«Следует побеждать еретиков писаниями, а не огнем; иначе оказывается, что палачи — самые ученые доктора на земле».

Правда, вскоре он собственноручно совершил то, что заклеймил в этих словах. В Виттенберге 10 декабря 1520 года, в присутствии своих студентов и горожан он сжег на костре папскую буллу о своем отлучении от церкви и книги церковного права. Студенты веселились. На следующий день он прочел им лекцию. Сказал: «Таким фейерверком ничего не сделано; сам папа, то есть папский престол, должен быть предан сожжению».

Поступок Лютера противоречил его словам. Но для реальной жизни механические законы логики не всегда применимы. Выступая против уничтожения писаного слова, приходится порой сжигать книги, призывающие к сжиганию книг. Поступок Лютера произвел сильное впечатление на многих. Оказывается, послания всемогущего папы, отправляющего на костер книги и людей, тоже легко сгорают, и за это вовсе не следует кара небесная или земная. Лютер даже призывал нарушать библейский запрет «не убий» ради свержения ненавистного папства. Он повторил призывы гуситов броситься «на кардиналов, пап и всю свору Римского Содома», «обагрить руки их кровью».

Его проповеди противоречили евангельскому принципу непротивления злу насилием. Он призывал к насилию во имя евангельского учения! Впрочем, легендарный Христос, воплощение смирения и доброты, бросился гневно изгонять торгующих из храма. Оказывается, дух торгашества может вывести из себя даже святого.

Лютер был понят и поддержан немецким народом. Во многом потому, что в Германии еще сохранялась традиционная средневековая религиозность, серьезное отношение к священному писанию. Ничего подобного уже давно не было при папском дворе. Там царило самое постыдное циничное неверие в те идеалы, которые провозглашались для народа.

Немецкий историк Леопольд Ранке писал: «В Риме считалось хорошим тоном опровергать главные положения христианства. При дворе говорили о догматах католической церкви и о текстах святого писания только в шутку: таинства веры или презирали, или упоминали о них с богохульством. Безнравственный кардинал Биббиена… писал французской королеве-матери, что он почитает ее, ее сына Франсуа и ее дочь Маргариту как святую троицу и готов верно и набожно поклоняться этой троице…»

Однако, несмотря на некоторые резкие высказывания, Лютер не был сторонником вооруженной борьбы за переустройство общества. Государственную власть он признавал, а к папе обращался с увещеваниями. Это не спасло его от гонений. В 1521 году германский император Карл V потребовал у Лютера отречься от своих взглядов, на что последний ответил: «На этом я стою и не могу поступать иначе». Лютеру пришлось укрываться в замке саксонского курфюрста.

Карла V можно было понять. Он владел крупнейшей «Священной Римской империей», распространяя свою власть на Испанию и ее заморские владения. Католичество помогало ему крепить лоскутное государство, сплачивать единой верой. Но и его воля оказалась бессильной, когда последовало стихийное волеизъявление народа. Голос Лютера вызвал разрушительную лавину.

Как и для срыва лавины в горах, в этом случае тоже была совершенно необходима благоприятная обстановка для массовых выступлений. Скажем, в начале XVI века немецкие крестьяне, протестуя против феодального гнета, создали тайные общества «Башмака». Готовилось народное восстание (заговор был раскрыт и подавлен в зародыше).

Внешностью своей и манерами Мартин Лютер походил на крестьянина. Проповеди его, призывы были близки и понятны народу. Этим определился успех лютеранства. Однако, овладевая массами, идеи существенно изменялись. Лютер был противником разрушения существующих порядков. Народ думал иначе. Глашатаем народной воли стал Томас Мюнцер. Лютер перешел на сторону князей. Мюнцер возглавил в 1524 году крестьянское восстание…

Социальные и религиозные войны в Германии закончились в 1555 году мирным договором между католиками и протестантами. Каждое княжество получило право выбирать ту или другую разновидность христианства. Империя Карла V распалась.

