Горин заметил, что при этих его словах кое-кто поморщился. Он повысил голос:

– Здесь я не имею в виду всех наших специалистов. Напротив! В нашей компании работают настоящие профессионалы! Но влить новую кровь нам просто необходимо. Взять хотя бы этот проект – он важен для нас, а у нас даже нет ведущей, которая вписалась бы в него! Приходится приглашать со стороны. Но понятно, что человек не поедет, если не заинтересовать его.

– А разве то, что эту девушку пригласили не куда-нибудь, а на Краевое телевидение, да еще в такой амбициозный проект, не является уже своего рода наградой? – язвительно спросила Любовь Марковна.

– Любовь Марковна… Одними амбициями сыт не будешь. Сейчас не социализм, когда вручил работнику грамоту, он ее на стенку повесил и счастлив. Сейчас немножко другое время. Одних удовлетворенных амбиций мало, они должны быть чем-то подкреплены. Например, зарплатой. Я предложил Дарье… – Горин озвучил сумму оклада.

Снова повисла напряженная тишина. Все сидели, сосредоточенно уткнувшись в свои блокноты и органайзеры. Первая голос подала Галина Павловна.

– Ну, что ж, сумма оклада – в рамках штатного расписания.

– Совершенно верно, – отчеканил Горин, – и второе… У будущей нашей сотрудницы нет здесь жилья, разумеется… И я предлагаю купить ей квартиру за счет компании.

На этот раз равнодушных лиц не было – все вздрогнули и с изумлением воззрились на Игоря Александровича.

– Круто! – криво усмехнулся Артем. – Я тоже хочу квартиру! У меня тоже квартиры нет!

– Игорь Александрович, – обиженно поджала губы Любовь Марковна, – это странно… Многие наши заслуженные работники нуждаются в улучшении жилищных условий, я уже не говорю о нашей талантливой молодежи, ведь почти ни у кого нет квартир, и тут… Нет, я не спорю, может, эта девушка и талантлива, и способна украсить наш эфир, но чтобы кампания из-за нее шла на такие жертвы…

– Любовь Марковна, – очень тихо начал Горин, – я разговаривал с Дарьей, это ее условие. И если мы его не выполним – она не поедет. Проект стартует через полтора месяца. Ваши предложения? Кто будет вести?

– Ну… кто-нибудь… – Любовь Марковна пожала плечами.

– Мне не надо кого-нибудь, Любовь Марковна! Я занимаюсь поиском уже не один месяц: пригляделся ко всем ведущим наших коммерческих телекомпаний, проводил кастинг среди молодых актеров и студентов Института культуры… Ни-че-го! И вот наконец попадается та ведущая, какая нам нужна. Оптимальный вариант! Вот и Василий может это подтвердить.

Василий промычал что-то утвердительное.

– И я приглашаю ее, и она ставит свои условия. А как иначе? Рынок! Если мы не принимаем условия, мы остаемся без ведущей, и с кем мы выходим в эфир? С кем? Я вас спрашиваю!

– Ну не знаю… – смущенно начала Любовь Марковна, которая явно чувствовала себя неловко под пронзительным взглядом директора.

– И я не знаю, Любовь Марковна. А я должен знать. Я обязан знать, ведь я руководитель! Мне доверено развитие нашей компании!

– Мне просто жалко наших денег… Я же не знаю финансового состояния нашей компании… Можем ли мы делать такие щедрые жесты…

– Не знаете? А вот это мы сейчас и узнаем! Мы сейчас спросим у Галины Павловны. Итак, Галина Павловна, имеет ли компания возможность делать такие щедрые жесты?

– Имеет, – с сознанием своей важности изрекла главбух. – Игорь Александрович уже обращался ко мне с этим вопросом, мы внимательно изучили состояние дел в компании, посмотрели, можно ли изыскать возможность… В общем, можно. Финансы позволяют.

– Так этот вопрос уже решен? – не смогла не съязвить Любовь Марковна. – Что ж тут тогда обсуждать?

– Да. Любовь Марковна, вы совершенно правы, вопрос этот уже решен мною, как вашим руководителем, и теперь я сообщаю о своем решении вам, моим заместителям и коллегам… А по поводу того, что ты тоже хочешь квартиру, Артем… – в голосе Игоря зазвучал металл.

– Да я пошутил, – начал было Артем.

