Китайское понимание непременной ответственности не только отца за сына, но и покровителя — за рекомендуемого я очень хорошо прочувствовал, когда китайцы серьезно требовали от меня выполнения финансовых обязательств по сделке, к которой я юридически не имел никакого отношения. Требовали только на том основании, что эти обязательства по сделке с китайской стороной не выполнил мой младший партнер (другое по отношению ко мне юридическое лицо).
Справедливость такого требования не укладывалась ни в моей голове, ни в нормы контрактного права, но для китайцев европейская логика моей непричастности не имела значения. Раз партнер — значит клан, а клан связан круговой порукой. Китайцы могли списать финансовые убытки, но не могли стерпеть, что их грубо "надули" иностранцы и они "потеряли лицо" прежде всего перед своим окружением, как простофили в бизнесе. "Сохранить лицо" законным путем через суд было невозможно — не было предмета иска, и тогда китайцы напрягли нужные связи и изощренными ударами по самолюбию иностранцев заставили моего партнера испытать чувство глубокого унижения, а меня — чувство морального дискомфорта, заставившее разорвать с ним все отношения. Так китайцы компенсировали свои финансовые потери и "сохранили лицо".
Чувство иерархии у китайцев составляет суть гуманности. Осознание природного неравенства положения "лиц" обеспечивает стабильность общества точно так же, как и в семье. И иероглифический символ гуманности ('г') объединяет смыслы человека и числа два в иерархии верхней и нижней единиц неодинаковой величины. То есть правильное взаимоотношение людей есть иерархия высших и низших (принцип пирамиды, на верху которой — высший руководитель, император). Так одним иероглифическим символом передается у китайцев сама идея гуманности.
Для сравнения, в римской цифре "два" единицы расположены рядом, вертикально, что подчеркивает их равенство между собой (II). А абстрактная гуманность, которую человек не в силах вообразить и может только понять, толкуется на Западе пространно фолиантами слов, в том числе и такими: "признание ценности человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей, утверждение блага личности как критерия оценки общественных отношений".
Третьей характеристикой психологии китайцев выступает чувство смирения. Китайский символ смирения — человек в лодке без весел. Течение реки времени определяет жизнь человека. То есть традиции, государство, природа определяют путь жизни, поэтому весла человеку особенно и не нужны, достаточно руля. Сколько ни выгребай против течения (а в Китае и Вьетнаме против течения часто гребут ногами), но как только сделаешь передышку, течение обязательно понесет тебя за собой.
Примечательно, что китаец, плывущий вниз по течению реки жизни, сидит в лодке лицом к пройденному пути спиной к предстоящему, ожидаемому. Будущее у китайцев находится со спины, течет им в затылок, на котором нет глаз, и потому оно неизвестно и бесполезно для задач настоящего момента. А зримое, уходящее вдаль и скрывающееся за поворотом прошлое влиятельно, так как у него можно учиться извлекать пользу в настоящем и готовиться к неизвестному. Сам же путь — вовсе не прямая дорога, идущая от наших ног вверх к горизонту. Не путешествие вперед к цели со стремлением сделать так, чтобы будущее в намеченный срок сбывалось. Не прямая линия от начала к "концу жизненного пути", попросту разбиваемая на отрезки для облегчения планирования. Китайский путь — это устремленное вниз по извилистому руслу течение в излучинах, поворотах и изгибах, ведущее человека через местность и обстоятельства, очень похожие на те, которые скрылись за предыдущим поворотом. Кривая реки жизни в форме буквы "S" — это, по сути, развернутый в линию синусоиды цикл.
Люди Запада (особенно американцы) считают время, когда не принимались какие-нибудь решения или ничего не сделано, попусту растраченным. Китайцы же не считают такое время потерянным. Они видят время, скорее, бегущим по виткам пружины, на которых могут возникать те же самые возможности, рискованные ситуации и опасности, что и на предыдущих витках, и сейчас, но к предстоящим временам человек станет мудрее.
Согласно китайскому восприятию, события в большей мере провоцируются ситуацией, чем являются результатом намеченного наперед плана. Время здесь выступает как полезный для практики счетчик регистрации номеров событий в поворотах циклов. Таков традиционный китайский календарь, отмеряющий в циклических знаках не длительность, а порядок последовательности времен.
Наблюдая циклическое время, китайцы менее самонадеянны в своих планах на будущее, поскольку полагают, что будущим невозможно всецело управлять и что люди облегчат себе жизнь, придя в гармонию с законами и циклическими событиями природы. Правда, планирование в общей форме возможно, так как смена времен года, фаз луны, восходов и закатов солнца строго регулярна. Отсюда одинаковое с Западом построение коммерческих структур на основе линейного времени, соотнесенного с ценностями: повременная оплата, рента, кредит, процентный доход, амортизационные отчисления, страховые взносы. Однако для всех людей остается непреложным тот факт, что землетрясения, смерчи, шаровые молнии, восстания, финансовые кризисы, авиакатастрофы и тому подобные проявления стихий и комбинаций случайных факторов по времени события непредсказуемы.
Смирение китайцев перед течением реки жизни проявляется в их реактивности, в том, что они редко инициируют действия или дискуссии, не торопятся раскрывать свои карты, предпочитая сначала выслушать и выяснить позицию других, затем откликнуться на нее и сформулировать свою собственную. Китайцы думают и говорят не одновременно, то есть думают молча. Поэтому предоставление китайцу достаточного времени для обдумывания ответа является ключом к достижению прогресса, каким бы медленным он вам ни казался.
Это справедливо как для коммерческих переговоров, так и для оперативного управления хозяйственной деятельностью предприятия. Так, мой китайский заместитель по гостинице в Бэйдайхэ всегда слушал мой монолог в полном молчании, как лекцию, и реагировал на какие-то мои организационные предложения и замечания по делу лишь после долгих размышлений на следующий день, да и то лишь после того, как я специально спрашивал о его мнении.
Смирение китайского сердца проявляется и в способности к кропотливой и монотонной работе в мелких формах (например: в создании изящных безделушек), в невозмутимости в жизненных коллизиях, в терпении, позволяющем "пересидеть" невзгоды, трудные или тупиковые ситуации.
В Китае не принято выступать против начальства. И это — бесспорный пример смирения китайской души.
Наверное, "разрядкой" от гнетущей китайцев пяты смирения (Инь) можно объяснить и склонность их к бессмысленным издевательствам над другими людьми как оборотному смирению средству собственного самовыражения и морального удовлетворения в чувстве хозяина положения. В этом же ряду естественных противоположностей смирению находится и порой исключительно острая реакция китайцев в форме бунта (Ян) на эмоционально окрашенные моменты, а также их всплески ничем не оправданной жестокости и насилия.
Четвертой характеристикой психологии китайцев выступает прагматизм как тип поведения, предполагающий ориентацию на практически полезный результат и силу. Однако китайский прагматизм не чета западному. Китайское сердце тянется к богатству. Но если для Запада богатство — это количество денег, то для китайца — качество жизни. Показателем богатства на Западе выступает капитал. У китайцев же в ориентирах качества жизни богатство — это роскошь, а среди роскоши главная — это роскошный гигантский обед. И именно многочасовой китайский обед более всего контрастирует с быстрой и примитивной едой американских миллионеров. Для сравнения, в России человек, если живет в достатке, то и без роскоши или капитала уже ощущает себя богатым.
