Дафф покачал головой.

— В этом не было необходимости, господин комиссар. Мне известна оперативность французской полиции. И я стремлюсь выразить вам свои поздравления за разработку этого дела. Я беседовал с участниками путешествия, и меня поразила проницательность, которую вы проявили при расследовании.

— Хотя это и не совсем верно, зато чересчур любезно с вашей стороны!-—покраснел комиссар.

— К счастью, надобность в дальнейших действиях отпадает, — уверил его Дафф. — Перед нами ярчайший пример самоубийства. Даю стопроцентную гарантию.

На лице комиссара появилась улыбка радости и облегчения.

— Счастлив слышать это из ваших уст. Значит, уже не надо «искать женщину»?

Дафф только рассмеялся.

— Искать не надо. Женщина уже есть. Жена умершего. Он страстно любил ее, она его оставила. С разбитым сердцем Хенвуд попробовал жить сам. Ничего из этого не получилось. Отсюда и самоубийство.

— Ах, женщины, месье. Всегда женщины. За сколько страданий и горя они в ответе? И все-таки разве мы можем обойтись без них?

— Должно быть, нет, — согласился Дафф.

— Никогда! — с силой воскликнул комиссар. — Доктор Лофтон объяснил мне, зачем вы здесь, инспектор. Я разделяю ваше мнение о самоубийстве. Сейчас напишу рапорт, и дело закончено.

— Очень хорошо, —кивнул Дафф. — Значит, экскурсия может отправляться в дальнейшую дорогу?

Комиссар заколебался.

— Не сразу. Сперва я должен зайти в комиссариат. От них зависит окончательное решение. Я вам позвоню. Воприг!

— Бонжур! — повторил Дафф с йоркширским акцентом. Комиссар торопливо вышел. А к Даффу тут же подлетел Лофтон.

— Ну что? — спросил он.

— Надеюсь, все будет в порядке. Комиссара убедить удалось. Но он должен подать рапорт и получить окончательное решение. Подождем его звонка.

— Я буду в гостинице, — сказал Лофтон. — Естественно, хотелось бы сразу узнать, что они постановят. В 16.36 отходит поезд «люкс». Хорошо бы нам уехать на нем.

Прошел целый час, прежде чем комиссар сообщил по телефону, что экскурсия может отправляться, куда ей нравится. Торопливо черкнув записку Лофтону и приказав служащему ее вручить, Дафф пошел на телефонную станцию.

— Закажите, пожалуйста, разговор с гостиницей «Палас» в Сан-Ремо и пригласите к телефону миссис Хенвуд (она же Сибилла Конвей).

Сделав такое распоряжение, Дафф уселся в ближайшее кресло и стал ждать. Вскоре запыхавшийся телефонист сообщил, что Сибилла Конвей на связи.

Дафф поспешил в указанную ему кабину.

— Алло, алло! — заорал он в трубку. Причиной того, что инспектор кричал во все горло, было полное недоверие к телефонной связи французов.

В ответ прозвучал слабый, но мелодичный голос:

— Кто хотел побеседовать с миссис Конвей?

— Я. Инспектор Дафф из Скотленд-Ярда.

— Не слышу. Инспектор какой?

— Дафф, Дафф!

— Вы говорите слишком громко. Сливаются слова.

Даффу сделалось жарко: наконец он осознал, что ревет как раненый бык. Смутившись, инспектор стал говорить тише и выразительнее.

— Я инспектор Дафф из Скотленд-Ярда. Мне было поручено расследование дела об убийстве мистера Дрейка, участника путешествия вокруг света. Сейчас я в Ницце. Приехал на следующий день после трагической смерти вашего мужа Уолтера Хенвуда.

— Так, я слушаю, — послышалось в ответ.

— Я хочу выразить вам свое искреннее соболезнование…

— Спасибо. У вас ко мне какой-то вопрос?

— Да. Может, вы бы сумели поделиться со мной фактами, которые бы пролили свет на причины его смерти?

— Доктор Лофтон сообщил мне, что он покончил с собой, это верно?

— Нет. — Голос Даффа зазвучал глуше. — Вашего мужа убили.

Наступило молчание.

— Вы меня слушаете? — забеспокоился Дафф.

— Да, — тихо ответили ему.

— Я уверен, что смерть мистера Хенвуда связана с преступлением в Лондоне, — продолжал Дафф.

— И вы не ошибаетесь, инспектор, — произнесла миссис Конвей после минутной паузы.

— Что вы сказали?! — вскричал Дафф.

