И в «Домике в Коломне», и в одновременной заметке об Альфреде де Мюссе («Между тем, как сладкозвучный, но однообразный Ламартин…») Пушкин писал о романтических экспериментах с александрийским стихом с нескрываемым одобрением. Напрашивается вопрос: не делал ли сам Пушкин аналогичных опытов ослабления синтаксической цезуры в стихе 6-ст. ямба? И здесь сразу привлекает внимание одно из поздних пушкинских произведений — поэма «Анджело» (1833). Ослабление синтаксической четкости в ней отмечали еще К. Тарановский и В. Сечкарев; В. Викери убедительно показал в ней прямое влияние «Испанских сказок» Мюссе и связал это с общей историей ритмического и синтаксического расслабления цезуры в русском допушкинском 6-ст. ямбе[11]. Но сделанные наблюдения демонстрировались только на примерах или на статистическом прослеживании эволюции отдельного, изолированного признака. Вписать их в более широкую картину соотношения сильных и слабых словоразделов в стихе мешала общая неразработанность проблемы стихотворного синтаксиса. Здесь, однако, в последнее десятилетие наметились некоторые сдвиги, позволяющие перейти к вопросу о синтаксической роли цезуры еще раз.
«Более сильный» словораздел — это тот, который разделяет слова, слабо связанные синтаксически; «более слабый» — тот, который разделяет слова, тесно связанные синтаксически. Иерархия сравнительной силы синтаксических связей — вопрос, в грамматике почти не исследованный. Применительно к стиху едва ли не первым поставил его Б. И. Ярхо в заметках 1920-х гг.; его предположения и наблюдения получили подтверждение и развитие в исследованиях последнего времени на материале различных размеров русского и английского стиха. На опыт этих исследований мы и опираемся[12].
Подступать к проблеме приходится логически. Естественно полагать, что наиболее тесные синтаксические связи соединяют слова внутри одного члена предложения; менее тесные — внутри группы подлежащего и внутри группы сказуемого; еще менее тесные — между группой подлежащего и группой сказуемого; еще более слабые — между предложениями в составе сложного предложения; совсем слабые — между самостоятельными предложениями; и предельно слабые — между сверхфразовыми единствами (абзацами, репликами). В эту иерархию можно внести еще одну ступень: как интуитивное ощущение, так и статистическая проверка свидетельствуют, что синтаксические связи внутри группы подлежащего (определительные) ощущаются более тесными, чем внутри группы сказуемого (дополнительные и обстоятельственные).
Кроме того, следует выделить синтаксические связи при обособленных оборотах (причастный и деепричастный обороты, обращение, обособленное приложение) и между однородными членами предложения. Связи при обособленных оборотах, как показывает анализ, по своим позициям и частотам в стихе сближаются со связями между предложениями в составе сложного предложения и могут рассматриваться вместе с ними. Связи между однородными членами предложения по своей позиции в иерархии не так ясны и должны рассматриваться отдельно; может быть, среди них окажется целесообразным выделить разные подвиды.
Наметившиеся таким образом категории межсловесных синтаксических связей можно для простоты сгруппировать в пять групп с постепенным убыванием тесноты связи: А, Б, В, Г и Д. В дальнейшем мы будем оперировать почти исключительно этими обобщенными пятью степенями тесноты связи. Вот примеры объединяемых ими словосочетаний (все — из полустиший 6-ст. ямба поэмы «Анджело»).
А). Связь между частями составного подлежащего или дополнения: …Гаруну аль Рашиду, Был некто Анджело…; между частями составного сказуемого: И странно было бы…; …наместником нарек; между количественным числительным и существительным: Я тысячу молитв… — , между определяемым и согласованным определением: Усердною мольбой…; Но власть верховная…; между определяемым и несогласованным определением: Молитвами любви…; В искусстве властвовать…
Б). Связь между глаголом и глагольным дополнением: Решилась утолить…; между глаголом и прямым именным дополнением: …страдальца утешал; Свой долг исполнила…; между глаголом и косвенным именным дополнением: Потворствовать греху…; Согбенный старостью…; между глаголом и обстоятельством: Носиться в пустоте…; Я проще изъяснюсь…
В). Связь между подлежащим и глагольным сказуемым: Закон не умирал…; Старик доказывал…; между подлежащим и неглагольным сказуемым: Иль будешь — ничего…; Они не суетны…
Г). Связь между однородными членами предложения: Тут милость, а не грех…; Подумай и смирись…; Но мыслит, молится…
Д). Связь между обращением и предложением: …Помилуй, государь; Послушай, воротись…; между вводными словами и предложением: К тому ж, и без речей…; между сравнительным оборотом и членом предложения: …спокойно, как на ложе; …скорее, чем душою; между причастным или деепричастным оборотом и предложением: Несчастный, выслушав…; …Заплакав, Изабелла; между подчиненным предложением и главным: И требовал, чтоб ты…; Бог видит: ежели…; между сочиненными предложениями: Что хочешь, говори, не пошатнуся я; между самостоятельными предложениями: Ты думаешь? Так вот…; Представился. В цепях…; между репликами и главами: Ах, Изабелла! — Что?..; А ныне!.. II. Размышлять…
Разумеется, возможны и случаи, когда между словами в полустишии нет никакой синтаксической связи — они не объединены в словосочетание: И часто утешать (несчастного ходила); Он ей свидание (на утро назначал). Но их сравнительно немного: в «Анджело» — не более 2 % от всех двухсловных полустиший.
Все приведенные примеры подобраны из двухсловных полустиший, в которых, понятным образом, возможна только одна межсловесная синтаксическая связь. Таких полустиший в русском 6-ст. ямбе большинство (в 500 строках «Анджело» — 66 %). Однако кроме них имеются и однословные и трехсловные полустишия (соответственно 3 % и 31 %). Однословные (В уединении…), разумеется, никаких междусловесных связей внутри полустишия не содержат. Трехсловные, наоборот, могут содержать и по две межсловесные связи, которые могут располагаться между начальным словом (Н), серединным (С) и конечным (К) различным образом:
а). связи НС и СК, узел связей — среднее слово: Народ любил его… (НС — связь В; СК — связь Б); …предобрый старый Дук (НС — связь Г; СК — связь А); Так точно. Средство есть… (НС — связь Д; СК — связь В);
б). связи НС и НК, узел связей — начальное слово: …спасаю многих я (НС — связь Б; НК — связь В); …угодных небу дев (НС — связь Б; НК — связь А); …навел невольно дрожь (обе связи — Б);
в). связи СК и НК, узел связей — конечное слово: Представят твой донос… (СК — связь А; НК — связь Б); Пришла другая весть (СК — связь А; НК — связь В); Романы он любил… (СК — связь В; НК — связь Б);
— кроме того, конечно, возможны случаи, когда отсутствует одна из этих связей (Нередко добрый Дук…) или даже обе (Пред светом снова к ним…). Тип (а) составляет в «Анджело» 48 % всех трехсловий, тип (б) — 12 %, тип (в) — 19 %, неполносвязные типы — 21 %.
Когда полустишия сочетаются в стих, то между их словами перекидываются новые синтаксические связи. Они могут соединять начальные слова полустиший (НН), конечные слова (КК), начальное с конечным (НК), конечное с начальным (КН), реже — серединные слова. Примеры:
а). НН: Народа своего / отец чадолюбивый (связь А); Стеснивший весь себя / оградою законной (связь Б); Но власть верховная / не терпит слабых рук (связь В);
б). НК: За брата своего / наместника молила (связь Б); И мысли грешные / в ней отроду не тлели (связь В); Склонилась перед ним и прочь идти хотела (связь Г);
