Процессы одряхления и порчи луга могут ускориться неразумным хозяйствованием человека. Так, например, ранняя или, наоборот, слишком поздняя пастьба скота на лугах, когда влажная почва чрезвычайно мягка, приводит обычно к образованию на лугу кочкарников. Кроме того, скот уплотняет своими копытами верхние слои почвы, способствуя ее закисанию.
Наряду с этим своевременное вмешательство человека в жизнь луга может приостановить процесс его ухудшения. Боронование старого замшелого луга с сильно уплотненной почвой может вызвать его омоложение, с подсевом при этом некоторых ценных трав можно вновь создать в травостое луга преобладание злаков.
В прежнее время на луга почти не обращалось никакого внимания. Ежегодно с них снимали урожаи, но никто за ними не ухаживал и не старался возместить почве понесенные ею потери. Так как все работы на лугах производятся специальными сельскохозяйственными машинами, приспособленными к тракторной тяге, приобретение их было бы непосильно для мелких крестьянских хозяйств. Теперь, когда каждый колхоз имеет возможность достать трактор и все необходимые к нему орудия, а также получить соответствующие советы специалиста, имеются все условия для того, чтобы все время поддерживать луг в состоянии зрелости и собирать с него высокие урожаи хорошего сена.
ИМЕЮТ ЛИ ЗАЛИВНЫЕ ЛУГА СВОЮ ЗОНУ
Когда мы знакомились с главнейшими растительными зонами нашей страны, мы совершенно не говорили о лугах. Поэтому, естественно, возникает вопрос: образуют ли они свою зону наподобие зоны хвойных и лиственных лесов, степей и т. п. или нет? Вероятно, многие без труда смогут ответить на этот вопрос.
Заливные луга всей своей жизнью связаны с рекой, а реки имеются и в тундре, и в лесах, и в степях, и полупустынях. А если есть река и пойма, то, следовательно, могут развиваться и луга, которые требуют для своего существования достаточной влаги, если не в течение всего лета, то хотя бы в продолжение половодья.
Однако неправильно было бы думать, что, встречаясь во всех зонах нашей страны, заливные луга везде будут одинаковы. Луга северных лесных рек сильно отличаются по составу почв и растительности от лугов южных степных рек, где на высоких гривах встречаются степные виды, не свойственные северу, и где почва сплошь и рядом бывает засолена.
Вместе с тем состав луговых растений довольно однороден, и ряд таких обычных видов, как безостый костер, тимофеевка, мятлик и др., можно встретить как в пойме Северной Двины и Печоры, так и на лугах близ устья Волги и Днепра.
Низовья наших крупных рек, например Волги, заливаются нередко на целых два месяца, причем половодье здесь начинается поздно, так как требуется много времени, пока сюда дойдут с севера талые воды. Условия жизни растений в такой пойме крайне своеобразны. К началу паводка луга успевают уже сильно развиться и стоят совершенно зеленые с массой растений, имеющих уже бутоны и даже цветы. Внезапно все это покрывается водой; однако под значительной водяной толщей не прекращается рост и развитие растений. Спадет вода, подсохнет почва, и растения попадают в совершенно противоположные условия — под палящие лучи солнца и суховеи. Столь резкий контраст неблагоприятным образом сказывается на жизни растений; поэтому в пойме имеется лишь сравнительно небольшая, но постоянная группа растений, хорошо переносящая длительное затопление и вместе с тем летнюю засуху.
