Л. Толстой, не менее гениальный знаток человеческой души, чем Достоевский, рассказывая историю Анны Карениной, тоже говорит, как она, обманывая мужа и знакомых, «чувствовала, что какая‑то невидимая сила помогала ей и поддерживала ее» (ч. II. Гл. 9); «чувствуя в себе присутствие уже знакомого ей духа лжи и обмана, тотчас же отдалась этому духу и начала говорить, сама не зная, что скажет» (II, 27). Когда она поняла, что Вронский разлюбил ее, «смерть, как–единственное средство восстановить в его сердце любовь к ней, наказать его и одержать победу в той борьбе, которую поселившийся в ее сердце злой дух вел с ним, ясно и живо представилась ей» (VII, 26). Самоубийство стало необходимым завершением пути, на который она вступила.

Люди, склонные к пассивности, совершая дурные поступки и

204

чувствуя себя при этом во власти злой силы, распоряжающейся ими, могут прийти к мысли, будто они не ответственны за такие поступки. Дикари одного из племен в Камеруне говорят: «Зло мною овладело», поэтому не испытывают раскаяния в своих дурных поступках и не сознают себя ответственными за них.

Согласно христианскому миропониманию, соучастие злых духов во всяком дурном деле не снимает ответственности с человека. В мире нет магической силы,, способной превратить доброе существо в злое против его воли. Дьявол привлекает человека к злу путем соблазнов, т. е. путем образов, планов и создания обстановки, подстрекающей страсти и наклонности, имеющиеся уже у человека. Св. Иоанн Кассиан Римлянин говорит: «Никто не может быть прельщен диаволом, кроме того, кто сам восхочет дать ему своей воли согласие» (Добротолюбие. 2–е изд. Т. II. С. 103).

Лицо, обладающее совершенно чистым сердцем, защищено от злой силы не только своей волей, но и чистотой своего тела; оно окружено как бы непроницаемой оградой. Плотский помысел, направленный на монахиню, отдавшую свою волю в руки Бога, наталкивается как бы на каменную стену вокруг нее. Частое молитвенное обращение к Богу, создающее настроение непрерывного «стояния пред Богом», лучше всего предохраняет от приражений злой силы. Об этом напряжении духа не заботятся люди, не верящие в существование злого личного существа и потому легко попадающие в его сети. К числу наиболее хитрых уловок дьявола принадлежит распространение им убеждения, будто его нет.

Согласно мировоззрению иерархического персонализма, народ, нация, государство суть личности, стоящие на высокой ступени развития. Отдельные люди (члены нации, граждане государства) подчинены той социальной личности, в состав которой они входят. Существуют некоторые черты сходства между подчинением и служением гражданина государствуй служением органов тела человека человеческому «я». Органы тела человека усваивают стремления и интересы целого до такой степени, что в борьбе за целое жертвуют иногда собой, подвергая свое строение опасности разрушения; так, кровяные шарики гибнут иногда, защищая тело человека от вредных микробов. Точно так же гражданин государства жертвует на войне своей жизнью, борясь за идеалы и интересы своего народа, как за свои собственные, самые дорогие, самые возвышенные цели.

Нравы, обычаи, язык, искусство, религиозные верования народа проникают собою всю жизнь человека, подсознательную сферу его, сознание и поведение. Отдельному человеку бороться против силы общественного мнения, идти против течения, отстаивать свое понимание добра и проводить его в жизнь чрезвычайно трудно. Толстой рассказывает о том, как Каренин, увидав болезнь

205

жены, ее страдания и раскаяние, простил ее и «вдруг почувствовал, что то самое, что было источником его страданий, стало источником его духовной радости, то, что казалось неразрешимым, когда он осуждал, упрекал и ненавидел, стало просто и ясно, когда он прощал и любил… Но чем более проходило времени, тем яснее он видел, что, как ни естественно теперь для него это положение, его не допустят оставаться в нем. Он чувствовал, что кроме благой духовной силы, руководившей его душой, была другая, грубая, столь же или еще более властная сила, которая руководила его жизнью, и что эта сила не даст ему того смиренного спокойствия, которого он желал» (IV, 19).

Сила общественного мнения еще ярче изображена Достоевским в рассказе старца Зосимы о том, как он в молодости, будучи офицером, попросил извинения у лица, несправедливо оскорбленного им, и, таким образом, сделал ненужной дуэль, но все общественное положение его от этого глубоко изменилось. Факты, свидетельствующие о могучем влиянии общества на каждую человеческую личность, так многочисленны, разнообразны и очевидны, что неудивительно появление, особенно в наше время, склонности преувеличивать значение общества в жизни личности. Избежать этой ошибки могут лишь те мыслители, которые знают, что центр каждой человеческой личности есть ее индивидуальное «я» как особое онтологическое начало. Но усмотреть эту индивидуальную глубинную сущность можно не иначе как с помощью утонченной способности наблюдения, приспособленной путем особого рода упражнений к видению таких предметов *.

Сторонники марксизма, позивитизма и т. п. направлений, опирающиеся только на грубо осязательные факты при разработке своих теорий, отрицают существование «я» как первичной онтологической сущности. Поэтому в учении о строении личности они склонны к биологизму, или к социологизму, или же к синтезу этих направлений. Так, согласно диалектическому материализму марксистов в СССР, индивидуальная личность есть биологическая особь в условиях социального взаимодействия: за вычетом биологического и социального содержания на месте личности остается пустота (см., например: Волошинов В. Марксизм и философия языка¹⁵. С. 44 и др.).

Отсюда является тот унизительный для человека -»гуманизм», который уничтожает доблесть подвигай снимает позор преступления, рассматривая человека как пешку, движимую социальными условиями. Теорию эту в грубой, но зато отчетливой форме излагает Достоевский устами Разумихина в «Преступлении и наказании»: «Все у них потому, что «среда заела» — и ничего больше! Любимая фраза! Отсюда прямо, что если общество устроить нормально, то разом и все преступления исчезнут, так как не для чего будет протестовать, и все в один миг станут праведными». «Оттого-

__________________

*См. мою книгу «Чувственная, интеллектуальная и мистическая йнтуиция»: Гл. VII, 5. «Человеческое «я» как предмет мистической интуиции».

206

то они так инстинктивно и не любят историю: «безобразия одни в ней да глупости» — и все одной только глупостью объясняется. Оттого так и не любят живого процесса жизни: не надо живой души!» «Все на одну только кладку кирпичиков да на расположение коридоров и комнат в фаланстере свели!» (III, 5).

В действительности жизнь человеческой личности обусловлена не только биологическими процессами и социальной средой, но также и индивидуальным «я», как онтологическим ядром, которому в жизни личности принадлежит главенствующая роль. Всякое «я» есть свободный и творчески активный индивидуальный деятель: оно допускает влияние своего тела, а также влияния социальной среды на свою жизнь, не иначе как индивидуально преломляя их. Отсюда ясно, что крайний социологизм при объяснении преступлений есть грубое заблуждение. Как бы ни совершенствовался общественный строй, как бы ни было обеспечено экономическое положение каждого лица, всегда в земных условиях будут сохраняться такие эгоистические страсти, как, например, половая ревность, зависть, гордость, властолюбие, фанатизм, которые легко могут стать источником самых разнообразных преступлений.