Именно ей, Лиоте, пришлось собирать по крупицам воспоминания Бернарда и складывать целостную картину прошлого.
Мама и папа Рейнхардт ждали, когда это произойдет. Они смотрели на Лиоту со стороны и обращали внимание на каждый ее промах. Только папа, казалось, иногда понимал, какого труда ей стоило сделать это; мама же ничего не понимала.
— Жена должна уметь сделать счастливым своего мужа, — заявила свекровь, и Лиота почувствовала, как тяжкий груз вины за безысходную тоску Бернарда был взвален на ее плечи.
Как же ей хотелось сказать хлесткие слова, но она отдавала себе отчет, что произойдет после этого. Постижение того, что увидел Бернард, оказалось своего рода искушением для Лиоты. Она стала обладательницей мощного оружия против свекрови и могла в любую минуту заставить умолкнуть свою мучительницу. Все, что нужно было ей сделать, это сказать правду и посмотреть, как меч справедливости поразит спесь мамы Рейнхардт и поставит ее на место. После этого она никогда не посмеет смотреть на Лиоту с выражением величайшего презрения и пренебрежения. Временами соблазн открыть свекрови глаза был так велик, что она уходила из дому, прекрасно понимая, что не воспользуется этим оружием, чтобы не потерять доверие Бернарда. Она не смогла бы сделать это. В ночь этого пьяного откровения она пообещала мужу, что не обмолвится ни словом его родителям.
Сколько вечеров она уединялась в саду, работая в одиночку до наступления темноты? Она сидела в сгущающихся сумерках и рыдала, чувствуя, что сердце разрывается от любви и жалости к Бернарду. Безумная надежда заставляла ее держать рот на замке и не давала ей уйти. Она все еще любила мужа. Если бы она воспользовалась в целях самозащиты тем, что узнала от него, ей пришлось бы дорого заплатить за это.
Слезы затуманили глаза, и Лиота опустила газету, которую держала в руках. Она вспомнила, какая отчаянная и долгая борьба шла между ней и мамой Элен, прежде чем они достигли некоего перемирия. В конце концов Лиота полюбила эту старую женщину и была несказанно рада, что столько лет хранила молчание. И хорошо, что свекровь узнала все от своего мужа, а не от нее.
Я сдержала свое обещание, Бернард. Я ни словом не обмолвилась, мой дорогой.
Ей стало грустно. Бернард умер через несколько лет после Ала. Не от инфаркта, а из-за осложнений, вызванных алкоголизмом. Многие годы, в то время как она ходила в церковь, он отсиживался дома.
— Почему я должен ходить? Бога нет, — говорил он. — Как в таком мире, как этот, может быть Бог?
Но она-то знала, что он ошибается. Не будь Бога, ей ни за что не хватило бы силы и мужества выстоять. Только в конце своей жизни он стал каяться и плакать о впустую потраченных годах.
А она все еще продолжает надеяться. И ждать.
Лиота взяла карандаш и начала разгадывать кроссворд. Какое слово из четырех букв означает «проход»? Арка. А синоним к слову «достоинство», состоящий из семи букв? Заслуга. Она записала отгаданные слова. «Произведения Китса» — поэзия; «топкая местность» — болото; «вымышленное имя» — псевдоним.
Из гостиной послышался глухой, протяжный бой стенных часов. Уже час она сидит за столом и разгадывает кроссворд. Она положила карандаш на газету и тяжело поднялась со стула. В последние дни ее суставы совсем не сгибались и непрестанно болели. Лиота дошла до крыльца заднего входа, где была оборудована небольшая прачечная, и положила в стиральную машину немного белья. Порошка оставалось мало, поэтому она отсыпала его в столовую ложку и бросила прямо на одежду. Затем включила машину и с минуту наблюдала, как в бак набирается вода. Сегодня ее «старушка» прекрасно справлялась со своей работой.
Лиоте захотелось выпить стакан молока, и она направилась к холодильнику. Молока налилось ровно полстакана. Она подумала, что придется снова идти в магазин. Дольше откладывать не стоит. В запасе у нее осталось два яйца, полбуханки хлеба и немного консервированных продуктов. Мяса нет. Никаких свежих овощей или фруктов. Печенье тоже закончилось, хотя Лиота помнила, что у нее вполне достаточно продуктов, необходимых для выпечки.
