Наступило утро. Вор как ни в чем не бывало прогуливался по дворцовым залам и палатам.

— Откуда ты, юноша? — спросил его удивленный султан, увидев стройного и красивого юношу. — Из какой ты прибыл страны?

— Да будет с тобой милость божья, о великий владыка! Издалека я прибыл сюда, чтобы воздать тебе почести. Соблаговоли принять от верного слуги твоего этот скромный дар.

И он тут же вручил султану шкатулку с драгоценностями.

Султан велел устроить пир в честь неизвестного гостя и на прощание спросил его:

— Что бы ты хотел, о юный шахзадэ? Скажи только — и я исполню любое твое желание.

— Светлейший владыка! — ответил вор. — Мне ничего не надо, кроме нескольких плодов с того дерева, что растет в твоем саду, под окном княжны Мемуны.

— Но плоды этого дерева ядовиты, — удивился султан.

— Я знаю об этом, господин, и все-таки прошу тебя дать их мне.

Султан приказал сорвать плоды с дерева Садератулемаляхат и подарил их пришельцу, который тут же двинулся в путь.

Об этом странном желании отцовского гостя услышала княжна Мемуна. Приказала она привести к себе вора, привязанного накануне к дереву. А когда перепуганная стража донесла, что он ночью исчез, в голову ей пришла одна мысль. Позвала она к себе служанку, которая когда-то принесла ей плод с этого дерева, и спрашивает ее:

— Постарайся вспомнить, сорвала ли ты тогда этот плод прямо с дерева.

— О госпожа моя, умоляю тебя, не обрушивай на мою бедную голову гром и молнию своего гнева, если я признаюсь тебе, что тот плод я подняла с земли.

— Правду ли ты говоришь, так ли это было? — настаивает Мемуна.

— О да, госпожа, я хорошо помню, как это было. Меня тогда так испугала змея, зашипевшая на меня с дерева, на котором она сидела, что я поскорей подхватила только что упавший с дерева плод и принесла его тебе.

Тогда Мемуна подумала: «Значит, правду сказала какаду Данга! Плоды с дерева Садератулемаляхат обладают волшебной силой, а петух подох, потому что съел плод, надгрызенный змеей и уже пропитанный ее ядом».

И Мемуна не могла себе простить, что так неразумно приказала она убить свою верную Дангу.

— Итак, ты видишь, — закончил свой рассказ Мухакиле, — что не следует действовать, не обдумав сначала все, как следует. Мой совет таков: вернись вместе с осужденными обратно к султану. Пусть же состоится суд над ними. Пусть выслушают тех, кого собираются казнить, а если и после этого их осудят на смерть, я выполню свой долг во имя справедливости.

Поехал Мемуру с осужденными братьями к третьему палачу по имени Мутаинэ.

Мутаинэ спрашивает его:

— Что привело тебя, глашатай, к моему дому? И что могут означать эти путы на руках любимцев султана?

Мемуру отвечает:

— Я пришел к тебе от имени султана с приказом исполнить смертный приговор, вынесенный этим двум юношам.

Мутаинэ говорит:

— Всем известно, что они носили за султаном бетель и пользовались самым большим расположением и благосклонностью нашего владыки. Что же могли они совершить такого, что гнев государя так сурово их покарал?

Мемуру отвечает:

— Они опозорили величие и честь царского двора, совершив кражу драгоценностей. Они ограбили супругу гостя султана, и поэтому наш государь приказал их казнить.

Мутаинэ тогда сказал:

— А было ли это преступление доказано? Найдены ли у них драгоценности? Состоялся ли суд над ними?

На все эти вопросы глашатаю пришлось ответить одним лишь словом: «Нет».

Мутаинэ сказал тогда:

— Я не могу исполнить этот приговор. А вдруг эти молодые юноши невинны. Если я снесу им головы с плеч, потом уже будет слишком поздно. А если султан раскается в своем решении, что тогда будет? Я расскажу одну историю.

Вот послушайте:

Однажды жил-был богатый торговец драгоценными камнями. У него в доме было множество драгоценностей, достойных стать украшением царской короны. Огромные изумруды самых разнообразных оттенков, желтые топазы величиной с куриное яйцо, бирюза, синие, как море, сапфиры, рубины, алые, как кровь и вино, переливающиеся опалы, редчайшие жемчуга розового оттенка, выловленные у далеких берегов зеленого острова Тамбапана (так ранее называли остров Целебес), алмазы искрящиеся, как звезды ночью — все это торговец держал в крепко запечатанных шкатулках и сундуках за семью замками, день и ночь охраняя свои сокровища.

