Съезд вынес резолюцию по политическому и организационному отчетам ЦК, в которой было сказано: «XIV съезд ВКП(б) всецело одобряет политическую и организационную линию ЦК» («КПСС в рез.», ч. II, 1954, стр. 73).

За резолюцию голосовало 559 делегатов, против 65 («Четырнадцатый съезд»…, стр. 524). Съезд записал и предупреждение по адресу «новой» или любой будущей оппозиции: «Съезд поручает ЦК вести решительную борьбу со всякими попытками подрыва единства партии, откуда бы они ни исходили и кем бы они ни возглавлялись» («КПСС в рез.», там же, стр. 81). Вся платформа «Новой оппозиции» решительно осуждалась, как антиленинская позиция. Было принято специальное обращение к Ленинградской организации, полное комплиментов по ее адресу и с резким осуждением ее лидеров. Впервые на XIV съезде Сталиным, Рыковым, Бухариным была провозглашена разработанная вместе с Зиновьевым, Каменевым и Троцким программа индустриализации страны, «чтобы СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, превратить в страну, производящую машины и оборудование».

Точно так же впервые на XIV съезде появляется и слово, которое символизирует собою самую кровавую эпоху в истории крестьянства: «колхоз» (там же, стр. 75, 79). Следующий съезд — XV — уже будет назван съездом коллективизации.

Верный своей тактике «миротворца», Сталин проявил определенное «великодушие» во время выборов ЦК. Хотя наиболее активные сторонники «новой оппозиции» были исключены из членов ЦК (Куклин, Залуцкий, Харитонов, Лашевич — последний был оставлен кандидатом), но сами Зиновьев, Каменев, Сокольников и Евдокимов были перевыбраны в члены ЦК, а Н. Крупская — в состав ЦКК.

За счет наиболее отличившихся в борьбе с «новой оппозицией» функционеров членский состав ЦК был увеличен с 53 до 63 человек, а кандидатский состав — с 34 до 43 человек. ЦКК была увеличена со 151 до 163 человек, а Центральная ревизионная комиссия — с 3 до 7 человек. Организационный пленум ЦК 1 января 1926 г. выбрал руководящие органы ЦК: члены Политбюро — Бухарин, Ворошилов (впервые), Зиновьев, Калинин (впервые), Молотов (впервые), Рыков, Сталин, Томский, Троцкий. Кандидаты: Рудзутак, Дзержинский, Петровский, Угланов и Каменев. Члены Секретариата: Сталин (генсек), Молотов, Угланов, Косиор С. и Евдокимов (зиновьевец). Кандидаты: Бубнов, Артюхина.

Члены Оргбюро: Сталин, Молотов, Угланов, Косиор, Евдокимов, Бубнов, Артюхина, Андреев, Догадов, Смирнов А. П. и Квиринг. Кандидаты: Михайлов, Лепсе, Чаплин, Шмидт В. и Уханов. Редактором «Правды» был утвержден Бухарин, а его заместителем Мануильский. Делегация ВКП(б) в Исполкоме Коминтерна была избрана в составе Зиновьева (председатель делегации и председатель Исполкома Коминтерна), Бухарина, Сталина, Каменева и Рыкова; были избраны также кандидаты в члены делегации: Троцкий, Сокольников, Лозовский, Пятницкий и от Украины: Мануильский и Шумский («КПСС в рез.», ч. II, стр. 235, 1953 г.).

Однако «миролюбие» Сталина продолжалось всего пять дней. 5 января 1926 г. новое Политбюро сняло со своих постов Зиновьева (председателя Ленинградского Совета), Каменева (пред. СТО и зам. пред. СНК), сменило все ленинградское руководство.

В грубом нарушении Устава партии и вопреки воле самой партийной организации, даже не созвав губернской партийной конференции, ЦК распустил весь губком партии, назначил новый его состав во главе с С. Кировым.