Примерно в то же время сходные события происходили в Швейцарии. Здесь протестантское движение начал Ульрих Цвингли, а победно завершил Жан Кальвин. В экономическом отношении кальвинизм вполне отвечал чаяниям зародившейся буржуазии: поощрял накопительство, хозяйственность, сколачивание капитала; отвергал тиранию феодалов и церковников. В Швейцарии возникла церковь республиканского типа — с выборными старшинами и проповедниками. Впрочем, верховодили здесь не массы верующих, а наиболее состоятельные общинники. Ненавидел Кальвин тех, кто призывал к имущественному равенству и неподчинению властям. Нетерпимость кальвинистов в вопросах веры была под стать нетерпимости католического духовенства.

Борец против папского деспотизма Кальвин сам был деспотом. Увы, по верному замечанию русского историка Ключевского, всякая власть развращает, а власть абсолютная развращает абсолютно.

Возрождение, начавшееся культом природы и человека, гуманистическими идеями, расцветом искусств и литературы, научно-техническими достижениями, — вспышкой творческих сил человеческой личности, — вызвало острую реакцию во всех сферах общественной жизни.

Действие равно противодействию. Чем активнее заявляло о себе новое, тем значительнее становилось сопротивление ему. Реформация породила Контрреформацию: свободомыслию был противопоставлен догматизм, возвеличиванию человека — его унижение и закабаление.

При ярком свете четче тени.

Вспышка разума резче оттенила ложь и мракобесие.

В середине XVI века Европу раздирали противоречия. Ширилось и крепло протестантское движение. В Англии, Германии, Франции, Швейцарии, Нидерландах протестанты обрели немалое, а то и подавляющее влияние.

Тогда же началось некоторое обновление и укрепление католичества. Испанский дворянин Игнатий Лойола основал орден иезуитов «Общество Иисуса» и стал его генералом. Строжайшая дисциплина, активное участие в «мирской» жизни: борьба с ересями и всемерное распространение католицизма, — все это сделало иезуитов грозной силой.

Выступления народных масс против феодального гнета подрывали государственные устои. Но одновременно шло укрепление государственных систем, прилаживающихся к новым условиям. Демократические движения «снизу» как бы уравновешивались усилением монархизма, единовластия.

Здравый смысл подсказывал: постыдна, недостойна человека зависимость многих от воли и желаний одного. «Говоря по совести, друг мой, — обращался французский гуманист, враг самодержавия Ла Боэси к философу Монтеню, — это поразительная вещь: видеть, как миллионы людей жалчайшим образом служат, согнув выю под ярмо, не принуждаемые к этому особенно большой силой, но будучи, кажется, в некотором роде зачарованными и околдованными самым именем одного, могущества которого они не должны бояться, так как он всего один, и качества которого они не должны любить, ибо он по отношению к ним свиреп и бесчеловечен».

Ла Боэси находился на королевской службе и умер в 1563 году в возрасте тридцати трех лет. Его трактат «Рассуждения о добровольном рабстве» был издан протестантами после Варфоломеевской ночи 1572 года. Подчеркивалась нацеленность трактата против единовластия (абсолютного монарха или папы). Действительно, такой была главная тема. Однако Ла Боэси не останавливался на этом. Он задавался вопросом: как же один может господствовать над многими? И отвечал: «Тирана всегда поддерживают четыре или пять человек… У тиранов всегда было пять или шесть приспешников, наушничавших ему… Эти шестеро с таким успехом управляют своим вождем, что заставляют его быть злым для общества не только его собственной, но еще и их злостью. Эти шестеро имеют под собой шестьсот человек, пользующихся их милостями. Эти шестьсот проделывают с шестерыми то же, что эти последние проделывают с тираном. От этих шестисот зависят в свою очередь шесть тысяч других… К государю, как только он превращается в тирана, устремляется вся скверна, все подонки государства… чтобы обеспечить себе долю в добыче и быть самим маленькими тиранчиками при большом тиране».