— О, ради Бога, Кларисса, вернись же с небес на землю! Ни для кого не секрет, что ребенок, оказавшийся на улицах, способен выжить, только воруя по мелочи. Я не виню за это мальчика, просто считаю, что привычка — вторая натура. Но тебе придется во всем винить только себя.

С этими словами он вышел и направился в гостиную, где налил себе бокал мадеры и встал у камина, пытаясь подавить раздражение. Не проведи он большую часть дня в состоянии некоего странного смятения, возможно, его не разозлил бы так филантропический поступок Клариссы, спасшей голодного мальчишку. Но сегодня ему нужно было безраздельное внимание Клариссы. Любовница должна принадлежать ему и только ему!

На рассвете он оставил ее в постели, не зная еще, что предпримет. Поразительное открытие, сделанное им ночью, когда оказалось, что так называемая шлюха так же девственна, как в день своего рождения, потрясло его до глубины души. И почему Кларисса решила, будто способна обмануть его в чем-то столь жизненно важном? Просто смехотворно! Неужели она действительно воображает, что опытный человек не поймет сразу же, что овладел девственницей? Да, он без труда проник в нее, но ни один мужчина до него не дотрагивался до ее тела, ни один мужчина не входил в ее тугое девственное лоно.

Получается, все, что она рассказывала о себе, — ложь! Он и раньше подозревал, что она не та, за кого себя выдает, но не представлял размеров ее обмана!

На несколько секунд он даже усомнился: была ли ее страсть искренней? А вдруг это тоже было ложью? Но в душе он понимал, что это не так. Никакая, даже самая опытная шлюха не способна так притворяться. А Кларисса Ордуэй — если это действительно ее имя - могла быть кем угодно, но только не шлюхой. Вернее, не была, пока он не купил ее услуги.

Джаспер уже задавался вопросом, что привело девушку из хорошей семьи в ад ковентгарденских борделей, но, как ни гадал, не смог прийти к определенному выводу. Но если она не работала на Нэн, с чего бы та дала ей убежище в своем доме? И что, во имя всего святого, кроется за столь странным спектаклем?

Весь день он был рассеян и занят своими мыслями. Настолько, что проиграл две схватки в фехтовальном салоне. А друзья по клубу, после добродушных подначек, оставили его в покое, когда стало ясно, что его не интересуют ни беседа, ни карты. Но он так и не сумел приблизиться к решению загадки.

— Прости, Джаспер, что причинила тебе такое неудобство. Не думала, что ребенок, которого я приютила в твоем доме, так тебя расстроит, — тихо сказала Кларисса за его спиной.

Джаспер отвернулся от камина. Она стояла у двери. Лицо сдержанное, в глазах тлеют угли былого гнева.

— Ты вообще можешь его не замечать.

Он глотнул мадеры, разглядывая Клариссу.

— Думаю, все в порядке, если пообещаешь не заполнять мой дом бродягами и оборванцами. — Он поставил бокал и протянул к ней руки. — Иди сюда.

Она с готовностью подошла. Он сжал ладонями ее голову, запутавшись пальцами в волосах цвета червонного золота, и, целуя ее, вдруг понял, что, несмотря ни на что, хочет... нет, должен увериться в своем единоличном владении этой женщиной. Почему-то присутствие ребенка поколебало это чувство... Возможно, дело было в том, как Кларисса смотрела на мальчика, в атмосфере спокойного дружелюбия, окружавшей этих двоих. Откуда все это взялось?

Кларисса ответила на исступленный поцелуй с таким же пылом. Этот поцелуй словно прижег ее губы раскаленным клеймом. Язык безумствовал у нее во рту, фехтуя с ее языком, утверждая свое присутствие. Она ощущала его затихающий гнев, как и свой собственный, и поцелуй стал чем-то вроде поля битвы, очистительного пламени, в котором сгорали все обиды и злость.

Наконец его хватка ослабла, а руки скользнули по плечам и легли на бедра. Губы смягчились, а язык стал нежно обводить внутреннюю поверхность рта. Когда он поднял голову, в глазах играла улыбка сожаления. Он обвел кончиком пальца ее припухшие губы.

— Не знаю, что это было, — тихо признался он. — Но я весь день думал о тебе.

