Седьмой продолжал:

— Я и сам сильно сомневаюсь с философской точки зрения. Они слишком уж похожи. Их деятельность несет смерть: разрушения, которые произвел их летательный аппарат, яд под их кожей. Да, определенная степень взаимопонимания может быть достигнута. Но это будет медленный и болезненный процесс. Наша первейшая ответственность — долг перед нашей формой существования. Следовательно, нам нужно взять над ними верх, даже еще до того, как попытаемся переговорить с ними. — В возбуждении он добавил: — А я думаю, мы сможем.

Нуль и Сотый запутались в его рассуждениях. Выросла схема, как реакция преципитации в супернасыщенном водоеме. Медленные и слабые пришельцы были страшны достоинствами высокоразвитых артефактов (или же, возможно, прирученными двигающимися существами, радикально модифицированного типа): летающим устройством, трубкой, которая сожгла руку Нуля и другим гипотетическим оружием. Но вооружение, которым не воспользовались, не представляет собой никакой угрозы. Если бы летающее устройство можно было бы лишить движения…

Конечно, можно предположить, что внутри него находятся другие двуногие карлики. Вчера были слышны их голоса. Но поход Нуля сюда доказал, что у них нет адекватных сенсоров ночного видения. Ну, этого можно добиться с помощью радара, если он не сломан. Но радар тоже можно вывести из строя, знать бы только как.

Приказы Сотого разносились за мили для тех, кто взбирался на горы, собираясь у летательного аппарата:

— Вырубите самые тяжелые стебли аккумуляторов, какие только можно найти в лесу. Свейте их в кабели. Под покровом темноты, пользуясь радарным видением и прячась за разбросанные объекты, окружите чудовище. Мы теперь полагаем, что оно может быть не разумным, а всего лишь летающим аппаратом. Приварите свои кабели к стволам, которые глубоко пустили корни. И тогда быстренько перекиньте их вокруг тела чудовища. Свяжите его!

— Нет, — сказал Двадцать девятый ошеломленно. — Мы не можем приварить наши кабели к его шкуре. Он аннигилирует нас одним только выстрелом из своих форсунок. Нам нужно сначала сделать петли, а потом…

— Ну и делайте петли, — сказал Нуль. — Монстр — это всего лишь веретенообразная штука неправильной формы. Форсунки установлены посередине. Пропустите петли через тело, как раз над форсунками. Я думаю, он вряд ли сможет тогда подняться, не выдернув с корнем свой трубопровод.

— Тебе легко говорить, Нуль, когда ты сидишь в безопасности в своей пещере.

— Если бы ты только знал, что бы я отдал, лишь бы повернуть события по-другому…

В замешательстве охотники замолкли. На самом деле их миссия была не настолько уж опасной. Петли — достаточно и двух, если кабель прочный, — должны быть уложены вокруг того места, где форсунки произвели свою разрушительную работу и выжгли землю. Их нужно будет затянуть издалека, и они, безусловно, сами по себе поползут вверх, располагаясь прямо над трубопроводом, где тело летающего существа было самым узким. Если же кабель застрянет где-нибудь, кому-то придется подойти ближе и высвободить его. Если хоть раз форсунка фыркнет, они погибнут в течение нескольких секунд. Но вполне вероятно, что летающее существо или его хозяева могут и не заметить их.

— А когда мы свяжем чудовище, что тогда? — спросил Двадцать девятый.

— Мы сделаем то, что кажется само собой разумеющимся, — сказал Сотый. — Если случится, что пришельцы будут неспособны найти с нами общий язык… и если у них возникнут некоторые сомнения… мы сможем изъять внутренности и разорвать летающее чудовище на куски.

— Это лучше всего, — сказал Нуль, окинув мстительным взглядом того, кто сидел на Единице.

— Действовать будем по обстоятельствам, — сказал Сотый.

— А что же будет с нами? — спросил Нуль. — Со мной и с Единицей?

— Я приду к вам на помощь, — ответил Седьмой, — Если не придумаем ничего, будем ждать и смотреть. Ты упомянул, что пришельцы поляризуются гораздо легче, чем мы. Мы сможем дождаться, когда он упадет от истощения.