В Ленинград были направлены члены Политбюро, ЦК, ЦКК, ЦК Комсомола, чтобы завершить разгром районных партийных организаций Ленинграда. Вся эта кампания проводилась под лозунгом «развертывания внутрипартийной демократии». Насколько велико было действие психологического террора сталинского аппарата, говорит итог названной кампании: в декабре 1925 г. Ленинградская партийная организация единодушно, то есть 100 % голосовала за «новую оппозицию», а через две недели после XIV съезда — в середине января 1926 г. за «новую оппозицию» голосовало только 3,2 %, воздержалось — 0,5 %, а за Сталина против Зиновьева голосовало 96,3 % (История КПСС, т. 4, кн. I, стр. 432). Официальный историк партии объясняет такую «быстроту» перехода Ленинградской парторганизации от Зиновьева к Сталину тем, что так быстро и внезапно открылся «обман» оппозиции. Это не комплимент организации, которая совершила Октябрьский переворот. Впрочем, дело вовсе не обстояло так, как описывает официальный историк. Выступая на XV съезде ленинградский делегат, который отошел от оппозиции, Минин засвидетельствовал, как члены Политбюро объявляли решения большинства против ЦК решениями «большинства» за ЦК (см. следующую главу).

Если уж говорить об «обмане», то официальный историк хорошо знает, что великим обманом для его организаторов оказался сам Октябрь в Петрограде. Вот данные: из 24 членов ЦК, политически руководивших Октябрьской революцией в Петрограде, своей смертью умерло 7 человек, убиты врагами 2 чел., убито Сталиным 14 чел.; из 60 членов Военно-революционного комитета (ВРК) Петроградского Совета и его комиссаров, военно-оперативно руководивших Октябрьской революцией, своей смертью умерло 5 чел., убит врагами один человек, убиты Сталиным 54 человека, в том числе такие его выдающиеся руководители как Троцкий, Крыленко, Антонов-Овсеенко, Уншлихт, Невский, Бубнов, Мехоношин, Дыбенко, Смилга, Гусев, Лацис и др.

Подводя общий итог XIV съезда партии, надо констатировать следующий исторический факт: четырнадцатый съезд был последним суверенным съездом в истории партии, на котором еще можно было критиковать ЦК, на котором ЦК еще отчитывался перед съездом, на котором ЦК еще выбирался действительным тайным голосованием. Все последующие съезды партии, вплоть до наших дней, являются таковыми лишь по названию. Ни на одном из этих съездов никогда не раздавалось и не может раздаться ни одного критического слова по адресу ЦК или даже его отдельных руководителей. На этих съездах не ЦК отчитывается перед съездом, а эти сами съезды отчитываются перед ЦК. Не эти съезды выбирают ЦК, а Политбюро и Секретариат ЦК сообщают очередному съезду состав нового ЦК. Съезд, конечно, имеет одно бесспорное право: единогласно голосовать за этот новый состав ЦК. Съезд партии превратился, хотя и в очень импозантную по внешней форме, но в чистейшую, по существу, фикцию власти. Поэтому Сталин был вполне логичен, когда он последний съезд в своей жизни (XIX съезд) созвал только через четырнадцать лет, хотя Устав гласил, что съезд должен созываться не реже одного раза в три года.

Никаких изменений в характере и функциях съездов не произошло и после Сталина, только стали их вообще созывать. Хотя наследники Сталина постоянно утверждают, что они вернулись после Сталина к «ленинским принципам партийной жизни», но съездам партии не возвращена их прерогатива: выбирать и сменять руководство ЦК. Все смены руководства ЦК после Сталина происходили не на съездах, как этого требуют «ленинские принципы», а путем заговоров аппарата ЦК — заговор против Берия (1953), заговор против Маленкова (1955), заговор против Молотова и молотовцев (1957), заговор против Хрущева (1964). Совсем не надо обладать даром предвидения, чтобы знать, что то же самое будет происходить и дальше. Могут сказать, что некоторые съезды после Сталина имели все-таки «историческое» значение, например, XX и XXII съезды. Такое утверждение было бы неправильным. Не в том историческое значение этих съездов, что они разоблачили Сталина, а в том, что ЦК на них разоблачил Сталина. Съезды единогласно голосовали за предложение ЦК осудить Сталина при Хрущеве. Съезды единогласно голосовали бы за предложение ЦК реабилитировать Сталина, если бы это было предложено наследниками Хрущева на последующих съездах партии. Такова цена съездов партии после XIV съезда.

На XIV съезде Зиновьев, все еще отказываясь противопоставить фракционной диктатуре Сталина свою собственную фракцию, предложил партии вернуть к активной партийной работе тех, кого он вместе со Сталиным исключил из политической жизни. Зиновьев говорил: