С тех пор Рик не видел стража, но, каждый раз посещая Край Мира, он слышал именно его рокочущий на все небо голос, который призывал кобольда. Гром Лучезарного звучал только для Рика Старого: «Я, Азофель, призываю тебя на Край Мира. Явись немедленно».

В расположенных внизу мирах больше никто не слышал голоса Азофеля. Такая тайность вызывала у кобольда ощущение странного сродства с созданием яростного света — странного, потому что Лучезарный был стражем и воином света, а Рик — всего лишь стариком, изучившим кобольдскую магию. Но сродство само по себе было светом, поскольку магия кобольда являлась огнем, и ему случалось видеть в язычках пламени силу миров. Вот так он и заметил тень, ворвавшуюся во сны Владычицы Сада.

— Азофель! — Он осмелился позвать, не страшась шевелящихся мрачных теней вокруг него, ибо был уже рядом со светящейся лестницей колодца. — Азофель! Наша госпожа велит мне призвать тебя.

Безмолвие владело землею ночи. Только биение сердца кобольда робко кралось в немой тьме, и страх тисками сдавливал грудь.

Кобольда потрясли раскаты грома, которые оглушили ночь и затем преобразились в слова, отдавшиеся эхом:

— Подойди к воротам.

Тело Рика Старого повиновалось раньше, чем смысл дошел до его сознания. Он спрыгнул с колодца на пружинистый дерн и побежал сквозь бесформенный мрак. Только на ходу он подумал о поджидающей его опасности и замедлил шаг. На долю секунды Рик замер на раздавленной темнотой ночи лужайке — а не разумнее ли вернуться к колодцу и начать долгий спуск туда, откуда он пришел.

Но его позвал вперед Азофель Лучезарный, а кобольд не знал ослушания. Кроме того, теперь судьба самой вселенной, существование света зависели от него. Рик, стиснув зубы, прямо посмотрел перед собой, и лицом, как пламенем, отгоняя тьму, заставил себя двигаться вперед.

Он сделал несколько шагов, и что-то захлюпало под ногами, вновь умолкли лягушки, странные огни пробежали по ступенчатому горизонту. Рик вспомнил, что лицо его — не пламя, а бренная плоть, охваченная страхом. Он побежал быстрее, и вскоре достиг серпантина дороги. Под спотыкающимися ногами захрустел гравий.

Впереди ярче засиял серный фонарь, отбрасывая причудливые тени. Рик огляделся и в слабом свете увидел над лужайками нетронутые земли, сгорбленные валуны в покрывалах лиан. Кожистокрылая сошка взлетала оттуда в вечерний ветер, искаженные мукой рожицы мелькали в воздухе. Судорожно вдохнув напоенный жимолостью воздух, Рик быстрее полез вверх по крутой дороге.

Но вот показался последний поворот и серный фонарь у входа, весь из железных пластин и шипов. Перед тяжелыми воротами густо разросся алтей.

— Рик Старый пришел, — объявил запыхавшийся кобольд, сгибаясь и держась за колени, ловя ртом воздух.

Что-то лязгнуло внутри ворот, застонали изгрызенные древоточцем створки на когтистых петлях. Меж створками открылась щель, оттуда ударил ослепительный свет, и кобольд со стоном прижал ладони к глазам. Сквозь пальцы ему было видно, как отворились старые ворота над лучезарным сиянием, подобным свету из ядра звезды.

— Вперед! — зарокотал громовой приказ.

Сквозь туман белой слепоты стали лепиться фигуры. Постепенно кобольд сумел разглядеть за воротами узкий мост. Казалось, он соткан из призрака сияния, и Рик пошел по нему коротенькими шажками. Он ощущал, что идет по изношенному и растресканному дереву.

Веки непроизвольно сжимались, и можно было разглядеть лишь общие контуры этого моста из света. Рик шел вперед, прикрывая лицо обеими ладонями. Он отвел пальцы от глаз и увидел внизу каменную пропасть, где клубился туман над зазубренными вершинами.

Кобольд тут же уставился на огненный путь перед собой и, не отводя глаз, пошел дальше. Наконец он ощутил, что встал на каменную полку, огляделся и заметил перед собой огромную каменную стену. Верхний край ее терялся в бездне неба.

— Азофель? — робко позвал Рик. От слепящего света он почти вдавил ладони в глаза, но жара не ощущал. — Я пришел, как ты велел.

