— Вы, правда, думаете, что сейчас самое подходящее время хвастаться? — пропыхтел Локи.

— Вот что я тебе скажу, — Чармвилль приблизился еще ближе к скачущей лошади Локи. — Прыгай ко мне, но это последний раз, когда я тебя спасаю, понял?

Спрыгнуть с лошади было еще труднее, чем ехать на ней, но Локи подумал, что это меньшее из двух зол. Он ухватился за плащ Чармвилля одной рукой, и ему удалось запрыгнуть на единорога.

— ИииииииХа! — воскликнул Чармвилль, и единорог помчался еще быстрее. Локи еще никогда прежде не видел Чармвилля с этой стороны. Он удивился, почему в прошлом он никогда так не отрывался, может потому что сейчас они были во сне.

Внезапно, Локи услышал как позади раздалось приближающееся рычание. В его душу закрался страх. Их преследовало нечто злое.

— Кто нас преследует? — спросил Локи, держась за Чармвилля.

— Чтобы не случилось, не оглядывайся! — Голос Чармвилля стал серьезным как никогда. — Ты слышишь меня? Не оглядывайся!

— Кто они такие? — спросил Локи.

— Охотники Королевы, — Чармвилль прибавил скорости. — Во главе с самым Главным Охотником. Чтобы ни произошло, не смотри ему в лицо, или все будет напрасно. Понял?

Локи все же не удержался и оглянулся, бросив взгляд на преследователей. Позади них, возглавляя всех прочих охотников, на безрогом единороге ехал Охотник в черном плаще, такого Локи прежде не видел. Этот единорог не был белым и прекрасным, как у Чармвилля. Его черное тело покрывали шрамы, а рог был и вовсе отрезан. Он прибавил скорости, как только увидел Локи. Он словно изголодался по нему и обнажил свои львиноподобные клыки. Но черный единорог оказался наименьшей из бед Локи. Это был тот самый Охотник, при виде которого, у него по спине пробежали мурашки. У Локи внезапно разболелась голова, в нее словно вонзились тысячи игл. Он уставился на капюшон Охотника вопреки совету Чармвилля, но не смог разглядеть его лицо. Капюшон Охотника показывал лишь тьму, скрытую под ним. Но Локи ощутил в нем присутствие темной силы, как в тот момент, когда посмотрел в глаза Королеве Скорби. Взгляд Локи приклеился к Охотнику. Он уже жалел, что посмотрел на него, но он был слишком скован страхом, чтобы отвернуться. Охотник злобно рассмеялся и собрался опустить капюшон, чтобы показать свое лицо.

— Что ты творишь? — Чармвилль одернул Локи от зачарованного взгляда Охотника и развернул его назад. — Разве я не говорил тебе не смотреть на него? Он зло! Столько зла и тьмы ты никогда прежде не видел в своей жизни.

— Не знаю, что со мной происходит, — Локи тряхнул головой. — Охотник и Кармилла могут оказывать на меня подобный эффект.

— Это потому что ты все еще недостаточно силен, — Чармвилль все еще преследовал карету Кармиллы на единороге, и та уже показалась вдали. — Ты посмотрел Охотнику в глаза? — беспокойно спросил Чармвилль у Локи.

— Нет. Вы мне помешали прежде, чем я успел заглянуть под его капюшон, — ответил Локи.

— Хорошо, — выдохнул Чармвилль. — Я позабочусь о нем и его охотниках, как только мы подберемся поближе к карете.

Локи и Чармвилль быстро догнали обитую золотом карету. Как и все, что было связано с Кармиллой, карета выглядела величественно и дорого. Она была тыквообразной формы. Ничто не указывало на то, что внутри была злобная Королева. Со своего угла обзора, Локи не мог разглядеть ни волков, которые тянули ее, ни Белоснежку внутри. Темные окна были увиты ветвями и сделаны из жемчуга. Ситуация была жуткой. Им нужно было спасти Белоснежку и убежать от преследователей.

— Мы уже достаточно близко, — сообщил Чармвилль, прямо за каретой. Тяжелое дыхание Охотника было так близко, что Локи понял, что он прямо у них за спиной. Он ехал рядом с ними. — Тебе придется самому управлять единорогом и спасти принцессу. Больше я тебе ничем помочь не смогу.

— Чтобы ни случилось, не смотри на него, — произнес Чармвилль, фокусируя взгляд на карете. Будто бы он сам не мог вынести взгляда Охотника. — Скачи на единороге и останови карету, Локи. Позволь мне заняться Охотником.