– Пошутил? Не надо шутить, мы не на завалинке, а на производственном совещании… Так вот, по поводу квартиры. Если ты вздумаешь уволиться, потому что тебе компания не предоставила квартиру, увольняйся! Тебя, Артем, есть кем заменить. И я не думаю, что качество «Новостей» от этого сильно пострадает.

Повисло зловещее молчание. Несчастный Артем вспыхнул и низко опустил голову. Все напряженно нахмурились.

– Я должен обратить ваше внимание на важный момент, – уж совсем зловещим голосом продолжил Горин, – я заключаю с Волковой контракт. Суть его в том, что она обязана отработать на нашу компанию десять лет. Поэтому, если кто-то из вас скажет, что она получит квартиру за счет компании и, так сказать, сбежит, знайте, что я предусмотрел и этот момент («Будет контракт, вы ее не выживете, дорогие коллеги»). И есть еще третий вопрос, – более мягким тоном продолжил Горин. – Я беру режиссера из этой же компании, Павла Берестова. Тоже в качестве вливания свежей крови.

– Ему тоже квартиру будем покупать? – не удержалась от насмешливого вопроса Любовь Марковна.

– Нет, ему квартиру мы покупать не будем. С его стороны таких условий не стоит. А если бы стояли – ради него компания нести такие расходы не готова. Василий, Павел поступит в твое распоряжение. Я вижу его твоим ассистентом в новом проекте. Если будет возможность использовать его еще как-то – буду только рад. Повторяю, нам нужны молодые и талантливые! У меня все.

Артем Тарасов возвращался с совещания в крайнем раздражении. Его тонкие нервные губы кривились больше, чем обычно. Поскольку совещание закончилось поздно, редакция уже опустела. Только Лена Бачурина, жена генерального, что-то строчила за своим компьютером в ожидании мужа, да две ведущие журналистки – Лина Деева и Ася Насельникова пили кофе, уютно разместившись в уголке отдыха.

Лина была миниатюрная девушка двадцати пяти лет, со светло-русыми волосами, подстриженными, как у озорного мальчишки. Вообще было в ней что-то детское, мальчишеское – и в ее танцующей походке, и в непринужденных до развязности манерах. Она носила узкие джинсы и просторные джемпера. Но и строгий костюм, в котором записывали ее новостийные подачи, тоже смотрелся на ней органично. Лина отличалась бойкостью нрава, задиристостью и этим тоже напоминала мальчишку-сорванца. Артем проводил с ней, как и с другими коллегами, все свое время – с утра до вечера, поскольку, как он с гордостью говорил, «“Новости” – это не работа, это образ жизни». Поздно вечером он, совершенно вымотанный, приходил домой, где его ждала законная супруга с годовалым сыном. Он с тоской смотрел на тощий пучок серых, а некогда золотистых волос, на бледное, вечно унылое лицо, на расплывшуюся фигуру в полинялом, несвежем халате и, засыпая, представлял Линины стройные ножки, обтянутые джинсами, ее веселые серые глаза… Он вспоминал, как они обсуждали сюжеты, как говорили о работе, о жизни, – и не могли наговориться… Сколько у них общего! Эх, вот если бы она была его женой, а не эта скучная клуша… И как-то само собой получилось, что Лина стала его любовницей, а жена с сыном переехали к теще и тестю.

Асе Насельниковой тоже было около двадцати пяти. Но ее отличал совершенно другой, нежели у Лины, типаж. Она очаровывала строгой классической внешностью – стройная, с гладко-зачесанными за уши темно-русыми волосами, смуглой кожей, большими карими глазами и правильными, хотя и несколько суховатыми чертами лица. Если Лина считалась в «Новостях» душой компании, то Ася держалась особняком. Различался и статус обеих ведущих. Лина была дочерью пожилого и очень заслуженного режиссера, который всю жизнь проработал в гостелерадиокомпании, снял сотни фильмов о передовых колхозах и ударном труде на бескрайних полях. Таким образом, судьба Лины определилась уже в школе: она стала продолжательницей телевизионной династии. Асю же пригласили после того, как она заняла седьмое место на конкурсе «Мисс Россия». Если Лина сразу стала совмещать обязанности корреспондента и ведущей, то Ася поначалу только вела программу «Новости» и лишь совсем недавно попробовала себя еще и в качестве корреспондента. Лина считалась, безусловно, более сильным журналистом, нежели Ася, да и образование имела соответствующее, зато Ася выгодно отличалась от всех как более эффектная и профессиональная ведущая. А потому обе девушки, не конкурируя, дополняли друг друга.