Однако вот они – здесь. Селия нежно провела пальцем по гладкой прохладной поверхности бриллиантов, глядя, как играет солнечный луч, отражаясь от их граней.

Мамины серьги. Царский подарок! Она вздохнула. Неожиданный и тем еще более прекрасный. Держа в одной руке коробочку с бриллиантами, она продолжала рыться в бумагах. Вот соболезнования от друзей и родственников. Все это свидетельства того, что ее родителей и саму Селию все любили.

Дошла очередь и до другой шкатулки, продолговатой и обтянутой черным бархатом. Внутри оказались чеки Торгового банка на Уолл-стрит. Банк все еще на прежнем месте, и дела его идут прекрасно. Американская валюта – что может быть надежнее? Она небрежно перебирала их, теребя в руке серьги.

И вдруг замерла, выдохнув:

– Не может быть!

Должно быть, она ошиблась в счете. Да, конечно, ошиблась.

Селия снова пересчитала сумму и чуть не выронила серьги.

– Тридцать восемь тысяч пятьсот восемьдесят семь долларов?

Она застыла, словно громом пораженная, и так сидела неподвижно, пока снизу из холла не послышался шум.

Глубоко вздохнув, она вернула шкатулку на место, под сиденье у подоконника, поскольку ничего другого придумать не могла. Ключик сунула за корсаж платья – того самого, темно-коричневого, которое носила уже четвертый год.

И сколько же платьев она сможет теперь накупить? Подумать страшно!

Потребуется время, чтобы все это осмыслить. Брендан! «Береги любовь», – говорилось в письме. А ведь она любит его! Она знала это с первой минуты, как увидела его на пороге своего дома. Они муж и жена. Значит, еще есть надежда.

Ей необходимо его увидеть. Прямо сейчас. Теперь она не зависит от него финансово, и эта мысль только подстегнула ее. Надо увидеть О'Нила как можно скорее.

Она должна рассказать ему о предостережении Аманды. Может быть-, он ей поверит и полюбит. Взглянув на обручальное кольцо на пальце, Селия пылко его поцеловала.

Все их размолвки и ссоры какие-то детские, теперь она это понимает. Но все изменится.

Она точно знает, что шанс у них есть. Конечно, наладить отношения непросто, но...

Внизу поднялась суматоха, голоса становились все громче и взволнованнее. Господи, да что там стряслось перед завтраком? Наверное, у Ханны подгорели тосты, а для тети Пруденс нет худшего оскорбления.

Селию любили родители, а теперь будет любить Брендан.

Нет, это просто безобразие! Что они там расшумелись? Она спустилась вниз, предварительно убедившись, что в кабинете ничто не напоминает о ее присутствии.

Из гостиной доносились всхлипывания – плакала тетя Пруденс. Селия не слышала таких рыданий с тех пор, как умер дядя Джеймс.

– Тетя Пру? – Она вошла в гостиную, и навстречу ей поднялся Гаррик. Его бледное лицо было перепачкано сажей, одежда порвана.

Он взглянул ей в глаза и произнес:

– У меня для вас ужасная новость.

Селия не верила своим ушам.

Гаррик Стивенс что-то говорил, но его слова казались ей какой-то жуткой нелепицей.

Стивенс рассеянно проводил рукой по редеющим каштановым волосам.

– Я собирался в контору на Уотер-стрит, чтобы просмотреть книги счетов. Хотел сделать Брендану сюрприз. Впервые за много дней решил серьезно взяться за работу. Я ведь запустил все дела и записи забросил. Почему так получилось, не знаю. Наверное, потому, что у меня всегда было неважно с арифметикой. Да, именно поэтому. Путаница, совершенная чепуха. В университете мне все давалось легко, но ведь там мы изучали теорию. Практика – совсем другое дело. И даже простейшие вычисления...

– Господи, да что случилось? Вы сказали, что в конторе был пожар! – воскликнула Селия, срываясь на крик.

Тетя Пруденс рыдала, опустив голову, и ее пухлые плечики тряслись.

– Ах да, пожар. Когда я пришел туда, огонь уже вырывался из окон. Я пытался спасти его, миссис О'Нил. Я проник в дом, но все заволокло дымом. Боже мой, я так хотел спасти его! Аманда и Брендан – оба погибли в огне. Один за другим...