Жена торговца была молодая и красивая. Она очень любила наряжаться в богатые одежды и носить драгоценности.

У торговца была собака, очень умная и преданная своему хозяину. Торговец всегда ее оставлял дома, когда сам уезжал по делам, и был спокоен: никто чужой не мог проникнуть в его дом.

Однажды торговцу пришлось покинуть город, и, как всегда, он оставил все свои драгоценности и жену под охраной верной собаки.

Об отсутствии хозяина узнал вор, который, переодевшись в продавца шелков, направился к дому богатого купца с целым мешком разноцветных тканей и разложил перед его женой переливающиеся всеми цветами радуги шелка.

Жена купца купила белую шаль из кашемира, накинула ее на плечи и стала любоваться собой, глядясь в зеркало. А на ее шее было надето длинное жемчужное ожерелье из самых красивых на свете жемчугов величиной с горошину.

Лже-продавец сказал ей:

— О госпожа! В этой шали твоя красота блестит и сияет так, что пройди всю нашу страну вдоль и поперек, ты не найдешь ей равной. Но если бы я, червь презренный по сравнению с твоим, о госпожа, совершенством, мог сказать свое слово, то посоветовал бы тебе к белизне этой шали и к розовому цвету твоих ланит подобрать рубины, ибо мне кажется, что жемчуг для тебя слишком бледен, о достойнейшая из достойных!

— А ведь ты прав, — произнесла жена купца и, сняв тяжелое ожерелье из розового жемчуга, бросила его небрежно на низенький столик. — Я должна примерить одно из своих рубиновых ожерелий.

И с этими словами она направилась в дальние комнаты, чтобы найти шкатулку с рубинами.

Вор быстро схватил нитку жемчуга и выскользнул из дома. За ним побежала собака. Ворча и угрожающе оскалившись на вора, она схватила его за одежду, но вор, очутившись за воротами дома, поднял крик: «Бешеная собака! Бешеная собака! Люди, спасите! Меня хочет укусить бешеная собака!» Эти крики услышал купец, возвратившийся к этому времени из своего путешествия. Видя собравшуюся толпу и человека, за которым гналась его собака, он решил, что собака действительно взбесилась, так как из ее пасти показалась пена. И он убил ее.

Как горько скорбел он позднее, когда у себя дома застал жену всю в слезах. Ее самое красивое ожерелье из розового жемчуга бесследно исчезло.

— Ах, какую же я глупость натворил! Я убил своего самого лучшего друга и защитника, и притом именно тогда, когда он гнался за вором, — кричал купец.

— Ты видишь теперь, какую роковую, непоправимую ошибку можно совершить, если следовать первой вспышке своего гнева до того, как рассмотришь дело всесторонне. Послушайся лучше моего совета: возвращайся вместе с пажами к султану. Посмотришь, как только минет его первый гнев, он пожалеет о своем приказе и обрадуется, снова увидев своих пажей. Если он устроит над ними суд и окажется, что они действительно провинились, тогда уж никакая сила не сможет уберечь их от справедливой кары.

Глашатай Мемуру вернулся к султану Индилаю, владыке страны Билядитасемипи, ведя за собой связанных пажей.

Султан, уже остывший от первого гнева, в душе даже обрадовался, увидев пажей живыми.

Но, прикинувшись рассерженным, он спросил:

— Почему ты не исполнил мой приказ, глашатай Мемуру? Известно ли тебе, что за это ты можешь поплатиться собственной головой?

— О господин мой и владыка! — ответил Мемуру. — Я возвращаюсь от трех твоих палачей — Мухалике, Мухакиле и Мутаинэ. Они спросили меня, доказана ли вина юношей, и я ответил им: «Нет». Они спросили меня, выслушал ли их кто-нибудь. Я ответил: «Нет». Они спросили меня, найдены ли у них драгоценности купеческой жены. Я ответил: «Нет». Они спросили еще, был ли суд над пажами и взвешена ли их вина на весах справедливости. Я ответил им: «Нет». Тогда Мухалике, Мухакиле и Мутаинэ сказали мне: