— Будь сильным, Азофель! — ободрил его Рик Старый. — Наша госпожа благословила меня ощущением нашей цели. Я чувствую путь к созданию тьмы.

— Мне нужен свет… — чуть слышно бормотал Азофель, шагая в механическом ритме.

— Отъема жизней больше не будет! — сурово сказал Рик.

— Мне нужен свет этого сна…

Лучезарный не смотрел ни направо, ни налево, а только пристально вглядывался в дорогу.

— Кобольд, ему нужна пища. — Бройдо наклонился и заглянул в птичье лицо Лучезарного с его странными углами. — Он страдает.

Рик Старый бросил на эльфа колкий взгляд:

— Ты хочешь предложить себя ему в пищу?

— Я? — вздрогнул Бройдо. — Нет, только не я. Мой клан велел мне сопровождать тебя.

— Так чьи жизни должны мы пожертвовать Лучезарному, эльф-советник? — спросил Рик с досадой. — Поискать другой клан эльфов?

— Почему он не может есть животных и растения, как мы? Рик недоверчиво поглядел на своего спутника:

— Он не такой, как мы.

— А если он умрет? — продолжал эльф. — Ты можешь учуять эту тварь из тьмы, но разве у тебя есть силы прогнать ее назад на Темный Берег?

— Я не стану убивать невинных, — сурово сдвинул брови Рик Старый. — А ты стал бы, Бройдо?

— Нет, кобольд, не думай так обо мне, — решительно замотал головой эльф. — Явно, что Лучезарному нужна еда — но я бы предпочел, чтобы он пожирал тени гномов.

Рик с отвращением сплюнул через плечо:

— Да это же просто черви!

— Да, такая вот загвоздка, кобольд. — Бройдо поднял досадливый взгляд к высоким галереям, где сквозь разрывы лился дневной свет и порхали птицы. — Должны ли мы приносить в жертву подобных нам, чтобы спасти все миры, или бросить Лучезарного голодать, провалить свою миссию, и пусть все творение погибнет?

— Благодарю за точное описание ситуации, советник, — мрачно буркнул Рик Старый. — Ты мне очень помог.

— Не надо язвить, кобольд, — так же раздраженно ответил Бройдо. — Я забочусь о благе всего живущего.

— Тогда мы должны найти способ прогнать тень так, чтобы это было всем во благо и никого не принести в жертву.

— Мне нужен свет сна… — бормотал Азофель, волочась за ними.

Эльф с кобольдом опасливо переглянулись.

— Твои чувства делают тебе честь, Рик, но я боюсь, что надо быть практичнее, если мы вообще хотим выжить.

Рик задрал щетинистый подбородок, бросая вызов неизбежному.

— Если так, может быть, лучше нам не выжить.

— Как? — Бройдо шагнул назад, чтобы разглядеть сморщенное лицо товарища. — Ты шутишь.

— Шучу? — В голосе Рика звенела боль. — А зачем сохранять это мироздание? Жизнь пожирает жизнь. Существование — бесконечная смена ужасов. И пусть ей придет конец. Пусть безымянная владычица завершит свой сон, и кончится кошмар страдания.

— Мне не нравятся твои рассуждения, кобольд. — Бройдо повернулся обратно и пошел вперед, задумчиво потирая безбородую челюсть. — Да, конечно, жизнь есть страдание. Такова всегда была основа всего сущего — от муки рождения до муки смерти через все мерзости плотской жизни. И все же, кобольд, все же…

Рик кивнул в знак понимания, но махнул рукой, будто отметая доводы эльфа.

— Есть радость, есть наслаждение, есть счастье — но все это мимолетно.

— Желчный ты стал. — Бройдо положил руку на плечо спутника. — Что случилось с храбрым и дерзновенным кобольдом, который унес Ожерелье Душ прямо из-под жадных морд гномов?

Рик понурил голову, и шляпа из листьев скрыла грустные глаза.

— Он видел гибель целого клана эльфов, и это сломило его дух.

— Нет, не сломило! — сказал Бройдо так громко, что перестали чирикать птицы в кронах и стал на миг слышен шорох листьев. — Ты на минутку подумай сердцем, Рик Старый. Вспомни свою возлюбленную дочь — Амару, так ее звали?

— Да, — чуть слышно ответил кобольд.

— Она умерла в детстве. Почему ты не умер тогда сам?

— Наверное, умер.

