Мои глаза скользнули на укрытую пигментными пятнами старческую руку в которой было зажато двести евро!

- Василина Степановна, что это вы удумали? Мне не нужно никаких денег! Спрячьте немедленно, а то я обижусь.

   Если честно, этот жест привел меня в такой шок, что я едва смогла возмутиться. Пенсионерка в нашей стране мало того что рассчитывается валютой, так еще и в таком количестве! Скорее всего она что-то перепутала, недосмотрела, не понимает сколько это на наши деньги. Возможно, не стану утверждать, но может быть, кто-то другой на моем месте и позарился бы на «халяву», но не я.

   Следующие слова старушки меня убили еще больше, чем ее жест.

- Милая моя Наденька, это всего лишь бумажка, но в нынешней жизни только они что-то значат. Берите, и ничего не выдумывайте, вам деньги не помешают, а я лишь забиваю такими купюрами шкатулку у изголовья кровати. Сын и дочь ежемесячно высылают мне помощь, заботясь о моей сытой старости… - Василина Степановна вздохнула, от чего повеяло горечью. – А мне не нужны их бумажки, лучше бы на себя да на внуков тратили, но они ни в какую, мол - «Мама, твоим внукам всего хватает, как и детям. А ты не откладывай «на черный день», как любишь, а трать в свое удовольствие. Вы с папой и так в жизни ничего не видели. Хочешь красной икры – купи. Нужен телевизор новый – приобретай. Может очки уже совсем испоганились, или готовить тяжело – заказывай еду с доставкой на дом. Мамуля, трать деньги, как считаешь нужным и ни в коем случае не вздумай пересылать обратно!». Дети заботятся, спасибо. Да вот только мы с их папой может и не ели красную икру ложками, зато были счастливы. А сейчас мне уж точно не нужны никакие деликатесы и телевизор свой старенький, который мы с Юрочкой в последнее время часто вместе любили смотреть, я ни на какой другой не променяю. Так что Наденька это вам. Мне ведь было велено тратить «капитал» в свое удовольствие, а нашу с вами встречу я по-другому и не расцениваю.

  Эти слова заставили мое сердце сжаться еще сильнее. Подумать только, дети пекутся о благополучии мамы как могут, а ей всего-то и нужно – что бы было с кем поговорить, а не чем наполнить свою шкатулку.

   - Василина Степановна, спасибо, конечно, но это слишком большая сумма. А я ведь ничего, собственно говоря, и не сделала. Я не заработала… - но старушка меня остановила.

- Наденька, перестаньте. Я не возьму деньги обратно, а спустя какое-то время, когда я до ужаса надоем вам своими разговорами и посещением, вам будет даже казаться, что этого слишком мало, а не слишком много. Так что не перечьте мне. – На лице Василины Степановны появилась чуть заметная улыбка, которая придавала ее образу еще больше доброты и какого-то неосязаемого тепла.

- Хорошо. В таком случае – договорились. С сегодняшнего дня можете смело считать меня своим личным слушателем с дипломом «психотерапевта». А еще лучше, просто хорошим другом.

   Если бы за нами наблюдал кто-то со стороны, стопроцентно его бы не обошел стороной вопрос – «Что может быть общего у столь разных поколений и о какой дружбе между двадцатипятилетней девчонкой и восьмидесяти шестилетней бабушкой может идти речь?». Но я не только была «за» подобную дружбу, а была просто в восторге от этого. У меня появилась возможность черпать жизненный опыт у той, которая охотно им поделится и кто знает, может ее рассказ еще не один раз поможет мне в начатой практике. Может именно ее опыт сможет спасти чью-то душу ищущую помощи в моем кабинете.

- Тогда, Наденька, на этом и остановимся. Устала я немного, пора домой топать. Отдохнуть от всех воспоминаний и вернуться в реальность. Почти семьдесят лет за несколько часов прожить, шутка ли? До скорой встречи, милая девушка. – Уже у выхода Василина Степановна остановилась и окинула меня озорным взглядом. – Знаете, а ведь вы так похожи на меня в молодости, такая же кровь с молоком, такая красавица. Не то что нынешние худощавые доски, нормальному мужику и ухватиться не за что, - весело подметила старушка.

