— Не пускай их внутрь! — крикнул он, и мотылек холодного огня влетел ему в рот. Бройдо тут же его выплюнул, но ядовитый вкус огонька наполнил все поры его головы едкой вонью, от которой эльфа скрутило пополам в приступе рвоты.

Рик, тяжело и судорожно дыша, отбивался от демонов. Дико размахивая руками, эльф и кобольд обогнули перегородившую путь каменную плиту и понеслись вниз по открывшемуся склону, истыканному грудами кварца. Высокие скальные стены расступились, и Бройдо с Риком оказались в широком лабиринте сланца. Он располагался под крутой базальтовой стеной с башенками и каменными пирамидами. Высоко в безоблачное небо поднималась Извечная Звезда, и среди россыпи камней змеились тени этих башенок, искаженные до неузнаваемости.

Кобольд завертелся, все еще отмахиваясь от демонов, но их уже не было.

— Ожерелье Душ где-то рядом! — восторженно заявил эльф. — Только его присутствие может прогнать сонм дьяволов.

Рик Старый согнулся пополам, пытаясь перевести дыхание и ощущая во всем теле горячую пульсацию крови.

— Вон там! — крикнул Бройдо.

Рик Старый прищурился от света Извечной Звезды и проследил за движением руки эльфа — в его ресницах заиграли радужные сполохи. Сквозь ослепительный свет он разглядел каменную наковальню, а на ней — груду прозрачных камней, схваченных золотым плетением.

— Ожерелье! — воскликнул он с облегчением, и эхо его возгласа покатилось вверх по стене обрыва, и ветер подхватил и унес его слова вдаль. — Ожерелье Душ!

— Кто там?

Тяжелый голос, от которого эльф и кобольд вздрогнули, прозвучал сверху, со стены. Существо исключительной белизны, приземистое и тучное, переваливаясь, выступило из трещины в стене. У него был разрез рта и две красные бусинки глаз — больше никаких черт, а также пухлые руки с массивными кистями. Одежды на нем не было, только блестела глянцем складчатая белая кожа.

— Кто идет?

— Клянусь Свитками! — пискнул Бройдо. — Это гном!

— Ведьма привела нас прямо во двор гномьей крепости! — шепотом выдохнул Рик Старый.

— Эй, вы двое! — завопил гном тонким писклявым голосом, заслоняясь толстой ладонью от света. — Кто вы такие? Как миновали стражу в Лабиринте Нежити? Как сюда попали?

— Рик, хватай Ожерелье и бежим, быстрее! — приказал Бройдо. — Гномы не выносят дневного света, потому она и привела нас сюда в такой час. Давай!

Бройдо и Рик бросились к наковальне, щурясь от горизонтальных лучей Извечной Звезды.

— Стой! — выкрикнул гном. Рядом с ним появилось еще одно белое существо, вынырнувшее из трещины гранитной стены. — Стоять, вы!

Эльф и кобольд остановились перед наковальней, в изумлении глядя на Ожерелье Душ. Тусклые радуги переливались сквозь груду драгоценностей — каждый камень больше человеческого пальца и прозрачный как воздух. Рик поднял скованные золотом камни, поражаясь их красоте.

Вдруг его пронзила жгучая боль, и на опустевшую наковальню брызнула кровь. Рик в ужасе поглядел на себя и увидел зазубренную стрелу, проткнувшую грудь.

Бройдо ахнул, будто разделив его боль:

— О боги, Рик, тебя убили!

Рик Старый молча согласился. Стрела проткнула самое сердце. Боль языками пламени пожирала все туловище.

Просвистели еще стрелы, клацнув о каменную наковальню. Бройдо быстро сгреб Рика в охапку и бросился в расщелину стены, в сторону Извечной Звезды. Оперенные стрелы просвистели мимо, одна упала у ног эльфа.

— Я убит! — простонал Рик, сжимая в руках сокровище, за которое заплатил жизнью.

— Молчи, кобольд!

Бройдо влез по кремнистому обрыву, показались шлаковые конусы. Над ними ядовитыми тенями кипели серные облака, и свет утра рассеивался резкими столбами. Эльф перебрался через щебеночную насыпь, и свист стрел здесь уже не был слышен.

Бройдо положил Рика на землю у изрытого непогодой утеса, окруженного массивными арками окаменевших костей — огромной грудной клеткой какого-то дракона. Изо рта кобольда струилась кровь, глаза закатились.

— О боги! — простонал Бройдо. — О боги могучие!