Заговорил громовой голос:

— Я послан во тьму, уничтожить тень, что проникла в Светлые Миры нашей владычицы.

— Во имя ребенка нашей владычицы, — склонил голову Рик.

— Во имя ее ребенка.

Сияние потускнело, и когда кобольд решился убрать руки от глаз, он увидел идущую прочь огромную человеческую фигуру, сотканную из белого света. Лучезарный подошел к огромному пилону бесконечной стены, белое пламя расплескалось по каменной кладке и открыло гигантский портал.

Медленно повернулись громадные створки, распахнув тьму и клубящийся дым звезд. Взору Рика предстали клубы звезд, шары и полумесяцы планет.

— Зри Светлый Берег, — зарокотал громовой голос. Рик попятился прочь от бездны звезд и туманностей.

— На край, кобольд! — скомандовал гром.

— Нет! — закричал Рик. — Ты правильно сказал — я всего лишь кобольд. Я не осмелюсь доверить бездне свою дряхлую суть!

— Наша владычица велела, чтобы я сопровождал тебя, и ты бы нашел эту тень, — громыхнул Азофель. — Иди на край.

— Нет! — попятился Рик Старый. — Позволь мне вернуться на Светлый Берег по лестнице волшебства, по которой я всегда возвращался с Края Мира.

— Повинуйся! У меня есть более прямой путь туда, вниз, чем твоя лестница.

Голос потряс Рика так, что чуть мясо не отвалилось от костей, и кобольд трясущимися шагами двинулся вперед, зажав ладонями уши.

Азофель отступил в сторону, и когда кобольд вошел в дрожащую голубую ауру Лучезарного, более мягкий, не громкий и не раскатистый голос, почти успокаивающий, произнес:

— he страшись, Рик Старый. Путь наш долог, и ведет он во тьму. Но я всегда буду рядом с тобой. Ступай и повинуйся нашей владычице.

Кобольд взглянул сквозь пальцы и увидел светящееся лицо с косыми скулами, как у рыси. На него уставились длинные демонические глаза, насмешливые и злобные одновременно, губы были не больше лепестков, кожа — цвета синеватой пудры с розоватым оттенком, лицо — пепельное, из остывающей золы упавшей звезды. Волосы — длинные светлые почти до белизны, и кудри плавали, как солнечный свет, клубящийся в воде.

Показав на бездну звездного пара и лун, Азофель произнес:

— Теперь иди.

Рик Старый даже не осмелился заколебаться перед таким зрелищем добра, трансформированного во зло. Он безнадежно уронил руки, заглянул в уходящую вниз бездну и шагнул.

Он тут же выпал в пустоту и понял, что падает, только потому, что, повернувшись, увидел, как стремительно уходит вверх огромная стена. Между массивными пилонами горела звезда. Это был Азофель, и на его бледной коже плясал огонь звезд.

В паутинах света висела тьма. Планеты в разных сочетаниях блеска и тени выдыхали пар в холод пространства, но кобольд не ощущал мороза. Он заметил, что его тело слегка светится синевой. Лучезарный прикрыл кобольда магическим огнем.

Полет Рика замедлился и изменил направление, и кобольд понял, что его не выбросили, а запустили в космос, и он теперь падал обратно на Край Мира, туда, где был день, столь далекий от великой стены, канувшей в ночь. Его запустили с высот Края Мира, где волшебство владычицы создало сад, в котором она могла встречать его — создание своих снов, слишком хрупкое, чтобы проникнуть на ее родину, внутрь самой Извечной Звезды. Азофель просто забросил его как можно ниже на Край Мира, чтобы он мог начать свой поиск в Светлых Мирах сверху вниз.

Появился клочок земли, и облака закрутились перьями над синими водами, охряными и зелеными островками суши. Уже стали различимы оспины кратеров вулканов, изломанная щель скалистой долины. Внизу лежали дикие земли фей и эльфов, излюбленные места нежити, охотничьи угодья ползучих спрутообезьян, страшный Лес Призраков. Не в силах глядеть, где среди этого ужаса ему предстоит приземлиться, кобольд поднял глаза к небу.

На фоне внешнего космоса вырисовывался дугой горизонт Края Мира, и Рик Старый заметил фосфоресцирующие следы сгоревших комет. В последний раз кобольд кинул взгляд на известные ему далекие миры: ледяную Немору в белом саване, сернистый, в красных прожилках лавы Хелгейт и наполовину погруженный в океан Ирт, вертящийся у самого края Светлого Берега.