И лишь только я оказалась в привычных домашних условиях, в кругу близких и друзей, мне захотелось дать пир на весь мир. Мы отправились в ресторан, чтобы отпраздновать появление на свет моего наследника и рождение новой звезды – Светланы Хоркиной в образе матери.
Конечно, я серьезно готовилась к рождению ребенка. К счастью, в Америке много специальной литературы, масса всевозможных приспособлений для молодой матери и малыша. Мне приготовили все, что нам со Святиком было необходимо: и специальное белье для кормления, и одежду, и мази от растяжек, и специальную косметику, как для мамы, так и для малыша. В Америке все боготворят и беременных женщин, и мамаш с колясками. Там считают, что рождение ребенка – это очень ответственный шаг, к которому нужно подойти во всеоружии.
До отъезда в США я наблюдалась у прекрасных врачей в Москве в Центре планирования семьи – у главврача Марка Курцера и его замечательных специалистов. Но так уж получилось, что мне пришлось рожать за океаном. Но я больше чем уверена, что в Москве было бы ничуть не хуже, чем в Штатах. Ведь именно здесь вели меня на протяжении всего срока беременности и подготовили к длительному перелету. Опять же благодаря своему исчезновению из Москвы я отвела от себя проблему преследования папарацци. Любая женщина вам скажет, что в состоянии беременности всегда опасаешься черного глаза и потусторонних воздействий. Поэтому я и не делала шоу из своих родов. Буквально несколько дней спустя ко мне приехала «тяжелая артиллерия» – моя подружка Катя со своей мамой – мы вместе с ними отдыхали на Сейшелах. Они оба врачи, и я была страшно удивлена, что американцы беспрепятственно выдали им визы. А вот мою мамочку не выпустили, хотя она дважды ходила в посольство. А мне так хотелось, чтобы мамуля была рядом. Но тогда выбора не было, и я очень благодарна и Катюше и ее маме, что они были со мной рядом, все-таки послеродовая депрессия и меня не обошла стороной. Я потеряла аппетит и начала сильно худеть. Буквально таяла на глазах. Началось это из-за того, что мне казалось, будто я неправильно ухаживаю за своим ребенком. А ведь я кормила малыша грудью, и мне просто необходимо было хоть что-то есть. Девчонки меня уговаривали покушать… А у меня началось абсолютное отвращение к еде. А потом и настоящая истерика…
День напролет я прорыдала у кого-то из них на плече, всхлипывая: «У меня не должно быть, как у всех, я же Хоркина!» А мне говорят: «Светка, да все одинаковые, что же ты придумываешь…» Со временем ко мне вернулась уверенность в себе, подействовали и уговоры близких, и эту послеродовую депрессию как рукой сняло, произошла мобилизация организма. Но все равно до возвращения в Россию со мной творилось что-то невообразимое. Я чувствовала себя сумасшедшей матерью. Даже когда мы выходили с подружками погулять на улицу, я мертвой хваткой вцеплялась в коляску и никому не давала ее катать. Я не могла оставить ребенка даже на час. Но я уже стала подумывать о том, что пора и честь знать – надо готовить документы к отъезду на Родину. И когда мне нужно было выезжать для оформления ребенку документов, за билетами в город, я сходила с ума: как там мой сыночек, все ли у него в порядке… Я в бешеном темпе старалась закончить все дела, хватала такси и всю дорогу подгоняла водителя, чтобы он ехал быстрее. Это был просто ужас! Примерно месяц ушел у меня на то, чтобы оформить сыну сначала российское, а потом и американское гражданство, которое он автоматически получил по месту рождения. Такие уж у американцев законы.
Мое возвращение в Москву тоже было настоящей эпопеей. Ведь я порядка трех месяцев прожила в США, и у меня накопилось огромное количество вещей: и своих и ребенка. А на самолетах после всех терактов предпринимаются повышенные меры безопасности и тщательный досмотр багажа. Когда я ввалилась в аэропорт со всем своим хозяйством, на ленте досмотра образовалась внушительная очередь. У меня было пять чемоданов, коляска с малышом и еще две сумки – моя и с его вещами первой необходимости… Я была вся в мыле, когда по десять раз перетаскивала все вещи с места на место, вынимала и снова клала ребенка в коляску… И только когда мы перешли наконец границу, я устроилась с сынулей в уголке и покормила его грудью. Слава богу, с молоком у меня проблем не было, и мальчик мой был всегда сыт и доволен. Надеюсь, если Бог даст мне еще ребенка, с кормлением тоже проблем не будет.
