Слегка ошеломленный, он сказал:
— Нет. Особенно, когда большинство миров на этой границе относительно бедны металлами. Да, у них есть несколько месторождений. И колонисты могут получать некоторые из океанов, как на Сиреви. Но подобные процессы имеют естественный конец. Со временем с ростом населения их добыча должна будет достичь соответствующего масштаба… и эти процессы будут высвобождать так много тепла, что это повлечет изменение температуры на планете.
— Звучит неправдоподобно.
— Нет. Это можно доказать простыми вычислениями. Судя по историческим записям, на самой Земле возникали точно такие же проблемы, и не так долго после начата промышленной эры. Однако люди непременно захотят разрабатывать эти кластерные миры, хотя они и так далеки. Конечно, потребуется перевозка на большие расстояния и весь процесс должен быть полностью автоматизирован. Но тяжелые элементы редки везде, кроме этих мест, и поэтому будет просто необходимо мириться с дополнительными расходами, — Он улыбнулся, — Боюсь, что тебе не избежать своей судьбы. Ты будешь… не то чтобы богатой. Назвать тебя «богатой» — это все равно, что называть суперновую «светящейся». В твоей власти будет больше полезных ископаемых, чем может произвести целая цивилизация.
Ее взгляд, обращенный к нему, оставался серьезным.
— Ты сделал это для нас? Тебе не следовало бы. Для чего нам эти богатства, если мы могли потерять тебя?
Он вспомнил, что не мог ожидать, что она будет восхищаться им за это. В ее культуре не то чтобы деньги не приветствовались, но они также не были и важной целью. Поэтому то, что она сказала так просто, означало не меньше того, что сказала бы об этом девушка из Сообщества. Тем не менее он зарделся от радости. Она почувствовала это, накрыла его руку своей и невнятно сказала:
— Но ты действовал из благородных целей.
Он больше не мог сдержаться. Он громко рассмеялся.
— Из благородных целей? — заорал он. — Я бы счел это очень разумным. Разумным для друзей. Разве ты не понимаешь? Я тебе верну Киркасант!
Она вздохнула.
Он вскочил на ноги и стал расхаживать туда-сюда перед ней.
— Вам нужно будет подождать несколько лет, пока ваши доходы астрономически возрастут, купить большой флот космических кораблей, потому что вы хотите обыскать кластер. Но в этом не будет большой необходимости. Когда разнесутся слухи, добытчики просто ринутся туда. Они установят маяки, ведь это им будет нужно. Модуляторы будут работать в течение года. А поскольку можно будет проложить путь и определять местонахождение, вы обязательно отыщите свой дом — через несколько недель!
Она бросилась в его объятия, смеясь и плача. Он подозревал о такой глубине ее эмоций под холодной тренированной сдержанностью. Но никогда еще он не испытывал такого тепла.
Через долгое-долгое время после всего этого шлюзы соединились и она пожелала ему спокойной ночи.
— До завтра, — сказала она.
— Надеюсь, не в последний раз.
— И я надеюсь, обещаю, что таких дней у нас будет много.
Он смотрел ей вслед, пока шлюзы не закрылись снова и корабли не разошлись. Слегка пьяный, но не от алкоголя, он вернулся в салон, чтобы пропустить свой «ночной колпак».
— Выключи эту цветную мерзость, — сказал он, — Дай мне вид снаружи.
Корабль повиновался. На экране появились звезды и облако, из которого они возникали.
— Ее небо, — сказал Лори. Он плюхнулся на диван и стал восхищаться видом, — Я уже начинаю к нему привыкать, — сказал он. — Надеюсь, что я много отпусков проведу тут, по крайней мере на Киркасанте.
— Давен, — сказала Джаккарви.
У нее не было привычки обращаться к нему по имени и так нежно. Он вздрогнул.
— Да?
— Я… — На секунду последовало молчание, — Я не знала, как сказать тебе. Любая фраза, любые слова могут так же ошеломить тебя, как если бы я высчитала, чтобы произвести на тебя впечатление. Я ведь всего навсего машина.
Хотя он почувствововал беспокойство, он наклонился, чтобы коснуться панели управления. Она слегка дрожала от энергии машины.
— И я, старушка, — сказал он. — Но мы еще, кроме того, мыслящие организмы. Мы еще — люди.
— Спасибо, — сказал корабль, так тихо, что было еле слышно.
Лори взял себя в руки.
— Что ты хочешь мне сказать?