— Конечно, частично душа твоя умерла. Не потому ли ты и стал жить один? И не потому ли тебя выбрала безымянная владычица, чтобы вызвать из своего сна? — Бройдо ткнул пальцем в грудь Рика, рядом с торчащей стрелой. — Ты был пуст, и она смогла наполнить тебя своей волей.

— Да, да, и что с того? — произнес раздосадованный кобольд. — К чему ты ведешь, эльф?

— К тому, что наши потери формируют нас. И хотя они сами ужасны, не так уж они плохи, если глядеть в масштабе всей жизни. — И Бройдо добавил, уже тише: — Именно так нашу жизнь формирует смерть.

— Жизнь куется на наковальне снов, — процитировал кобольд из «Висельных Свитков».

— А молотом служит смерть, — подхватил эльф. — Да, именно это я и хотел сказать.

— Хорошо сказано, эльф. Хорошо сказано. — Чуть раздулись крылья курносого носа Рика, когда он втянул в себя воздух, а потом спросил:

— Значит, это оправдывает избиение целых кланов ради выполнения нашей миссии?

Бройдо тяжело и резко вздохнул — боль мучительного выбора терзала и его.

— Я бы не смог сам такого приказать. Но что нам делать? Приходится быть сильными — этого требует жизнь всех миров.

— Я не настолько силен, — чуть качнув головой, возразил кобольд. — Хозяйка этого сна выбрала не того кобольда.

Я не могу убивать невинных — даже для спасения всех миров.

Плечи Бройдо опустились, клинок меча змея проволокся по земле под тяжестью этого решения.

— Да, кобольд. Я тоже не могу. Как и ты, понимая необходимость этого, я не вижу для нас дальнейшего пути. Что нам делать?

Рик посмотрел на Азофеля. Черная пустота глаз Лучезарного тяжело смотрела в изрытую землю.

— Лучезарный пока жив. Будем идти дальше.

И они пошли вперед молча. Под бородами исполинских деревьев шли они туда, куда подсказывало чутье Рика Старого, пока угловатый свет дня не стал желтеть. Бройдо нашел укрытие под сводом двух сучьев дерева, затянутых ползучими лианами. Рик разыскал кустик диких сахарных стеблей, и путники вгрызлись в сладкие волокна, лежа под сучьями и глядя, как сгущается темнота между светлыми гладкими стволами.

На рассвете исчез Азофель. Рик, спавший по привычке, а не из необходимости, и Бройдо, очнувшийся от тяжелой дремоты, сонно моргали, будто при сером свете зари искали друг у друга ответа.

След Азофеля нашелся на земле. Его неуклюжие шаги были легко различимы, и эльф с кобольдом бросились сквозь зеленый свет догонять Лучезарного.

— Его могли найти гномы! — тревожился Рик. — Зачем он ушел?

— За едой, — ответил Бройдо и показал сквозь деревья на поляну, где над пустой деревней безмолвно порхали бабочки.

Рик и Бройдо прошли через ряды травяных хижин, выискивая хоть кого-нибудь. Но все население просто исчезло, оставив свое имущество — разбросанную одежду, кипящие котлы, детские игрушки рядом с пустыми кроватками.

Следы Азофеля отыскались на другом конце деревни, где он снова ушел в лес. Но шаг его стал легче и длиннее.

— Нам его не догнать, — понял Рик Старый. — Он стал сильнее. И станет еще сильнее.

— Что будем делать? — спросил в страхе Бройдо, медленно оглядывая деревню-призрак.

— Соберем столько амулетов, сколько сможем унести, — ответил Рик. — Жителям они больше не нужны, а нам понадобятся — оплатить проезд на эфирном корабле, когда доберемся до Хелгейта.

— Мы спустимся по Стене Мира без Азофеля? — Бройдо отчаянно замотал головой. — А как мы прогоним тень, когда найдем ее?

— Его, — поправил Рик. Он вошел в хижину лекаря и стал собирать ожерелья целебных опалов и наголовные повязки с крысиными звездами. — Это волхв с Темного Берега. Впервые я увидел его в раздернутой завесе пламени, когда медитировал перед огнем на Неморе. И сейчас я чувствую его той силой, что дала мне Владычица Сада в этом ее сне. Что мы будем делать, когда встретимся с ним, — не знаю. Но мы просто должны сделать все, что можем.

Сердито ворча, кобольд набил амулетами двойной мешок и вернулся в сопровождении эльфа в лес, на свою дорогу. Еще три дня они шли болотистым лесом, пока он не сменился каменистой мореной, ведущей к Стене Мира.