— Риис Морган, Котяра. Он ваш консорт. — Бройдо кивнул с пониманием. — Я прожил всего семнадцать зим, и мне еще только предстоит узнать любовь. И все же я понимаю вас, маркграфиня. Меня послал мой клан, а вас — ваше сердце.

— Ведь это одно и то же — клан и сердце, правда?

— Да, у вас есть только ваше сердце — все, что осталось от вашего клана. — Эльф печально понурил плечи. — Мне странно, что даже великая сила Чарма может исцелить такую боль.

— Не весь мой народ погиб. — Джиоти решительно выпятила челюсть, вспомнив всех, для кого ей надо возродить свой доминион. — У меня остался в живых брат и сотни моих соплеменников, которым удалось ускользнуть от ярости Властелина Тьмы. И вместе мы отстроим Арвар Одол.

— Для вас должно быть тяжело покинуть руины прошлого, которые вы рветесь восстановить для будущего. — Бройдо поглядел, как руки Джиоти подкрутили жезлы силы в куртке, увеличивая поток Чарма, чтобы успокоить тревожные мысли, пробужденные эльфом. — Простите, что огорчил вас.

Джиоти улыбнулась легкой и ободряющей улыбкой.

— Мы все будем огорчаться куда меньше, если остановим вторжение гномов Даппи Хоба и сохраним в неприкосновенности сон об этих мирах.

— Если бы только нам найти наших друзей. — Шагая впереди, Бройдо вошел в долину развевающихся лент — колышущихся на ветру щупальцев морских анемонов. Он хлопнул по ним мечом змея, и щупальца убрались. — Надо найти Рика Старого и сообщить ему, что мы узнали.

«Если только его еще не нашли гномы», — подумала с опасением Джиоти.

— Хватит ли у Пожирателя Теней…

— Азофеля, — поправил ее Бройдо.

— Хватит ли у Азофеля силы остановить всех этих гномов? — Джиоти вспомнила высокое существо с огненно-белыми волосами, за которым она пыталась гнаться в Заксаре, и усомнилась, что вообще кто-либо сможет в одиночку перекрыть виденный ею поток червей-воинов.

— Лучезарный — существо другого порядка, — сообщил эльф. — Рик Старый считает, что у Азофеля есть сила восстановить порядок во сне безымянной владычицы.

— Кто она, Бройдо, эта странная безымянная владычица? — с любопытством подняла глаза Джиоти.

— О Безымянных мало что известно, — ответил эльф. — Они живут за Краем Мира, за ярким и пылающим Горним Воздухом, в короне Извечной Звезды.

— Они — создания света?

— Менее материальные, чем мы, и более сильные. — Разум Бройдо всегда давал осечку, когда он пытался думать об этих сущностях, для которых он — лишь элемент сна. — Думаю, мы в каком-то смысле — их тени.

— Как темные миры — тени светлых. Бройдо кивнул:

— Риис родом с темного мира, но мне кажется, он — человек вашей породы.

— Единственная разница — его волшебная сила. Бройдо присвистнул:

— Зато какая разница, маркграфиня!

— Мне часто хочется, чтобы этой разницы не было. — Крутая тропа вышла на равнины с сусловыми полями и стала пологой. — Хотя его волшебство столько сделало для восстановления Арвар Одола, я бы любила его не меньше, будь он просто человеком.

— По вашему голосу я чувствую, что для вас это предпочтительнее.

— Да, наверное. — Джиоти говорила, не поднимая глаз, отбрасывая ногами камешки с тропы. — Магия меня тревожит. Она слишком напоминает Властелина Тьмы.

— Минуту назад вы с благодарностью говорили о Чарме — а теперь вас тревожит магия. — Бройдо вопросительно глянул на Джиоти. — Разве они не похожи? Они увеличивают наши природные силы.

— Иногда они нас уродуют, — ответила она. — У Чарма есть свои опасности. Мой дед меня об этом предупреждал. Он хотел, чтобы его народ меньше полагался на Чарм, а больше на себя и на свою изобретательность.

— Замечательный был человек, должно быть. Джиоти согласилась со смешком:

— Достаточно замечательный, чтобы его считали чудаком и не слушали.

— Вы слушали.

— Я любила деда, — сказала Джиоти с тенью грусти. — И от него я научилась самообороне без Чарма. Но жить так, как жил он — без Чарма, доталисманической жизнью, независимо от колдунов и ведьм — я не могу. Я не так сильна, и мне нужен Чарм.

— Всем нам нужен — кроме, конечно, кобольдов. — Бройдо провел мечом по кольям деревянного забора, постукивая. — Из всех смертных только они несут Чарм в костях. Эх, было бы нам всем такое счастье!