— Только то, что в известном смысле перед нами не два, а одно преступление.

Даффу показалось, что он задохнется.

•— Как вы объясните свои слова?

— Мы поговорим при личной встрече. Это длинная история. Ведь вы приедете в Сан-Ремо с группой Лофтона?

— Конечно. Наш поезд отходит сегодня в 16.36. Значит, у вас я появлюсь около половины седьмого.

— Буду ждать. Муж из-за меня не хотел ничему давать огласки. Боялся, что это помешает моей театральной карьере. Ну а теперь я решила все рассказать. Справедливость должна восторжествовать любой ценой. Видите ли… Я знаю, кто убил Уолтера!

Воротничок рубашки стал вдруг невыносимо тесен инспектору. Кровь застучала у него в висках.

— Знаете?..

— Да.

— В таком случае, ради бога, не будем больше рисковать. Назовите его немедленно…

— Могу лишь сказать, что это мужчина, путешествующий с группой Лофтона вокруг света…

— Но его фамилия, фамилия!!!

— Не знаю, какую он носит теперь, но несколько лет назад во время нашего знакомства его звали Тимоти Эвер. Сейчас у него другое имя.

— Откуда вы это знаете?

— Муж написал…

— И что же, оп не назвал вам его нынешнюю фамилию?

— Нет.

— Выходит, именно этот человек убил Дрейка? — Дафф затаил дыхание.

— Это вам тоже муж сообщил?

— Да. Его письмо вы увидите сегодня вечером.

— Но преступник, кто он?! Вы утверждаете, что несколько лет назад были знакомы. А сейчас вы бы могли опознать его?

— Конечно. С первого взгляда.

Дафф вытер потное лицо. Наконец-то!

— Алло, алло, вы слушаете?

— Да.

— Я буду у вас сегодня вечером около половины седьмого. В это же время приедет группа Лофтона. Умоляю вас не выходить из комнаты, пока я не появлюсь. Я устрою так, что вы сможете незаметно рассмотреть всех участников экскурсии. И когда вы узнаете этого человека, им уже займусь я. Постараюсь причинить вам как можно меньше хлопот.

— Спасибо. Я только выполняю свой долг. Все решено. Я обязана расплатится… любой ценой… Пусть так, но я помогу поймать убийцу.

— Бесконечно вам благодарен. Итак, до вечера!

— До свиданья! Позвоните мне от портье.

Выходя из кабины, инспектор с удивлением заметил томящегося поблизости Лофтона.

— Записку вашу я получил, — сразу заговорил тот, — и заказал билеты на 16.36. Вот ваш, держите… Если он вам нужен, конечно.

— Спасибо. Рассчитаемся позже. Сейчас мне ужасно некогда.

— Хорошо, это пустяки. — Лофтон собрался было уйти, но неожиданно остановился. — Гм… Вы беседовали с женой Хенвуда?

— Да.

— Она не сообщила ничего интересного?

— Нет, — ответил Дафф.

— Жаль, — пробормотал Лофтон и поплелся к лифту.

А Дафф направился в свою комнату. Он был в восторге. Одно из самых трудных дел в его практике через несколько часов закончится.

Уже сидя за обеденным столом, инспектор внимательно рассматривал мужчин из группы Лофтона. Который? Кто из них убийца? Лофтон? Доктор как раз путешествовал с группой. Именно «с группой», сказала Сибилла. Да, да, «с группой», а не в группе. Может, это оговорка? Тогда… Тэйт? О, его приступ на пороге гостиной заставляет задуматься. И даже очень! Кеннуэй? Молод, слишком молод. Бенбоу? Дафф покачал головой. Росс? Вивьен? Кин? Почему бы нет? Макс Минчин? Отпадает, почерк не тот. Фенвик? Дафф тихо выругался. Так что? Попробуем разыскать его.

В половине пятого путешественники собрались в поезде. Дафф, никому ничего не сообщивший, нервничал в одиночку. Обойдя все купе, дабы еще раз убедиться, что все в сборе, инспектор вернулся к своим соседям, Тэйту и Кеннуэю.

— Ну вот, — весело начал он, адресуясь к Тэйту, — самая беспокойная часть пути уже закончена.

Тэйт холодно взглянул на него и пробормотал:

— За меня можете не волноваться.

— Такой уж характер: вечно волнуюсь за все и за всех, — улыбнулся Дафф и замолчав, залюбовался мелькавшим за окнами пейзажем: поросшие лесом холмы, зеленые равнины, развалины замков. На горизонте ярко блестело Лазурное море.