Не успели слова сорваться с губ, как он понял, что это чистая правда... хотя его мысли нельзя было назвать особенно нежными.

Кларисса прильнула к нему и положила голову на грудь, прислушиваясь к мерному биению сердца, черпая силы в его близости.

— Я скучала по тебе, — выпалила она и осеклась. Потому что не солгала. Хотя она была полностью поглощена Фрэнсисом, в глубине души таилась некая обида, оттого что он покинул ее сегодня утром, и потребность видеть его снова, увериться, что между ними ничего не изменилось.

— Наверное, в те моменты, когда не спасала голодных трубочистов, — беспечно бросил он, заправляя ей за ухо выбившуюся прядь. — Где сейчас мальчик?

— Все еще в моей спальне. Я собираюсь поставить ему кровать в гардеробной.

— О нет, ни за что! — твердо объявил Джаспер. — Можешь бросаться в меня обвинениями в жестокости, но я не позволю ребенку — заметь, любому ребенку — спать в комнате, смежной со спальней взрослых. Он может поселиться в помещениях для слуг. Они достаточно уютны и, я уверен, покажутся ему дворцом в сравнении с любой кроватью, на которой он спал до этого.

Кларисса неохотно признала про себя, что Джаспер прав: присутствие Фрэнсиса в гардеробной будет досадной помехой.

Подняв голову, она отступила:

— Я поговорю с Салли.

Джаспер потянулся к сонетке.

— Если мы собираемся продолжать этот вечер, как намеревались раньше, значит, самое время начать сначала.

Салли явилась на звонок со свертком в руках.

— Вот одежда для мальчика, мистрис Орду... о, милорд! Не знала, что вы уже здесь!

— Разумеется, поскольку вас не оказалось, когда я пришел, — сухо улыбнулся он. — Надеюсь, вы вполне готовы возобновить свои обязанности?

— Джаспер, это несправедливо, — вступилась Кларисса, видя, как смутилась горничная. — Это я виновата, что Салли не было на месте. И кроме того, ты приехал на час раньше обещанного.

— Надеюсь, это не войдет в привычку! — Джаспер внезапно улыбнулся, на этот раз открыто. И улыбка, как всегда, преобразила его лицо: — Простите, Салли. Я просто подшучивал над вами.

Салли, все еще краснея, сделала реверанс.

— Да, милорд. Вот одежда, мистрис Ордуэй. — Она протянула сверток.

— Спасибо. Я немедленно переодену мальчика, — кивнула Кларисса.

— Вот уж нет!

Джаспер взял у нее сверток и снова протянул горничной.

— Салли, позаботьтесь о мальчике, пожалуйста. Отведите на кухню и постелите в помещениях для слуг.

— О, бедный малыш может спать со мной, — кивнула Салли. — Дома я спала с младшим братом. Я присмотрю за ним, не волнуйтесь.

Она поспешила к выходу, но у самой двери обернулась:

— Да, мистрис Ньюби сказала, что обед будет подан через пять минут, сэр, если вам удобно.

— Вот это правильное решение! — воскликнул Джаспер, когда дверь закрылась за девушкой. — Надеюсь, ты тоже так считаешь? — Он вопросительно вскинул брови.

Кларисса неопределенно улыбнулась:

— Уверена, ему будет очень хорошо с Салли!

— Следует ли ожидать мне нашествия новых заблудших душ? — слегка нахмурился Джаспер.

— Наверное, тебе покажется странным мое желание помочь ему, но, когда я увидела его, вспомнила ребенка, которого потеряла. Подумала, если мой ребенок попадет в беду, может, кто-то тоже будет к нему добр.

Что ж, все это было бы достаточно правдоподобно, не знай он, что потерянный ребенок — чистая фантазия. Что она пытается скрыть? Бежит от кого-то? Может, ее ищут на Боу-стрит?

Может, обличить ее и потребовать сказать правду?

Но интуиция подсказывала: если он хочет, чтобы эта девушка осталась с ним, слишком рано пытаться вызвать ее на откровенность. А ведь он не сомневался: потерять ее невозможно. Она интриговала его. Восхищала. И, что важнее всего, была крайне важна для выполнения условий завещания дядюшки. Он выждет и посмотрит, какие выпадут кости.

Поэтому он просто кивнул и предложил ей руку:

— Идемте обедать, мэм?