— Хорошо, — проговорил Нуль. Надежда поднималась в нем, как уровень топлива в баке при хорошем насосе. — Ты слышишь, Единица? Нам нужно только подождать.

— Больно, — прошептала она. Затем решительно: — Я могу свести до минимума потребление энергии…

Он почувствовал, как она боролась со страхом и догадался, что ее пугала мысль о том, что она никогда не сможет прийти в себя.

— Я буду охранять тебя все время, — сказал он, — Тебя и нашего новенького.

— Мне хочется прикоснуться к тебе, Нуль, — ее излучение гасло с каждой секундой. Пару раз сознание возвращалось к ней, и она вздрагивала от страха, Нуль ощущал ее статику, но она снова скользила в темноту.

Когда Единица перестала реагировать совсем, Нуль стоял и наблюдал за объектом на ней. Он не был вспомогательным элементом, он был одним целым. Где-то за стеклом под ужасной тканью мозг вглядывался в него. Он попытался двинуть рукой. Существо подняло свое оружие вверх. Казалось, что и в самом деле оно догадалось, что оптические устройства были самым уязвимым местом Единицы. Нуль снова с большой осторожностью опустил руку. Существо зашевелилось, ощущая неудобство от собственной позы. Хорошо. Пускай бы скорее кончался у него запас энергии.

Он погрузился в собственные мысли. Часы летели… Пришелец шагал по широкой спине Единицы, садился, снова вспрыгивал на ноги, хлопал сначала одной рукой, а потом другой по своему телу, издавал продолжительные шумы, которые, возможно, были предназначены для того, чтобы бороться с состоянием комы. Иногда он подсоединял трубку, по которой лилась вода к его лицу. Частенько Нуль подумывал, не воспользоваться ли шансом из-за его рассеянности: наброситься неожиданно и свалить его одним ударом или же сбросить на пол и схватить, а может, просто поразить одним выстрелом из горелки, но он решил не рисковать. Время было его союзником.

Кроме того, когда внутри него ярость слегка утихла, Нуль начал надеяться, что он может захватить пришельца в плен целым и невредимым. Из функционирующего образца можно узнать гораздо больше, чем от разобранного существа, лежащего рядом с железным блоком. Тьфу! Он еще и испускает газы! Нуль содрогнулся от отвращения.

Первый свет восхода сделал серым то, что было снаружи пещеры.

— Мы поймали летающее существо! — ликующее сообщение Двадцать девятого заставило Нуля подпрыгнуть на месте.

Пришелец сразу же пришел в действие. Но Нуль не стал подходить ближе, и он снова сгорбился.

— Мы протянули два кабеля вокруг его тела. Все обошлось благополучно. Он даже не пошевелился ни разу. Только издает все тот же радиошум. Он так и не двигается.

— Я думаю, — кто-то еще из его команды подключился. — Не так уж давно… не слышали ли вы невнятного сигнала с неба?

— Над облаками могут быть и другие летающие существа, — согласился Сотый из долины, — Берегитесь. Рассредоточьтесь. Оставайтесь в укрытии. Остальные наши соберутся где-то в полдень. К тому времени мы все заново обсудим. А вы сообщайте, если что-нибудь произойдет. И… славно потрудились, охотники!

Двадцать девятый предложил короткую сенсорную связь. Таким образом Нуль увидел то место: тлеющее, выжженное место, и смотрящий вверх веретенообразный объект, сияющий под первыми лучами солнца, и кабели, которые тянулись от его талии к паре странных и могущественных ячеек для аккумуляторов. Да, это существо поймано крепко. Ветер дул над снежными вершинами, заставляя лес звенеть, и в клочья разрывал маленькие рассветные облачка. Он редко замечал, какая красивая его планета.

Восприятие прекратилось. Он снова был в своей пещере. Седьмой позвал его:

— Я приближаюсь, Нуль. Можно мне войти?

— Нет, лучше не надо. Ты можешь вспугнуть пришельца и разозлить его. Я наблюдал за его движениями всю ночь. Они становились все медленнее и с каждым часом все менее регулярными. Он должен бы быть уже почти в обмороке. Подожди пока снаружи. Когда я удостоверюсь, что он впал в коматозное состояние, я позволю тебе войти. Если он не отреагирует на твое появление, мы будем знать, что он потерял сознание.