, если ты и правда в последний раз ел яичницу двадцать третьего числа, то проверь яйца из холодильника. Одно должно оказаться протухшим.