Уже тридцать лет она покупала продукты в районе Димонд, что располагался в нескольких кварталах от ее дома. Еще несколько недель назад ей не составляло труда прогуляться туда и обратно, чтобы купить в супермаркете продукты и принести небольшую сумку домой. Но в последнюю вылазку случилось так, что один подросток на скейтборде врезался в нее. Она пересекала площадку для парковки машин, когда тот как будто вырос перед ней из-под земли.
Отчаянно пытаясь устоять на ногах, она выронила из рук авоську, содержимое которой вмиг высыпалось и разлетелось во все стороны. По взгляду, который бросил на нее наглый мальчишка, можно было предположить, что именно она достойна строжайшего наказания. Никогда в жизни Лиоте не приходилось слышать таких ругательств, какие обрушил на нее этот парень. Без тени смущения он обложил ее трехэтажным матом, отчего Лиоту моментально бросило в жар. Потом он как ни в чем ни бывало вспрыгнул на свою доску и, грохоча роликовыми колесами, укатил, оставив трясущуюся, униженную и расстроенную Лиоту одну. Только минуту спустя она сумела немного оправиться. Что происходит с современными молодыми людьми? Может быть, родители этого мальчика в свое время жалели хорошей порции розог и баловали его? И теперь невоспитанный молодчик самым диким образом налетает на старушек и сбивает их с ног.
Одна из служащих супермаркета, которая откатывала тележки в магазин со стоянки, заметила, как Лиота собирает разбросанные по площадке продукты, и остановилась, чтобы помочь ей.
— А сумка не такая уж и легкая, мэм. Хотите, я вызову такси? Обычно я это делаю для наших постоянных пожилых клиентов, которые живут неподалеку. Вам придется подождать пятнадцать минут, не более.
Лиота вскипела. Может быть, то, как эта девушка произнесла слово «пожилых», вызвало в ней такой гнев.
— Я не роняла эти вещи! Маленький хулиган, один из тех, что катается на этих досках с колесиками, чуть не сшиб меня с ног! — Она оправила платье и выпрямилась с таким достоинством, на какое только была способна. — На вашей стоянке покупатели больше не могут чувствовать себя в полной безопасности.
— Он не имел права пересекать эту площадку. Мы выставили запрещающий знак.
— Может быть, он не умеет читать, — спокойно заметила Лиота, хорошо представлявшая нынешнюю систему образования.
— Я позвоню в сервисную службу и попрошу побыстрее прислать машину…
— Нет, не нужно. Не настолько я стара и немощна, чтобы не дойти до дому.
— Простите. Я не имела в виду чего-то обидного. — Девушка стушевалась.
— Ничего.
— Что ничего?
— Ничего обидного.
Мама Рейнхардт говорила по-английски намного лучше. Девушка еще что-то пробормотала и вернулась к тележкам. Она собрала их и покатила, подталкивая перед собой.
Произошло это неделю назад.
Лиота внесла в список покупок стиральный порошок. Если учесть скорость, с какой разрастался список, ей понадобится, как минимум, два раза сходить в магазин, чтобы притащить все это домой. Как-то она увидела старичка, катившего за собой огромную красную тележку, и подумала, что он, видимо, не в своем уме. Теперь же она решила, что тот мужчина весьма практичен. Она тоже могла бы положить на тележку две сумки с покупками, ведь везти их намного легче, чем тащить на себе. К тому же, если по дороге домой она надумает остановиться и передохнуть, ей не придется ставить на землю тяжелую ношу, а потом нагибаться, рискуя надорваться при попытке поднять ее.
Красная тележка.
Хорошая идея, только вот где достать такую?
Она сполоснула пакет из-под молока и, наполнив его водой, снова поставила в холодильник. Прохладной водой она утолит жажду, когда соберется пойти в магазин второй раз за сегодняшний день. Лиота осмотрела свои запасы. Баночка пикулей для бутербродов, полфунта масла, почти пустой пакет майонеза, четыре ломтика нарезанного сыра в пластиковой тарелке и одна небольшая, с завинчивающейся крышкой баночка абрикосов — последняя из тех сотен банок, которые она закатывала на протяжении многих лет. Вот уже два года эта баночка сиротливо жалась на полке в кладовой, пока, наконец, вчера Лиота не сдалась и не переложила ее в холодильник. Как много абрикосов, вишен и слив сгнило на земле за последние годы? Какое вопиющее, постыдное расточительство!
