Я до сих пор считаю Филиппа своей единственной настоящей любовью и другом. Я любила Андре и Аллена, но с Филиппом все было по-другому. Он был очень милым человеком и в первую очередь заботился обо мне, а не о себе, своем бизнесе или о чем-то еще. Я доверяла ему больше, чем кому-либо в своей жизни. Время от времени я представляю, как бы все могло быть, если бы наши отношения развивались иначе, но, видимо, этому не суждено было случиться. По всей вероятности, стабильные отношения не для меня. Я никогда не считала себя человеком, который может выйти замуж и завести детей. Но тем не менее Филипп был особенным человеком.

Филипп очень тяжело воспринял наш разрыв. Он ходил за мной какое-то время, появлялся у моей квартиры в любое время дня и ночи. Однажды утром я даже обнаружила его спящим возле моей двери. Его друг Рик, который работал барменом в одном из стрип-баров, где Филипп танцевал, всегда был ко мне неравнодушен, поэтому я решила, что лучшим способом покончить с этим всем будет начать встречаться с его другом. Так я и сделала. Филипп был разъярен, но он наконец понял, что между нами все кончено.

Вероятно, оставаться в Монреале после разрыва с Филиппом было ошибкой, но я потеряла свой идентификационный номер, поэтому не могла пересечь границу. Я уверена, что смогла бы найти выход, но в тот момент не нашла. Мир, казалось, говорил мне, что настало время двигаться дальше, а я не слушала.

Жизнь в Канаде после Филиппа состояла в основном из работы, игры и свиданий. На этих трех китах основывалась моя жизнь. Я зарабатывала неплохие деньги, все те же пять тысяч долларов в неделю. В Канаде на них можно было бы неплохо жить, если бы не моя страсть к играм. Почти все деньги я оставляла в своем любимом местном казино. Не помогло даже то, что я начала встречаться с лучшим каталой города, который любил ходить в казино почти так же, как я. Он был математиком и учителем, настоящим «ботаником». Он совсем не походил на ребят, с которыми я обычно встречалась, но мне он нравился, и нам было весело вместе.

Я также завела нескольких друзей и знакомых, с которыми до сих пор поддерживаю отношения. Как я уже говорила, я часто приглашаю девочек из Монреаля для работы в моем нынешнем агентстве, потому что они опытные и отлично выполняют работу. Моя подружка Ники, например, которая работала на меня тогда и иногда делает это сейчас, ростом всего около метра пятидесяти, выглядит, как пятнадцатилетняя (хотя на самом деле ей намного больше), а грудь у нее четвертого размера. Вы будете правы, если подумаете, что она постоянно ходит полусогнутая из-за такого шикарного хозяйства, но энергия из нее так и прет. В те времена у нее были розовые волосы, пирсинг в языке, и она везде ходила с рюкзачком, на котором красовалась надпись «Беверли-Хиллз 90210». Ребятам она тогда нравилась, да и сейчас нравится. Ники белая, но у нее глубокий, страстный голос негритянки. Она всегда мечтала стать певицей и, возможно, стала бы ею, если бы не проклятый мескалин.

Я также познакомилась с местными «коллегами». После событий 11 сентября 2001 года поток туристов в Монреаль намного поубавился. Только самые крепкие выжили после кризиса, а я с моей любовью к игровым автоматам выстоять не смогла. Я закрыла агентство и начала работать на одно из пяти ведущих агентств города (я, когда закрывалась, была только в двадцатке лучших), у которого было достаточно местных клиентов, чтобы пережить тяжелые времена. Я очень хорошо набила руку, работая на телефоне и организовывая встречи, поэтому Дуг, владелец той конторы, предложил мне работу.

Я получала долю от каждого оформленного мной заказа. Обычно я работала на дому, но, когда случались запарки, ездила с шоферами, которые развозили девочек на свидания и по домам, чтобы убедиться, что все идет нормально. Работа была не напряженной, поэтому мне какое-то время даже нравилось такое состояние. Это было похоже на частичный отпуск.