Селия смотрела на Стивенса, слушала, но смысл его слов до нес не доходил. Эйлин и Патрик застыли у дверей, за ними – Джин ни, младшая сестра Патрика, и Ханна, прижав ладонь ко рту, стояла рядом, белая как мел.

– Он погиб, Селия! – воскликнула тетя Пруденс, горько всхлипывая. – Это так? – спросила она Гаррика. Нет, не может быть!

Он сказал, что Аманда и Брендан погибли в пламени пожара. Но ведь она бы непременно почувствовала, что с ним стряслась беда, разве нет? Они муж и жена, а это что-нибудь да значит. Их связывают невидимые узы. Он целовал ее, они были близки, как только могут быть близки человеческие существа. Она бы знала, что он мертв – сердце бы сказало об этом.

И разве Аманда не предупредила бы ее о пожаре?

Селия взглянула на тетю Пруденс, которая рыдала так, словно оплакивала собственную жизнь. Впрочем, для нее так оно и было. Брендан в ее глазах был защитой, символом достатка, живым воплощением безбедного будущего, поскольку богатый человек вряд ли допустит, чтобы единственная родственница жены голодала.

Мысли вихрем кружились в голове. Нет, она бы обязательно догадалась, что Брендан попал в беду.

Но ведь о смерти родителей она не знала. Извещение об их гибели явилось для нее неожиданным ударом, как и для остальных. И все эти годы она не могла прийти в себя. Не предчувствовала она и смерть дяди Джеймса, хотя он давно уже был болен.

Аманда не предупреждала о пожаре. Подумав об этом, Селия похолодела.

Нет, предупреждение было!

Селии было сказано не оставлять Брендана одного, но этому совету она не смогла последовать. А видение Аманды в день свадьбы – искаженное ужасом лицо могло бы испугать кого угодно.

И это тоже можно считать предупреждением.

– Я пойду туда, – сказала Селия Гаррику, сбросив шаль и шагнув к вешалке с плащом и шляпкой.

– Не стоит, – решительно заявил Стивенс. – Не терзайте себя – это ужасное зрелище.

– Они что-нибудь нашли? А вдруг Брендан вообще там не был?

– Когда я уходил, еще бушевал пожар, и никто не мог войти в офис. Прошу вас, миссис О'Нил, не ходите туда. Сейчас его, наверное, вытащили из-под обгоревших обломков и...

– Я иду, сэр.

Гаррик вышел за ней в холл, протянул руку, чтобы коснуться ее плеча.

– Прошу вас, не надо. Позвольте это сделать мне и избавить вас от тяжелого испытания.

– А вы были в меблированных комнатах на Кинг-стрит? – спросила Селия, завязывая ленточки старенькой шляпки, которую столько раз в течение многих лет надевала, не задумываясь. Сегодня же каждое движение давалось ей с трудом.

– Да, конечно. Его там не было.

– Что ему могло понадобиться в конторе в такой час? Странно.

– Это я во всем виноват. Напутал со счетами, там теперь ничего понять невозможно. Ничего не помню – как я все это считал и когда... Он решил все это исправить, зная, что потребуется посидеть с конторскими книгами не один час.

Трагическая гибель шурина, по-видимому, вовсе не шокировала Гаррика. Его больше тревожит плачевное состояние счетов в конторе «Торговые суда О'Нила». Какой смысл теперь говорить об этом? Ведь книги все равно сгорели дотла.

Нет, здесь что-то не то.

Селия твердо знала только одно, надо пойти в контору и все увидеть своими глазами.

– Тогда я пойду с вами, миссис О'Нил, – заявил Гаррик.

Девушка посмотрела на него в нерешительности – остекленевший взгляд, неестественная бледность, восковое лицо. С ним и в одной комнате находиться неуютно, не то что идти через весь город. Что-то неладное творится с человеком.

А вдруг он убьет ее, как Аманду?

– Благодарю вас, – холодно промолвила Селия. – Но я лучше пойду одна.

– Хорошо. Тогда я останусь здесь – может потребоваться моя помощь. По дому, например.

При мысли о Гаррике, который останется у нее дома, Селии стало совсем не по себе.

– Сказать по правде, сэр, – промолвила она, постаравшись улыбнуться как можно более очаровательно, – я бы с удовольствием приняла ваше предложение.