Северные реки, наоборот, разливаются обычно сразу же после снегосхода, поэтому здесь растения до наступления паводка еще не успеют развиться; пробуждение их начинается уже когда сойдет вода. В это время можно видеть, как их многочисленные ростки пробивают осевший от половодья слой наилка. Пройдет несколько теплых дней, и здесь с поразительной быстротой разовьется зеленый изумрудный ковер, разукрашенный пестрыми весенними цветами. Непродолжительно северное лето, и немало времени из него отнимает половодье! Поэтому обитатели поймы не могут терять здесь ни минуты драгоценного времени и спешат закончить свое развитие до наступления осени, а некоторые из них и до начала сенокоса, чтобы иметь возможность принести зрелые семена до того, как они будут срезаны косой.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. ПО ДУБРАВАМ И ЗАСЕКАМ
В предыдущих главах мы познакомились с растительностью северной части нашего Союза, с тундрой и тайгой и расположенными среди них лугами и болотами. Сейчас мы перенесемся на юг лесной зоны, в полосу дубрав, окаймляющих с севера наши бескрайние степные просторы и разбросанные среди них отдельными островами.
Не следует думать, что полоса хвойных лесов — тайги — непосредственно примыкает к зоне широколиственных лесов. В европейской части СССР имеется еще широкая переходная полоса так называемых смешанных лесов, где среди хвойных пород отдельными деревьями или целыми небольшими массивами встречаются широколиственные деревья — дуб, липа, клен и некоторые другие. Эта переходная полоса широким треугольником врезается с запада и постепенно клином суживается на восток, по направлению к Уралу (см. карту). За Урал широколиственные породы, как мы уже имели случай говорить вначале, не переходят, поэтому соответствующая им зона в Сибири отсутствует. Лишь после значительного перерыва широколиственные породы вновь появляются на Дальнем Востоке, где близ берегов Великого океана суровый материковый климат Сибири сменяется более мягким и теплым климатом Приморья. Однако в отдельных уголках Алтая имеются небольшие островки липы с рядом характерных для широколиственных лесов травянистых растений, происхождение которых представляет большой интерес. На нем мы остановимся несколько дальше.
ШИРОКОЛИСТВЕННЫЙ ЛЕС И ЕГО ОТЛИЧИЕ ОТ ТАЙГИ
Типичный широколиственный лес настолько отличается по своему внешнему облику от соснового бора или елового леса, что, попав в него, кажется, что переносишься в совершенно другой растительный мир.
Представим себе, что мы в жаркий солнечный день после утомительной ходьбы по полям и на солнцепеке где-нибудь в лесостепной полосе, в Курской, в Воронежской или на самом юге Московской области, входим в зеленую сень дубравы. Приятная прохлада внезапно охватывает нас, и легкий полумрак под пологом леса кажется особенно контрастным после яркого солнечного света. Впрочем, затенение в дубраве не так значительно, как в еловом лесу, потому что дуб, как мы увидим дальше, порода сравнительно светолюбивая, а потому дубовый полог не смыкается особенно густо.
Первое, что обращает на себя внимание в широколиственном лесу (мы говорим здесь — широколиственный лес, потому что, кроме дубравы, наше описание в значительной степени подойдет и к липовому лесу; другие широколиственные породы — ясень, вяз, клен — редко образуют самостоятельные насаждения, а встречаются чаще всего как примесь к другим породам), — это его разносоставность, то есть сравнительное разнообразие древесных пород, которые мы можем здесь встретить. Тайга, напротив, характеризуется своей однородностью; густые насаждения чистой ели или в комбинации с сосной или пихтой тянутся нередко на огромные расстояния. И лишь под влиянием порубок и пожаров появляются здесь временные насаждения из березы и осины. Другое дело широколиственный лес. В нем мы найдем наряду с основными лесообразующими породами и другие — ясень, берест, ильм, вяз, остролистый и полевой клен. Под пологом этих более крупных деревьев обычно располагается ряд деревьев второй величины — татарский клен, черемуха, дикая яблоня, дикая груша, боярышник и др. Далее располагается богатый подлесок — всем известный орешник-лещина, бересклеты (европейский и бородавчатый) — невысокие кустарники, приобретающие осенью нежную розовую окраску листьев и имеющие в это время эффектные черные семена, окруженные оранжевой оболочкой, словно серьги, свешивающиеся на тонких нитях под розовыми створками коробочки; жимолость (волчьи ягоды), калина, крушина и многие другие кустарники образуют здесь сплошной полог.