Однако к таким заработкам я не привыкла. Очень скоро я уже не могла платить за роскошную квартиру. У Дуга была девушка по имени Сенди, которая старалась подружиться со мной с тех пор, как я начала на него работать. Я ей особо не доверяла, но, когда она предложила пожить у нее какое-то время, я решила, что это неплохой вариант. Думаю, она хотела, чтобы я переехала к ней, потому что ей нужна была сиделка для детей. В любом случае, именно этим я и занималась.

У Сенди было четверо детей: двое от второго брака, которые жили с ней, и еще двое от первого, с которыми она встречалась каждые выходные и по праздникам. Она была настоящей сукой. Пока я туда не попала, дети питались кукурузными хлопьями на завтрак, обед и ужин. Время от времени, по особым случаям, она могла приготовить им какие-нибудь полуфабрикаты, потому что только это и умела. Когда она хотела, чтобы они что-то сделали для нее, она давала им конфетку. Это работало практически безотказно, потому что они всегда были голодными. Она постоянно шлялась по магазинам с разными ребятами, оставляя детей одних.

Дело не в том, что она постоянно просила меня сидеть с детьми. Просто я не могла смотреть, как она обращается с ними, поэтому я начала заботиться о них. Кроме того, я была дома, а ее не было. Я готовила для них обеды и делала бутерброды в школу. Те двое, что жили с нами, были настоящими трудными детьми. Когда они были расстроены, я просила их рисовать веселые картинки. Один из мальчиков однажды нарисовал, с его точки зрения, идеальную жизненную ситуацию. Он нарисовал дом, в нем себя, брата и отца в одной части дома, а мать — в другой. Причем мать была совершенно одна. Он ненавидел мать. Как я ни сопротивлялась, но в конце концов все-таки полюбила этих детей.

Между тем Сенди вела себя как сука не только с собственными детьми. Она перетянула на себя львиную долю дневной работы агентства (которой я тоже занималась), поэтому Дуг имел смутное представление о том, что там происходит. Она использовала каждую возможность, чтобы ограбить его, а потом придумывала объяснения вроде того, что у них была неудачная неделя. Меня она тоже грабила, а проблема заключалась в том, что я знала это. Она отдавала только около десятой части того, что должна была мне в виде комиссионных за организацию встреч. Большую часть этих денег я тратила на нормальную еду для ее детей.

Я не уважала Сенди, но, тем не менее, научилась у нее одной вещи — всегда следить за своим бизнесом. В свои самые удачные времена у меня возникало искушение нанять кого-нибудь, кто бы делал за меня всю тяжелую работу, в частности работу на телефоне. Но когда я вспоминаю Сенди, то понимаю, что лучше не сообщать никому слишком много информации о своем бизнесе. Дуг был довольно неплохим парнем. Я его знала не слишком хорошо, но он помог мне в тяжелую минуту и поэтому нравился. Но ему следовало знать, что к чему. Особенно когда появился Полковник Эд. Эд был бывшим военным, который представился как специалист по целевым спискам рассылки. На самом деле такие вещи он делал не только для эскорт-агентств, но и для самых разных организаций, поэтому большую часть времени Полковник Эд занимался вполне законным бизнесом. Он сам нас вызвонил и поинтересовался, не думаем ли мы расширяться.

Полковник Эд утверждал, что у него есть способы охватить большую клиентскую базу заинтересованных в нашем деле людей. У него был, не знаю даже откуда, длинный список электронных адресов потенциальных клиентов, с которыми мы могли связаться напрямую. Когда Сенди услышала об этом, у нее глаза буквально засверкали от жадности. Она старалась изо всех сил держать Полковника Эда подальше от Дуга и неплохо в этом преуспела. Однако она не сообразила, что надо держать его подальше от меня.

Поскольку я занималась большей частью заказов, Полковник Эд часто общался со мной по делу. Он очень скоро понял, что Сенди лучше устранить от бизнеса где только возможно. У нее была нестабильная психика, и он это знал. Он не хотел, чтобы его замели, поэтому предпочитал работать со мной. По сравнению с ней я была намного надежней.