Он бессильно хлопотал возле смертельно раненного кобольда, когда их накрыла длинная утренняя тень. Бройдо с криком вскочил, готовый драться, и с облегчением упал на колени, когда увидел закутанную в плащ ведьму. Она шла к нему.

— Оберни его Ожерельем Душ, — приказала она. — Он встанет нежитью.

Бройдо послушался, и как только он коснулся Ожерелья, бородавки исчезли с его молодого и не такого уж некрасивого лица. Когда же он обернул Ожерелье вокруг головы и шеи кобольда, взгляд Рика Старого тут же стал осмысленным, дыхание стало ровным. Кобольд сел, поразившись, что не чувствует боли, и осторожно тронул стрелу.

— Оставь, как есть, — велела ведьма. — Она тебя убила. И если ты ее вынешь, можешь утратить тело и стать призраком.

Бройдо жалобно завыл.

— Тихо. — Рик Старый положил окровавленную руку на своего спутника. — Я не страдаю. Ничего не болит. Как называется это диво, которым я стал?

— Ты теперь мертвоходец, Рик Старый, — сообщила ему ведьма. — Пока на тебе Ожерелье Душ, твоя жизнь продолжается. Но если его снять — ты умрешь.

Кобольд испытующе поглядел на радужные камни, скованные золотом.

— Я убит, но не испытываю ни боли, ни страха. К добру ли это?

— А миссия твоя для Безымянных — к добру? — грубовато оборвала его ведьма. — Без Ожерелья Душ тебе ее не исполнить.

— Миссия… — Кобольд разинул рот, сразу вспомнив свое обещание Владычице Сада. — Мне еще нельзя умирать!

— Значит, то, что ты живешь, — к добру, — согласилась ведьма, и из-под ее капюшона просияла легкая улыбка. — И это еще не все добро. Пока ты — мертвоходец, тебе не нужны будут ни вода, ни еда, ни воздух.

Рик тронул зазубренное острие, покрытое его кровью. Оно накрепко сидело в нем.

— Я готов уйти к своим женам и к Амаре, но сначала я должен исполнить повеление безымянной владычицы.

— Тогда надо спешить, Рик Старый, — тревожно сказал Бройдо. — Гномы погонятся за нами. Им мешает лишь дневной свет, но они натянут саваны и бросятся за нами. Ожерелье Душ — последнее из волшебных творений Даппи Хоба. Чтобы его вернуть, они пойдут за нами хоть в Бездну.

— Но зачем? — удивился кобольд. — Смидди Tea говорила, что гномы сами сбросили Даппи Хоба в Бездну вместе с его магическими приборами. Ожерелье Душ уцелело случайно, зацепившись за выступ. Зачем оно им?

— Гнев на прежнего господина у них остыл, — ответил Бройдо, озабоченно глядя на ведьму, молча стоявшую в узкой полосе тени под скальной полкой. — Если бы они могли, то вернули бы из пропасти и самого Даппи Хоба, потому что без волшебства они всего лишь хранители той старой крепости, которой когда-то правили. Только его магия давала им возможность обрабатывать Чарм, и Ожерелье Душ — последний в их владении предмет, содержащий силу. Это ведь Чарм призывает призраков из Светлых Миров и более великие души из Извечной Звезды. Призраки платят гномам почитанием и делятся с ними Чармом. А без этого мощного амулета гномы в буквальном смысле — всего лишь черви, только с руками и с ногами.

— Эльф говорит верно, — сказала ведьма и рукой с пятнами крови показала на гигантские кости, торчащие из обрыва. — А это, если тебе интересно знать, то, что осталось от мирового змея, чьей плотью питались черви, пока Даппи Хоб не дал им обезьяноподобной формы.

Ледяные глаза Бройдо полезли на лоб.

— Это? Это и есть мировой змей? — Он протянул руку, дотронулся до пожелтевшей поверхности ребра. — Ты хоть понимаешь, насколько ценный был бы этот материал для чармоделов на всех Светлых Мирах?

— Или насколько он ценен для тебя как оружие против гномов, — ответила ведьма, понимающе поглядев на эльфа. — Талисман, сделанный из кости этого мирового змея, наверняка не подпустит к себе гномов.

— Конечно! — с энтузиазмом согласился Бройдо. — Они его просто боятся. Если их коснется мировой змей, магия Даппи Хоба рассеется, и они снова станут червями. — Эльф огляделся, жадным взглядом выискивая камень, которым можно было бы отбить кусок ребра.