У меня были билеты на первые места в бизнес-классе, где для грудничков прикручивается люлька. Я уложила туда своего малютку и только после этого вздохнула с облегчением, хотя впереди еще были 13 часов полета… А уже в момент приземления в Шереметьево я разревелась – неужели мы скоро будем дома?! Мой водитель быстренько домчал меня в Ватутинки, где меня уже ждали мама и сестра, примчавшиеся из Белгорода. И начались приятные домашние хлопоты: искупать ребенка, поменять подгузники, накормить, погулять… И только здесь, в своем доме, я успокоилась и позволила себе расслабиться, давая своим родным и близким возможность пестовать мое дитя. Глядя на то, как умело справлялась с моим ребенком мама, я поняла, что именно ее-то мне там, за океаном, больше всего не хватало.
В своей любимой избушке в Ватутинках мы и проводили счастливые первые месяцы нашего взросления. Мне даже не хотелось выезжать в Москву. Я была безумно рада тому, что в свое время послушалась советов умных людей и построила этот домик.
Накануне Олимпийских игр в Атланте я сменила спортивное общество, за которое раньше выступала, выбрав ЦСКА. Я приняла присягу и стала военнослужащей. Сначала прапорщиком, а потом дослужилась благодаря своим спортивным успехам уже и до майора. И когда мы, армейские спортсмены, вернулись в Россию олимпийскими чемпионами, руководители нашего спортивного общества сделали нам грандиозный подарок – участки земли и возможность построить на ней дачи. Нам поставили там вполне приличные кирпичные избушки, которые мы сами могли перестраивать и облагораживать уже по собственному желанию. У меня даже сохранилась фотография, где я стою прямо на фундаменте будущего домика. А в 1997-м они уже были построены. Несколько лет эта коробка у меня простояла, и, как положено, оседала.
И только после Сиднея я начала заниматься оформлением всего этого хозяйства и благоустройством. Я ведь все время жила на «Озере Круглом» и другого жилья в Москве мне не требовалось. А потом решила, что пора подумать и о собственном «гнездышке». И начала перестраивать свою избушку.
В свое время в родном Белгороде наши руководители за мои спортивные успехи подарили квартиру в очень хорошем современном новом доме. В ней поработали также и лучшие белгородские дизайнеры, работу которых я оценила на «отлично». Их же я попросила помочь мне в ремонте моего подмосковного домика.
И они сделали мне дом в моем любимом тосканском итальянском стиле, используя лучшие отделочные материалы из Италии. Конечно, я грохнула тогда на это строительство огромные деньги, но зато я получила свой замок из слоновой кости, свое психологическое убежище, где я скрывалась, уезжая на выходные со спортивной базы, где встречалась с самыми близкими друзьями, где гостили мои родственники, когда приезжали в Москву. Где я поселилась со своим Святиком.
Конечно, когда у меня появился ребенок, домик стал нам маловат, все-таки теперь я уже не одна, семья увеличилась, и на одном ребенке я останавливаться не собираюсь. А еще у меня постоянно рядом мама с папой, сестра, крестные – и всем нужны отдельные спальни, чтобы близкие мне люди чувствовали себя комфортно. Да и участок хотелось бы попросторнее. Но это уже вопрос будущего… Я обеими руками голосую за укрепление семьи. Нужно, чтобы, как встарь, люди могли жить семьями вместе, в кругу любимых людей, в больших и комфортных домах, а не ютиться в городских клетушках или крохотных избушках на маленьких участках земли.
Через несколько месяцев после возвращения в мою загородную резиденцию мы вызвали из США на крестины Святослава моих близких друзей. Мы отправились в старинный монастырь в 200 км от Москвы, который тогда еще находился на реставрации, но там уже жили монахи и проводились службы и церковные обряды. И моя Юлечка, находившаяся со мной рядом в самые сложные дни моей жизни в Лос-Анджелесе и ставшая свидетельницей появления на свет нашего Святослава, стала его крестной матерью. Ну а крестным отцом – близкий друг папы нашего малыша. С тех пор как я родила, мой образ жизни и распорядок дня кардинально изменились. Я перестала работать. Я всю жизнь работала и не понимала, как можно жить не работая. Но потом все это заменил мне мой ребенок. Я и вставала к нему по ночам, и с удовольствием кормила его грудью, абсолютно не переживая из-за того, что будет с моей фигурой. И получала от всего это колоссальный кайф, понимая, что это самое приятное занятие в моей жизни. Мне нравилось возиться с малышом, купать его, менять подгузники, видеть его каждую секунду. Он же все время абсолютно разный. Я просто балдела от самой мысли, что я мама. Я даже не на 100, на 200 процентов чувствовала себя матерью. И готова была делать все, что полезно для моего ребенка, для его здоровья и иммунитета. Уж кто-кто, а я очень хорошо знаю, что такое здоровье.