   Я ничего не успела ответить, а Василина Степановна с улыбкой на устах исчезла за дверью.

- Да уж, «молоко» или нет, а Анфисе Чеховой и Джей Ло я благодарна за восхищение собственными формами и умение с достоинством нести в массы свои прелести. - Уже в пустом кабинете я, разговаривая сама с собой, принялась разглядывать себя. Не могу сказать, что нашла сходство с Василиной Степановной, но я ведь не имела возможности видеть ее в молодости.

      Вернувшись в свое кресло, я все еще продолжала чувствовать запах нафталина, который вновь возвратил меня к Василине Степановне и ее рассказу. Прогоняя от себя вопрос «Почему это практически все пожилые люди пахнут именно так?», я то и дело прокручивала в голове всю ее жизнь и почувствовала, что не могу ее отпустить просто так. Я обязана ей чем-то помочь, хоть как-то развеселить. Хоть какую-то рану залечить. Я должна сделать для нее что-то значимое, то, что доставит ей больше счастья, нежели присланные детьми бумажные купюры. Мне безумно захотелось чтобы эта женщина доживала свои дни счастливо, а не обреченно.

   В голове моментально всплыли самые трепетные моменты из жизни Василины Степановны, и если Юргена я возвратить ей никак не могла, то прогуляться по местам ее боевой славы, было в моих силах.

   Решено, я найду этот ее Гарбузин, затем Калиновку, а еще обязательно отыщу место захоронения ее отца. Я с удовольствием свожу Василину Степановну в те места, где она обрела и лелеяла свое счастье. Мы обязательно сходим на могилку к ее маме.

   Я сотворю для нее маленькое чудо, которого она заслуживает. Если, конечно, ей понравится моя затея.

ГЛАВА 13

   Возвращалась домой после удачного трудового дня я не к себе, а к родителям.

   После того, как Василина Степановна покинула мой кабинет, мне безумно захотелось утонуть в маминых и папиных объятиях. Да, мои взаимоотношения с родными гораздо ближе нежели у Василины Степановны, но в последнее время я не часто радую родительский дом своим присутствием, избегая расспросов о собственной взрослой жизни.

   Всю дорогу за рулем своего любимого гранатового «жука», меня не покидал образ милой бабушки в вязаной жилетке с накрахмаленным носовым платком в руках. Зачастую дети и внуки просто пытаются откупиться от своих стариков, не понимая, что этим родным людям нужен не холод купюр, а простое человеческое тепло. Но это еще не худший вариант. Многие дети и внуки, только и ждут, когда уж у их «родственничков» наконец откажет сердце. А некоторые и не ждут, а просто выставляют за порог тех, кому обязаны не только «мирным небом», а и собственной жизнью. Но кого это волнует, когда речь заходит о квадратных метрах? Душа разрывалась от того, что таких как Василина Степановна – миллионы, а тех кто может, но не хочет их выслушать – гораздо больше. Господи, как бы мне хотелось всем-всем им помочь! Но исправлять ситуацию я решила с себя.

   Я летела к своим родителям с глазами полными слез, как никогда понимая, что они ведь тоже не вечные. Я решила уже сейчас сообщить им о том, что им будет с кем поговорить в свои сто пятьдесят лет, и будет перед кем открыть душу. А еще, готова была выслушать все, что только они могли мне поведать прямо сейчас!

- Мамочкааа! Папочкааа! Аууу! Вы дома?

   Преодолевая не малый коридор отчего дома, я прямиком летела в родительскую спальню ииии…

- Надяяя!!! Господи! – завопила, натягивая на голову простыню, мама.

- Дочка, ты чего это без предупреждения?!!! – старательно пытаясь выхватить для себя хоть кусочек белоснежной ткани, проорал папа.

   А я в этот момент наоборот потеряла дар речи и продолжала стоять с выпученными глазами на пороге комнаты, не до конца понимая – бежать обратно или исполнить миссию, которая привела меня сюда.

- Наденька, может, ты пока чай заваришь… - смущенно пролепетала мама.

   Надо же, а я все-таки стала «Наденькой», пусть даже и в совершенно неожиданный способ.