В мгновение ока, Чармвилль взмыл в воздух и перепрыгнул на единорога Охотника. Локи беспокоился за человека, который научил его всему, но постарался не смотреть на Охотника, пока тот дрался с Чармвиллем. Он управлял единорогом и следовал за каретой, прислушиваясь к звукам борьбы между Охотником и его хранителем у себя за спиной.

Локи продолжал преследовать карету. Кто-то отодвинул занавесь с окна. Это была Кармилла, демонстрируя свои облаченные в жемчужные кольца пальцы. Она уставилась на Локи, словно забавляясь тем, что он все еще далеко. После она бросила на него зловещий взгляд, осмотрев его с головы до самых ног единорога. Как и всегда, она была молчалива. Королева потешалась над Локи не говоря ни слова при этом. Она произнесла одними губами: — Ку-ку, — а после показала пальцами на свои глаза и обратно на Локи. — Я за тобой наблюдаю.

От этих слов у Локи по спине пробежали мурашки. Королева просто обожала играть в подобные игры. Убивать врагов вдруг оказалось не ее любимым занятием: ей нравилось смотреть, как они медленно страдают; она просто обожала наблюдать за тем, как они медленно увядали, подобно ее обожаемым яблокам. Локи увидел, как другой рукой она схватила Белоснежку. Не смотря на то, что Локи знал, что Белоснежка не была девицей в беде, а самой что ни на есть занозой в заднице, он удивился, почему та не борется в Королевой. Только лишь потому, что она была ее матерью, и ей было стыдно сопротивляться ей или же сила Королевы была настолько ошеломляющей?

— Беги, Локи, — закричала Белоснежка, когда Королева схватила ее за волосы. — Спасайся. Она меня не отпустит. Я попытаюсь найти твое Руно у нее, но сейчас уже слишком поздно. Беги!

— Нет, я не уйду, — ответил Локи, стискивая Аликорн. — Я не проснусь без тебя! Мы проснемся вместе, и я больше никогда тебя не покину.

— Теперь она моя, Охотник за Сновидениями, — прокричала Королева Скорби из-за жемчужной решетки. — Как мать и дочь…или как когда-то мать и дочь, она связана со мной. Поэтому пока она у меня, она останется взаперти этого сна и не сможет проснуться, — она отвернулась и позвала одного из своих волков, который тянул карету. — Манагарм!

Локи понял, что это волчье имя, а еще он не понял, что именно она приказала ему сделать. Секунду спустя, начало происходить нечто непредвиденное. Локи попытался успокоиться, когда увидел, как карета медленно взмывает в воздух, запряженная волками. Они медленно поднимались, унося карету к луне.

— Нет! — Закричал Локи, пытаясь ухватиться за оконную решетку руками.

— Ку-ку, — произнесла Кармилла одними губами, высунувшись в окно. — Прощай, прощай.

Локи потянулся за ними, обхватив руками единорога, желая, чтоб тот мог летать. Спонтанно, он вскинул Аликорн в воздух и закричал Ора Педора.

— Это должно сработать, — пробормотал он себе под нос. — Я прошел длинное путешествие, я изменил многое. Сейчас я верю, что могу сделать невозможное. Правда, верю. Это должно сработать, — он закрыл глаза, пытаясь сосредоточится на искренности своих эмоций.

Он вообразил, как снова обнимает Белоснежку. Он представил, как спасает ее. Он провел целый год, пытаясь заработать прощение за любовь, и теперь он не мог снова допустить ошибку. На этот раз, он не откажется от своих чувств, или будет извиняться за то, что они у него появились. Даже не смотря на то, что это было так иррационально, так быстро влюбиться в нее, хотя ему было запрещено влюбляться в демоницу, он не собирался отказываться от нее. К черту эту память, к черту возвращение домой, к черту правила, которые связывали его по руками ногами, не давая ему стать тем, кем он хочет быть. С закрытыми глазами, он ощутил, как спиральная поверхность Аликорна меняется. Она двигалась, скользя, будто бы….оживала. Локи открыл глаза и увидел, что спираль вокруг Аликорна двигалась, словно змея. Она и вправду была змеей.

Он взмахнул ею в воздухе, она стала толще и длиннее, устремляясь прямо за парящей каретой. Вскоре Локи понял, что она становится настолько длинной, насколько ему надо. То, что он держал в руке, частично было орудием зла. Он не был в восторге от змей, особенно после того, как увидел раздвоенный язык Королевы. Но об этом как раз все время и говорил ему Чармвилль, что внутри Локи сокрыта тьма, та самая тьма, которая овладела им в прошлом. Лишь он один мог использовать эту тьму и контролировать ее против Королевы Скорби. Словно бороться огнем против огня.