Эмили уже грела щипцы на огне. Кларисса часто гадала, как будет выглядеть с кудрявыми волосами. Теперь настало время это проверить.

Она уселась на постель. В комнате запахло паленым волосом.

Эмили усердно орудовала щипцами. Уже через несколько минут она отступила:

— Ну вот. Прелестно! Мэдди, как по-твоему?

— Великолепно, — согласилась Мэдди. — Уверена, что не хочешь надеть узорчатый муслин? Эти букли будут выглядеть весьма соблазнительно, когда спадут на твои голые плечи. И кстати, привлекут внимание к твоим титечкам.

Кларисса уже хотела было возразить, что выбор ее гардероба не рассчитан на то, чтобы привлекать внимание к ее ничем не выдающейся груди, но сообразила: если уж разыгрывать этот спектакль, то главное — ничем не отличаться от окружающих.

— Хорошо, я примерю, — согласилась она, снова расшнуровывая корсаж.

Такого платья ей еще не приходилось носить. Оно шнуровалось на спине, и Мэдди затянула шнуровку на совесть, так что он сидело как вторая кожа. Правда, Кларисса едва могла дышать.

Она опустила глаза на выпуклости грудей, вздымавшихся над кружевной отделкой выреза, доходившего едва не до сосков. Боже, да она чувствует себя голой! У нее были маленькие груди, но в этом платье они казались самой выдающейся частью ее тела!

— Не знаю... — с сомнением пробормотала она. — Это словно не я, а другая девушка.

— Так и должно быть. Подожди.

Мэдди исчезла и тут же появилась с зеркалом из полированной меди.

— Посмотри, как красиво!

Кларисса взглянула в зеркало и подумала, что, пожалуй, сможет привыкнуть к буклям — так красиво они обрамляли лицо! Но при виде голых плеч и груди ей стало не по себе. Да это просто непристойно!

Она решительно покачала головой:

— Нет, прическа чудесная, а вот платье... Пожалуй, надену свое.

Она завела руки за спину и принялась сражаться со шнуровкой.

— Думаю, ты делаешь ошибку. Но если настаиваешь...

Эмили неохотно ослабила шнуровку, и Кларисса с облегченным вздохом выступила из платья. Снова натянула муслин бронзового цвета, зашнуровала и погляделась в медное зеркало.

— Так-то лучше. По крайней мере хоть себя узнаю, — улыбнулась она. — Но спасибо за помощь.

— Еще увидимся, — кивнула Мэдди и, взяв отвергнутое платье, осторожно перекинула через руку. — Полагаю, граф накупит тебе роскошных туалетов.

— И драгоценностей тоже, — вставила Эмили, направляясь к двери.

— Да, но когда ты ему надоешь, потребует их обратно, — деловито добавила Мэдди. — Так что наслаждайся, пока они у тебя еще будут.

Звук их шагов за дверью скоро затих, и на чердаке вновь воцарилась тишина. Но ненадолго. Через несколько минут в комнату ворвалась матушка Гриффитс, явно чем-то раздраженная.

— Почему ты отказалась надеть платье?

— Оно не мое, — просто ответила Кларисса. — И не идет мне. Предпочитаю свою одежду.

Мэдди вскинула брови, неодобрительно рассматривая Клариссу.

— Это платье очень подходит для чаепития в доме викария, но не привлечет внимания мужчины.

— Думаю, уже привлекло, — парировала Кларисса.

Матушка Гриффитс нахмурилась, сузила глаза и насторожилась.

— Так что ты ответишь его сиятельству? Вот что я скажу: только последняя дура отвергнет такое предложение!

— Я не отвергну.

Лицо Нэн мгновенно смягчилось.

— Вижу, ты разумная девушка. Но в таком случае я считаю, что ты должна угодить ему. Оденься, как тебе велят.

— Граф не возражал относительно моего вчерашнего платья, — подчеркнула Кларисса. — Может, что-то иное ему бы не понравилось.

— Вполне возможно. У мужчин временами бывают такие странные фантазии! Что ж, если ему взбрело в голову увлечься девственной невинностью, уверена, ты сможешь ее изобразить, дорогая. Может, его сиятельство мечтает поиграть? Иногда они это любят. Главное, дорогая, не оплошай и дай ему все, что он хочет. Графу очень легко угодить. Он не станет предъявлять никаких неприятных требований.