Она забыла сделать свой голос человеческим. Слова зазвенели металлом:
— Я закончила хромосомный анализ некоторое время назад. После этого я попыталась отсоветовать тебе проявлять определенные склонности, которые я заметила у тебя. Но теперь мне больше ничего не остается, как сказать тебе чистую правду. На этой планете они — не люди.
— Что? — заорал он. Бокал выпал у него из руки и выплеснул красное вино на палубу, — Ты с ума сошла! Записи, традиции, особенности, внешность, поведение…
Голос корабля заглушил его слова:
— Да, они происходят от людей. Но их предкам пришлось претерпеть огромные адаптационные изменения. Один из признаков — это то, что у них нет ночного видения. А тот факт, что они могут, например, переваривать тяжелые металлы, похожие на мышьяк, совершенно спокойно и они не причиняют им никакого вреда, можно интерпретировать как простой иммунитет. Но ты вспомнишь, что они находили всю пищу без мышьяка безвкусной. Разве это никогда не наводило тебя на мысль, что они просто создают себе условия для химической реакции, как это происходит в батарейке. И тебе следовало сделать выводы относительно их высокой толерантности к ионизирующей радиации. Это не может быть результатом их более сильных белков, не так ли? Нет, это просто потому, что они чрезвычайно быстро и безошибочно производят восстановление нарушения химического равновесия из этого источника. Это в свою очередь является еще одним признаком того, как отличается их ферментативная система от твоей.
Конечно, ферменты управляются ДНК клеток, которая, являясь молекулой, ответственной за наследственность…
— Стоп, — сказал Лори. Речь его была такой же невыразительной, что и у нее, — Я вижу, к чему ты клонишь. Ты собираешься сообщить, что твой хромосомный анализ все подтверждает. Мой вид людей и ее не могут иметь детей друг от друга.
— Верно, — сказала Джаккарви.
Лори задрожал, как будто ему было холодно. Он не отрывал взгляда с блестящего тумана.
— Ты не можешь говорить, что они не люди только из-за этого.
— Это просто вопрос семантики. И вряд ли это важно. За исключением того факта, что киркасантяне явно обладают инстинктивным влечением иметь детей.
— Я знаю, — сказал Лори.
И через некоторое время:
— Но ведь это не так уж и плохо. Они — высокоразвитое племя. Они могут нам очень пригодиться.
— Твои собственные гены — выше среднего, — сказала Джаккарви.
— Возможно. И что из этого?
Ее голос снова стал живым.
— Мне бы хотелось иметь внуков, — сказала она задумчиво.
Лори рассмеялся.
— Правильно, — сказал он. — Несомненно, они у тебя когда-нибудь будут. — И в его смехе звучали торжествующие нотки.
НАПЕРЕКОР ВЛАСТИТЕЛЯМ
Песню, Чарли! Ну-ка спой нам, Чарли!
— Давай, Чарли!
Все в обеденном зале были пьяны вдрызг, и младшие офицеры за дальним концом стола были лишь ненамного более шумными, чем старшие, сидящие рядом с полковником. Ковры и драпировки были не в состоянии заметно приглушить какофонии, складывавшейся из всеобщего гама, выкриков, топанья множества ног, хлопанья кулаками по дубовой столешнице и звона подымаемых кубков. Все эти звуки невообразимого веселья отражались от каменных стен и свободно висели в воздухе. Высоко под потолком среди теней, в которых прятались стропила, свисавшие с них полковые знамена колебались от сквозняка и тяги, словно норовя внести свою лепту во всеобщий бедлам. Мигающий свет факелов и камина отражался на трофеях и оружии, развешанных вдоль стен.
В предгорья вершины Эхо осень приходит рано, и снаружи сейчас бушевала настоящая буря. Ветер с ревом несся мимо сторожевых башен, а ливень барабанил на внутренних дворах с постоянным гулом, разносившимся по всем помещениям и галереям замка, словно оправдывая преданья о том, что случается каждый год в ночь на девятнадцатое сентября. Согласно этой легенде, в эту ночь все покойники, когда-либо служившие в полку, восстают из своих гробов и приходят из склепов к замку, пытаясь тоже поучаствовать в празднестве, но забыв, как это делается. Эта старая байка уже давно не тревожила никого ни здесь, ни в солдатских казармах, исключая разве что майора-колдуна. Третья дивизия — «Дикие рыси» — была известна как самая беспредельная банда разудалых буянов во всей Армии Тихоокеанских Штатов Америки, а из всех ее полков «Катящиеся камни» («Роллинг стоунз») из форта Накамура считались самыми лихими.
