Когда обо всем этом стало известно, его сестра Перихан-ханум и персидские вельможи составили заговор с целью убить шаха Исмаила, и несколько вельмож, переодевшись в женское платье, вошли как-то ночью в женскую половину дворца и убили Исмаила[214] — так же, как в прошлом сенаторы убили Юлия Цезаря, — и произошло это 24 ноября 1577 года. После этого, по соглашению вельмож, осуществивших это деяние, сводная сестра Исмаила принцесса Перихан-ханум была назначена правительницей до того времени, пока не станет ясно, кто из братьев покойного царя должен унаследовать трон Персии.

Один из вельмож по имени Амир-хан в это время собирался жениться на сестре Перихан-ханум, которая любила его и так вскружила ему голову тщеславными надеждами, что он честолюбиво мечтал стать следующим шахом Персии. С другой стороны, Мирза Салман, один из главных вельмож персидского двора, хотел посадить на трон старшего брата Исмаила, Мухаммеда Худабенде, а если не его, так старшего сына принца Хамза-мирзу, который в этом случае должен жениться на его, Мирзы Салмана, старшей дочери. Сторонники другой партии выступали за то, чтобы вернуть из Герата, где он был правителем, Аббаса-мирзу, младшего брата Хамза-мирзы, и посадить его на пустующий трон. Наконец, третья партия выдвигала принца Тахмасиба (еще одного младшего брата Аббаса-мирзы). Таким образом, в течение семи лет, семи месяцев и семи дней[215] продолжалась эта неразбериха в правительстве, претенденты выдвигались и свергались один за другим или умирали, пробыв на троне недолгое время.

Султан Мурад III[216], который недавно (а именно в 1574 году) воссел на престол своего отца Селима II Пьяницы, сына Сулеймана Великолепного, пожелал, завладев Месопотамией, завоевать вдобавок всю Западную Азию. Особенно ему хотелось захватить Персию и Грузию, которую называли Гюрджистан, а потом прибавить к ним все соседние азиатские области, подчинявшиеся в то время князю московитов из Москвы. Все эти области, как мы увидим сейчас, были открытыми и неохраняемыми, лишенными той защиты, какую давало имя шаха Тахмасиба, имя, наводившее ужас на турок. Поэтому султан Мурад, воспользовавшись охватившими всю Персию беспорядками и гражданскими войнами, после долгих совещаний назначил Мустафа-пашу командующим армией, готовящейся к вторжению. Затем он разослал письма правителям Вана, Эрзурума и Большой Армении, расположенных на границах Каппадокии, а также правителю Ирака, чтобы все они непрестанно нападали на города и крепости вдоль их же границ, относящиеся к землям кызылбашей (красноголовых) — так называли турки персов — и тем самым ознаменовали бы новое нашествие мелкими захватами. Утвердившийся на персидском троне Мухаммед Худабенде получил известие о недавних событиях в Константинополе одновременно с сообщением о том, что турецкая армия по приказу султана Мурада уже выступила к Азербайджану и Грузии.

Прозвищем шаха Мухаммеда было Худабенде, и он принял его, поскольку считал себя слугой Бога и его истинным посланником, чудом оставшимся в живых после смерти своих младших братьев, чтобы править. Он получил это имя вовсе не потому, как ошибочно утверждает Томас Минадои, что был слепым. Просто Минадои не знает этимологического значения персидских слов. Таким образом, мы теперь можем сказать, что Мухаммед Худабенде мирно получил власть над Персией, имея заместителем в делах управления своего старшего сына Хамза-мирзу, который отличался большими способностями и умом, и хотя его отец был слепым, но дефект зрения компенсировался исключительными качествами принца, которому, хотя он и не являлся последователем истинной веры, Бог даровал тонкое понимание и зрелое суждение.

Помимо того, был уже упоминавшийся вельможа Мирза Салман, который своим разумным управлением восстановил во всем царстве состояние мира и добился признания народом Мухаммеда Худабенде их законным царем. Этого всего действительно достиг Мирза Салман, хотя по рождению он занимал скромное место среди сановников Персии, но тем не менее в вопросах управления показал свои замечательные способности. Он также был главным инициатором того, чтобы зловещая принцесса Перихан-ханум, доведшая, как мы видели, своего брата Исмаила до смерти, сама была осуждена и обезглавлена. На воротах Казвина была выставлена ее голова, в крови и со спутавшимися волосами, — зрелище печальное и ужасающее, потому что она и в самом деле была дочерью царя и сестрой правящего монарха, хотя и в полной мере заслужившей наказание. После этого акта справедливости Мухаммед Худабенде некоторое время оставался бесспорным правителем, а его сын Хамза-мирза правил от его имени, но этот период мира для них обоих оказался очень коротким, и почти сразу же после этого на них двинулась турецкая армия.