— И слава Богу, — пробормотала Кларисса, снова почувствовав, что оказалась в незнакомом мире. То, что она делает, — глупо... и в то же время — вовсе нет. Чтобы защитить Фрэнсиса в этом огромном городе, нужно гораздо больше сил и возможностей, чем есть у нее. Граф, конечно, может удивиться неожиданному появлению мальчика в доме своей содержанки, но она сочинит какую-нибудь сказку о потерявшемся или украденном ребенке, которая смягчит сердце самого жестокосердного человека.

В конце концов, этот ребенок может быть ее собственным. Такое растрогает кого угодно. И существование незаконного ребенка сделает ее положение шлюхи еще более убедительным и вполне логично объяснит ее появление в Лондоне. Впрочем, это не сработает. У нее не может быть десятилетнего ребенка. Значит, следует придумать нечто более правдоподобное.

— Спускайся вниз. Можешь подождать его сиятельство в гостиной.

Нэн направилась к двери.

— Предоставь обсуждение контракта мне. Тебе необязательно что-то говорить, да его сиятельство этого и не ожидает.

Конечно, Кларисса могла бы ответить достойно, но пока что не имело смысла восстанавливать ее против себя. Поэтому она молча последовала за Нэн.

— Здесь шерри и мадера, любимые напитки графа, — показала Нэн на буфет, где стояли графины. — И вкусные пирожные. Выкажешь его сиятельству истинное гостеприимство, пока я займусь деловой стороной контракта. Когда все будет решено, я оставлю вас с графом наедине. Он сам скажет, чего хочет от тебя.

Кларисса пробормотала нечто смутно подходящее к случаю и подошла к высоким окнам, выходившим на улицу. После ночных излишеств Кинг-стрит казалась тихой, опустевшей. И ни души, если не считать нищего, ковылявшего вдоль канавы и ворошившего палкой мусор. Бродячий пес с лаем ринулся на него, но тут же схватил кусок гнилого мяса и исчез в переулке.

Какая-то потаскушка, опуская задранные юбки, появилась в дверном проеме. Возникший за ее спиной мужчина застегивал штаны. Женщина уронила монету за корсаж и, не говоря ни слова, пошла вверх по улице. Мужчина повернул вниз, к площади.

Клариссу передернуло. Она уже хотела отойти, но застыла при виде знакомой фигуры. Граф! Идет к дому небрежной походкой, помахивая тростью с серебряным набалдашником!

Какое-то время она наслаждалась ролью невидимого наблюдателя. Теперь можно было без помех рассмотреть его.

Лицо оказалось таким же привлекательным, как она его представляла. Нет, пожалуй, даже более того. Все в нем говорило о богатстве и знатности — от зеленого полосатого шелка панталон и широкого камзола до золотой отделки черной треуголки. Но несмотря на элегантность костюма и лениво-пресыщенный вид, его манеры и физическое сложение ясно говорили о том, что с этим человеком шутить нельзя. Свободная рука лежала на гарде шпаги, острый, настороженный взгляд не упускал ни единой детали окружающего пейзажа. До этого Кларисса не замечала, как широки и мускулисты его плечи, обтянутые камзолом, как льнут к стройным ногам простые черные чулки.

Легкая дрожь возбуждения пробежала по ее спине. Кларисса отвернулась от окна и спокойно сообщила:

— Его сиятельство идет по улице, мадам.

— Прекрасно! Пунктуален, как всегда. Оставайся здесь, я встречу его в холле.

Прежде чем выйти из комнаты, Нэн полюбовалась своим отражением в зеркале над камином, поспешно нащипала щеки, чтобы выглядеть румяной, пригладила брови.

Кларисса уселась было, но тут же встала, не зная, как лучше встретить графа.

В парадную дверь постучали. Послышались голоса. Еще несколько минут, и в комнату вошли граф и мистрис Гриффитс. Граф с улыбкой поклонился Клариссе. Под взглядом черных глаз она чуть поежилась.

— Доброе утро, мистрис Кларисса.

— Доброе утро, милорд, — приветствовала она, приседая в реверансе.

Он положил шляпу и трость на столик у трюмо и протянул к ней руки:

— У вас готов ответ для меня?

Кларисса облизнула внезапно пересохшие губы и уставилась на мистрис Гриффитс.