— У людей всегда был способ сделать себя больше, чем они есть, — Чарм, или машины. Наверняка у эльфов так же.

— Конечно. — Бройдо дернул себя за рубашку. — Видите, вот: в отличие от животных, мы носим одежду! Мы должны усиливать себя, иначе мы не совершенны. — Бройдо вознес меч над головой. — Магия — наибольшее усиление.

— И грозящее наибольшими опасностями — как показал Властелин Тьмы.

— Поэтому вы предпочли бы, чтобы ваш консорт Риис был больше похож на вашего деда?

Взгляд Джиоти потеплел:

— Я несказанно рада, что вообще его встретила. В нем есть все, что я хотела когда-то видеть в спутнике жизни: сочетание храбрости и сострадания.

— Мне страшно жаль, маркграфиня, — промямлил Бройдо, опустив голову, и добавил громче: — Страшно жаль, что я оставил себе меч змея и так плохо им воспользовался, когда Котяру и Бульдога захватили гномы.

— Я думала, мы уже с этим покончили, Бройдо. — Она положила руку ему на плечо. — Не надо себя обвинять. Тот факт, что ты здесь и с мечом в руке, доказывает мне, что ты храбрый эльф. Вместе мы вызволили их из рук гномов. — «Если они еще живы», — добавила она про себя и увеличила поток Чарма от жезлов силы, чтобы успокоить тревогу. — Расскажи мне о Ларе.

— О призраке?

— Она была ведьмой с Темного Берега, и обучил ее Риис. Ты видел ее на Краю Мира. — Джиоти внимательно поглядела на эльфа. — Какая она? Красивая?

— Красивая? — отшатнулся Бройдо. — На нее страшно было глянуть! Лицо ободрано до черепа…

— Это ты видел раны, от которых она погибла, — перебила Джиоти. — Но глубже, под этим страданием, она наверняка была хороша, потому Риис и последовал за ее призраком с Темного Берега.

Лукавая усмешка тронула губы Бройдо.

— Вы ревнуете, маркграфиня? К призраку?

— Ревную? — Джиоти решительно покачала головой. — Нет, просто любопытствую.

— Я ведь советник, и знаю эмоции, которые движут эльфами — и людьми. — Живые голубые глаза смеялись. — Мы не так уж отличаемся — люди и эльфы. Нет, маркграфиня, вас не должна тревожить привязанность Рииса к Ларе. Она призрак — а вы живая женщина.

Раскат грома привлек их внимание к небесному порту в дальнем конце дороги. Над площадкой наклонилась ракета с серебристыми плавниками, в утренний воздух взлетела стая чаек. Грозовыми тучами поднялись клубы дыма с огненной сердцевиной, и в синий день взмыла звезда. Ракета по дуге быстро ушла в небо и скрылась, но след от нее отпечатался в темно-синем зените, указывая направление корабля, ушедшего за небо, в Горний Воздух.

— Куда это она? — спросил эльф.

— К дальним мирам.

Абрикосовые облака нависли над ракетной площадкой. Впереди дорогу перешел огромный ленивец, а на нем ехали крестьяне с косами и граблями для жатвы. Они приветственно кричали и махали руками. Бройдо отсалютовал мечом.

Над площадкой еще висели белые хлопья ракетного выхлопа, когда туда подошли Джиоти и Бройдо. Уже готовился к запуску следующий корабль, и саламандроподобные стивидоры сновали среди подвод, груженных тюками трав и пряностей. Вилы погрузчиков закидывали тюки в трюмы лежащей горизонтально ракеты.

Привратник поднял шипастый шлагбаум перед Джиоти и Бройдо и поклонился, приветствуя Джиоти по титулу.

— Добро пожаловать в Габагалус, маркграфиня! — Он был похож на черного тритона с желтыми пятнами.

— У нас срочные вести! — Джиоти заметила, что амулет связи у стражника на поясе открыт. — С Края Мира вторглись гномы. Их ведет Даппи Хоб.

— Маркграфиня, вы, очевидно, не оправились от потрясения после кошмарного пути. — Блестящий лоб привратника под тюрбаном перерезали озабоченные морщины. — Гномы? Пожалуйста, подождите секунду.

Джиоти повернулась к Бройдо, чтобы он подтвердил ее слова, но эльф уже ушел к небесному порту, манимый запахом жареного от решетки над пламенем, где группа саламандр в килтах что-то ели длинными плоскими пальцами. В небе проплыла стайка глайдеров белого маскирующего цвета, направляясь к горам, откуда спустились Джиоти и Бройдо.