в которой говорится о войне между султаном Мурадом III и шахом Мухаммедом Худабенде, с описанием Грузии и ее правителей

Мустафа-паша выждал зиму, а когда погода улучшилась, он, использовав власть главнокомандующего турецкой армией, приказал войскам выступить из Эрзурума, где они были собраны. Избрав прямой путь через Карс, все еще лежащий в руинах, Мустафа-паша занял обширный район в горной местности Чылдыр в Армении. Под его началом была армия примерно в 200 тысяч человек, из которых 100 тысяч были хорошо вооружены, но представляли разные национальности. Войска из Вифинии и Фригии шли вместе с войсками из Палестины и Иудеи, из Понта и Мидии, Египта, Африки и Венгрии. Армия была очень хорошо снабжена и обеспечена, поскольку адмирал Улудж-Али[217] привел караван транспортных судов под охраной галер в порт Трапезунд, откуда по суше все грузы были доставлены в Эрзурум. У Мустафа-паши все уже было готово к выступлению, и он усилил свою артиллерию 500 маленькими пушками.

Новый шах Персии Мухаммед Худабенде хорошо понимал намерения Мустафа-паши и, собрав значительное число войск, приказал Токмаку Султан-хану[218], правителю Еревана и Нахичеваня, стать главнокомандующим его армий в Атропатене, Большой Мидии, Грузии и Персии и распоряжаться городами Хамадан, Гянджа, Тебриз, Маку, Нахичевань, Меренд, Ардебиль, Суфиян, Кара-агач, Туркмен-чай и Джават. Все говорит, однако, о том, что персидская армия насчитывала всего 30 тысяч всадников и соответственное количество пехоты. Персы выступили спешно, получив сообщение, что турецкие войска уже покинули Эрзурум, прошли Карс и достигли равнин Чылдыра. Токмаку ошибочно сообщили, что численность турецкой армии не превышает 40 тысяч человек и что она состоит из солдат многих национальностей, плохо вооруженных, хотя были и верные сведения, что в этой армии много храбрых бойцов и опытных командиров, таких как Хосров-паша, Бахрам-паша, Дервиш-паша из Кара-Амида и Мухаммед-паша. Число известных полководцев не озадачило Токмака, но его удивила явная малочисленность, как следовало из сообщения, турецкой армии. Ведь эта армия, как ему было хорошо известно, состояла из войск многих отдаленных провинций, подчиненных султану Мураду, и направлялась против войск многочисленного и сильного противника под его, Токмака, командованием, а ведь турки хотели завоевать ни много ни мало как всю Персию. Но все это было лишь общественным мнением, а на Токмака оказывали давление молодые командиры в его лагере, заставившие поверить ложным донесениям лазутчиков, которым столь опытный в военном деле генерал, как Токмак, не поверил бы ни на секунду.

Когда вскоре после этого легкая кавалерия персов наткнулась на передовой отряд турецкой армии, то Токмак в своем неведении принял его за всю сорокатысячную армию, которая, по полученным им сообщениям, насчитывала именно столько. Вскоре, однако, он стал подозревать правду, видя у врага только знамена пашей Бахрама и Дервиша, и с испугом подумал, что Мустафа-паша, как и было на самом деле, шел с основными силами армии позади, словно бы скрываясь, в засаде. Токмак, однако, почувствовал, что на карту поставлена его честь, и что бы ни случилось, храбро решился на битву. Но едва только началась первая стычка, как появился Мустафа и внезапно обрушился на правый фланг персов с силами в 70 тысяч человек. От полного уничтожения персов спасли два удачных обстоятельства — а именно искусное руководство боем, показанное Токмаком, и наступление ночи. Итак Токмак, быстро осознав свою ошибку и нависшую над ним угрозу, начал отходить по горным проходам и, умело используя разные военные уловки, сумел избежать уничтожения. Все же он понес значительные потери — 7 тысяч убитых и более 3 тысяч пленных, захваченных турками. Мустафа-паша тут же послал радостную весть о своей победе султану Мураду, который в ответе высоко превознес достигнутый им успех и добавил, что все 3 тысячи пленных должны быть обезглавлены. Этот приказ был тотчас исполнен, жестокий и бесчеловечный акт, ничего похожего на который не было известно до этого времени даже у варварских народов. Большая победа турков привела к тому, что многие местные правители, бывшие до того подданными персидского шаха, перешли на сторону султана Мурада. Таким образом, к армии Мустафа-паши присоединились грузинские принцы Салмас и Левенд, принц Менучихр, сын принцессы Десмит, вдовы принца Лаварза, который был недавно лишен персами своих земель. Все эти правители собрались под знамена Мустафа-паши, который, приняв их со всей обходительностью, послал султану сообщение об их покорности как о первых результатах завоевания Грузии, которое он, Мустафа-паша, так успешно проводит.