– Всё! Хватит заморачиваться… Мы же не прятались. Ты так говоришь, как будто Ян меня через день трахал, а ты этого не увидел. Трахались-то всего несколько раз…

– Четыре, ага, – подсказал Мозаик, и Дина это почему-то рассмешило:

– Счетовод-любитель, блин! – фыркнул он, с удовольствием видя, как расслабляется лицо Зверя, и исчезает складка между сведённых бровей.

– Ну? Видишь? Всего-то ничего.

– Но без меня же! – не сдавался упрямый Свят.

– Да, но… Зверь, ну хочешь, мы это как-то… исправим? Загладим, что ли? Я и сам не знаю, почему так получалось, может, это не я стеснялся, а Ян… При тебе… Или… Ну, я не знаю. Правда.

– Исправите, говоришь? Когда? – вроде бы и серьёзным голосом, но Дин уже видел хитринку в глазах любимого Зверя. Улыбнулся, не выдержав, и перевёл взгляд на заёрзавшего Мозаика.

– М-м? Это мне вопрос? – невинно моргнул он, и Дин кивнул:

– Твой брат требует сатисфакции. Удовлетворим?

Свят хмыкнул.

– Ох, да ладно, какие мы слова знаем, а?– пихнулся боком в бедро Дина.

– Да-а-а, я ещё и не такое знаю, – не стал скромничать Ангел. – Ну, так когда? Я хоть сейчас!

Он поиграл бровями и перевёл взгляд на Яна, и тот, коснувшись кончиками своей ширинки, погладив её с таким выражением, словно удивлён тому, что нащупал, произнёс:

– Я тоже.

Свят несколько секунд внимательно разглядывал своего брата, потом пришпилил взглядом уставившегося на него Дина и, туша окурок, спросил:

– Ну, так чего стоим? Кого ждём?

Ян вскинул голову, кусая губу, не спеша встал с дивана, пара шагов к не сводящим с него взгляда парням. Коснувшись своими коленей замершего Дина, привалился к нему всем телом, без лишних церемоний взял голову в ладони и по-хозяйски прижался к губам, вымогая ответить.

***

Свят без малейшей улыбки смотрел на эту картину, начиная очень чётко представлять, как себя должен ощущать Ангел в такие моменты, когда совершенно осознано и полностью отдавался в руки их тонкому во всех смыслах, но такому неугомонному в постели Мозаику. И понимал, что его душевная дрожь, всё сильнее дававшая о себе знать, являлась отражением состояния тех двоих, за которыми он сейчас следил. То, что они начинали творить на его глазах (хоть и по его прихоти), но всё равно это будет по настоящему – их желания, их эмоции, их обоюдная страсть, секс…

Это не игра. Совсем не игра.

От этого появилась ненормальная слабость в ногах.

И всматривался в их лица, выражения глаз, постепенно выпадая из реальности.

– Пойдём в спальню? – отпустив пылающие огнём губы Дина, Ян прошептал в них так, что у Свята резко взмокла спина.

Появилось необычное ощущение, что на его глазах любимый младший братик преображался в потрясающе харизматичного самца, и не столько внешне, сколько внутренне. И не удивлялся Зверь тому, что Дин в эти секунды воспринимался им как послушный, готовый на всё партнёр. На ВСЁ.

– Водки хочу, – неожиданно выдал Свят, даже сам не ожидая, что произнесёт это вслух.

И тут Ян, повернув голову, «накрыл» неожиданно тяжёло-томным, пронизывающим насквозь взглядом, полным возбуждения и уверенности в себе, в своих силах, в своей сексуальной притягательности.

Свят сглотнул после вопроса своего близнеца, заданного таким тоном, что подвело низ живота:

– Нервничаешь, родной? – и очень провокационная улыбка. Типа «не бойся, я тебя не трону».

«Я в шоке… Братик, мать его!»

Появилась необходимость удерживать обеими руками сошедшее с ума сердце. И всё это лишь только от одного понимания, что твой младший рядом с человеком, который любит и отдаётся ему без остатка, стал не менее сильным во всех смыслах, чем ты сам. А может, ещё сильнее.

Свят только усмехнулся этой мысли, стараясь сделать это как можно спокойнее и естественнее, попытавшись не выдать своего настоящего душевного состояния.

Но разве возможно это скрыть от собственного близнеца? Да и понимал, что многое, если не всё, возможно Мозаику прочитать по выражению его лица.

А Ян вскинул бровку: «Ну-ну, братик» и снова повернулся к Дину, ласкающему тёплыми пальцами открытую поясницу над резинкой его спортивных брюк и с сарказмом наблюдающему всю эту сцену между братьями.

Ангелу ли было не понять, почему его Зверя почти откинуло от взгляда такого Мозаика?

Ведь то, каким становился Истомин-младший в качестве актива, для самого Дина так и оставалось довольно сильной эмоцией, его практически уносило в тот самый «сабспейс», и после этого накрывало дикой жаждой отдаться без остатка.

Как при этом можно сказать: «Нет»? КАК?

– Пообещай, что просто наблюдать будешь… Если хоть рыпнешься к нам… я тебя наручниками к батарее пристегну, понял? А может, лучше сразу, а?

Это говорил Ангел, тихо, без улыбки, почти шёпотом и сквозь зубы, ласкаясь щекой о висок Мозаика, сразу после этих слов оттолкнувшегося от тела Дина и молча потянувшего за руку в сторону спальни.

Свят, пытаясь адекватно воспринимать то, что происходит, как можно тщательнее затушил бычок, который уже стал жечь ему пальцы, сделал шаг к столу.

Глоток остывшего совсем кофе, недопитого Дином – и только после этого вышел из кухни.

Невольно сцепив зубы, зайдя в комнату, где на постели ласкали друг друга два притягательных тела, но пока недоступных – опёрся спиной о стену напротив и уселся на пол, зачем-то подхватив с ручки кресла футболку Дина, стянутую с него Мозаиком ещё до того, как упали в койку. Свят довольно удачно выбрал себе место: огромное зеркало в шкафу с другой стороны давало возможность следить за великолепным действом с двух сторон.

Очень кстати дополняла атмосферу негромкая музыка на включённом парнями компьютере ещё до ухода их всех на кухню. Но обратил Свят на неё внимание уже тогда, когда увидел шевелящиеся губы Мозаика возле самых губ Дина и ничего почему-то не услышал. Дин в ответ кивнул и улыбнулся. А потом они снова стали целоваться…