БОРИС ЗАКОВИЧ. ДОЖДЬ ИДЕТ НАД СЕНОЙ (Париж: Альбатрос, 1984) Мы шли домой, но вдруг сообразили, Что забрели как будто не туда… Места вокруг страшны и чужды были, А древний путь потерян навсегда. «Дождь идет над Сеной…» Дождь идет над Сеной, Значит в жизни бренной Главное — следы Дождевой воды. Главное — рассказы Городского газа Или же кровать, Где спокойно спать. Длинный берег Сены, Как стихи Верлена. Счастье далеко, Все прозрачно бренно Над водою Сены И совсем легко. «Дремлет сад, вдали трамвай шумит…» Дремлет сад, вдали трамвай шумит И как прежде руку наклоняет Серая Диана, и в глаза ей Голубь пролетающий глядит. Чувствуется вечность… Слава Богу Размело весеннюю тревогу, Унесло… И темные дома Нас зовут к негромким разговорам, К чаепитьям перед смертью скорой… Мчатся листья, близится зима. «Только простые слова…» Только простые слова, Только совсем пустые… Зимние ночи, Нева Или Париж — пустыня. Поезд идет окружной В дыме под бледной луной. Поговори же со мной, Как говорила весной! Нет, никогда, никогда. Завтра так рано вставать. Ты для себя угадал, Как хорошо умирать. 1931 «Чего бояться, для чего…» Чего бояться, для чего Ложиться спать по вечерам И не на дальний небосвод Смотреть с бульваров по ночам? Ах «почему» да «почему», Но я до утра не пойму, Когда веселый, нежный час И умирает бедный газ. 1931 «Весною хочется поговорить…» Весною хочется поговорить О чем-то голубом и отдаленном, Уехать за город и позабыть, Что скучно жить, что холодно влюбленным. И что по разному о небесах Все эти вежливые разговоры. Пустой душе ведь холодно впотьмах, Душе пустой от расставаний скорых. От этой вечной тайны голубой… Но так и быть: Господь с тобой. «Не надо говорить усталому о том…»
Не надо говорить усталому о том, Что Бог вознаградит за слезы без ответа. Не лучше ли уснуть, не лучше ли, потом Не видеть никому не нужного рассвета? …………………………………… Я многое узнал, когда пришла зима И снег покрыл людей, деревья и дома. «Свежи в предутреннем тумане…» Свежи в предутреннем тумане Деревья, травы и цветы. Когда еще поют цыгане. В прозрачной заводи пусты Ладьи в мечтательности ранней, Молчат плакучие кусты… Когда еще поют цыгане, — С неизмеримой высоты Сияет месяц на прощанье «Увы, не испытали вы…» Увы, не испытали вы Ночного холода Невы И Рима холода дневного. На водах Тибра и Невы Вес камня, времени и слова Увы, не испытали вы. О, главы знания ночного, О, статуй пыльные главы — Вес камня, времени и слова, О, воды Тибра и Невы — Невозвращаемые снова, Невозвратимые, увы! «Несправедливо мучимые роком…» Несправедливо мучимые роком Искатели и вестники добра — Беседам о прекрасном и высоком Мы часто посвящаем вечера. Одетые еще весьма прилично (Вихор сияет, блещут башмаки) Мы внемлем собеседникам столичным И даже отвечаем без тоски. Тоска приходит только пред рассветом Из медленно синеющих окон Спокойным, ясным, еле видным светом, Частицей дня, принесенного в сон. Она приходит… и за ней как будто (За темнотой лишенною конца) Есть эта близость немощного утра С улыбкою простившего лица. 1939 |
