Так он рассуждал сам в себе, а факел, между тем, закоптил, зачадил и погас — весь выгорел. Наверху приближались сумерки, солнце садилось и тьма в склепе стала быстро сгущаться. Милош решил, что как только окончательно стемнеет, они с Григором выберутся из колодца. А пока он пытался придумать объяснение, где они были и что делали столько времени, а также — куда подевался второй солдат.
Стемнело. Ночь выдалась светлой — темноту разогнала яркая круглая луна, висящая прямо над колодцем. Наверху кто-то осторожно громыхнул механизмом для спуска, и веревки, тянущиеся с самого верха до дна, закачались, а маленькая платформа, которая все это время висела напротив входа в склеп, пришла в движения и устремилась вверх. Очевидно, кому-то понадобилось спуститься в колодец. Следовало ожидать, что вскоре платформа примет наверху пассажира и двинется в обратный путь.
— «Ни звука!», — приказал начальник стражи Григору и принялся всматриваться через решетку, ожидая увидеть одного из своих подчиненных, который мог отправиться на поиски всех пропавших из замка Кулешть людей, а таковых теперь было четверо. Милош не имел понятия, что он скажет стражнику при встрече и поэтому нервничал.
— «Хозяин, я уже полдороги преодолел, но веревка застряла, освободите блок наверху!», — Милош и Григор, с удивлением, узнали голос Фонсо.
Послышалась какая-то возня, деревянная платформа снова двинулась вниз и вскоре стала видна из склепа. Милош и Григор прижались к стене, наблюдая в слабом свете, как Фонсо — а это был, действительно, он — суетливо крутит рукоятку. Платформа быстро прошла сверху вниз и скрылась в темноте.
— «Что кастелян забыл на дне колодца? Кого он называет «хозяин»? Где Фонсо пропадал с рассвета?», — недоумевал начальник замковой стражи. И хотя с самого утра Милош был занят поиском управляющего, он не окликнул Фонсо, а, наоборот, был рад, что кастелян не увидел его в темном склепе.
Глаза Милоша и Григора по-прежнему были направлены на шахту колодца. Они увидели, как что-то вдруг мелькнуло и остановилось прямо в том месте, которое приковало их взгляды. С ужасом начальник стражи и солдат узнали князя-вампира. Можно было подумать, что он парит в воздухе, вампир, и в самом деле, почти парил, держась лишь одной рукой за веревку.
Дракула, насмешливо ухмыляясь, смотрел на Милоша. Глаза вампира были прекрасны и чуть-чуть, самую малость, светились золотым светом.
Снизу послышался шум и какая-то возня, видимо, Фонсо достиг дна колодца и что-то делал там. Раздался его крик:
— «Хозяин, не могли бы вы помочь мне! Прошу вас! Мертвец очень тяжелый, рукоятка застревает, трудно крутить ее!».
— «Справишься сам!», — лаконично заявил вампир.
Милош впервые услышал его дивный голос — лучший из всех, что он знал, не считая, конечно, голоса Илоны. Да и сам князь был так пригож, что невозможно отвести взгляд! Хорошо узнаваемые фигура и черты лица остались почти такими же, какими были при жизни князя, однако что-то изменилось и теперь весь его облик поражал красотой. Одновременно он притягивал и пугал, околдовывал и приводил в трепет. Трудно было понять, что преобладало в душе при виде вампира: страх, волнение или восхищение.
Дракула исчез так же внезапно, как и появился и только тогда Милош вздохнул — оказывается он не дышал все то время, что мертвый князь смотрел на него. Сердце бешено колотилось, но не от восхищения, а от дикого ужаса — итак, страх преобладал над всеми чувствами, которые вызывал вампир.
Снизу приближался скрип — это поднимался Фонсо. Когда платформа показалась в поле зрения двоих добровольных узников склепа, им открылась странная картина: Фонсо остервенело крутил рукоятку, а на платформе лежало человеческое тело. Прищурив глаза, начальник стражи и солдат пытались рассмотреть, кто же именно был распластан на деревянной поверхности. Григор молча схватил Милоша за рукав, привлекая внимание, и когда тот посмотрел на него, он энергично закивал головой — его подозрения подтвердились — в трупе он узнал пропавшего второго солдата.
Когда платформа проходила в считанных дюймах от затаившихся у решетки склепа людей, они смогли увидеть в скудном свете, что на шее трупа зияет большая черная рана...
Они подождали, пока Фонсо выберется из колодца и все стихнет. Первым заговорил Григор:
— «Вы видели, мой командир?! Вампир просто разорвал ему шею, чтобы напиться крови!».
— «Но когда он успел это сделать?».
— «Пока мы сражались с летучими мышами. Вампир за минуту успел напасть на солдата, выпить у него кровь, сбросить тело несчастного и улечься в саркофаг. Я же говорил вам, что эти кровопийцы очень быстрые».
Перед глазами начальника стражи возник образ ухмыляющегося вампира. Душу Милоша наполнили предчувствия одно мрачнее другого:
— «Почему Дракула не разорвал мне шею, как тому бедному солдату, но аккуратно продырявил, что он задумал сделать со мной?», — думал Милош.
Насмешливый взгляд князя он расценил как приговор, дескать: «Твоя участь решена, ты знаешь, что тебя ждет!».
— «Ну уж нет!», — подумал Милош, призывая на помощь здравый смысл и стараясь восстановить хладнокровие.
— «Вот, что мы сделаем, Григор», — сказал он, — «этой же ночью тайком выберемся из замка и убежим так далеко, как сумеем.»
Молодой солдат удивленно заметил:
— «Вам, мой командир, и вправду лучше исчезнуть отсюда, ну а мне-то зачем? Вампир не тронул меня, а я буду молчать об увиденном».
— «Это не поможет, солдат. Я уверен, что Дракула не оставит тебя в покое и вскоре вернется за твоей кровью. Бегство — это единственное спасение для нас обоих. К тому же мне необходим слуга. Решайся, Григор!».
***
Наступила полночь. О лошадях из конюшни замка нечего было и думать. Мост еще с вечера поднят, а ворота заперты и их охраняют стражники, бывшие в подчинении у Милоша, но теперь это уже не имело значения. Взяв в дорогу золото, одежду, хлеб и сыр, бутылку вина, кинжалы, а Милош также и меч, беглецы пробрались в низенькую угловую башню, окно которой находилось в десяти футах от земли. Открыв его, Милош спрыгнул и покатился под откос, подминая под себя кусты и траву. Остановился он, лишь достигнув воды — замок Кулешть огибала речка, служившая также рвом с водой.
Не успел молодой венгр подняться на ноги, как прямо на него скатился Григор и они оба окунулись в прохладную воду. Без труда преодолев мелкую речку, беглецы направились в близлежащую деревню.
— «Отвори, Ляна, это я!», — Григор стучал в дверь маленького дома. Довольно долго пришлось ждать, а потом в окне мелькнул огонек и дверь отворилась. На пороге стояла молодая женщина в широкой белой рубашке с масляным светильником в руке. Она была миловидна и трогательно терла глаза со сна.
— «Ишь ты!», — подумал Милош, — «Ловкий парень! Завел себе подругу поблизости».
У Ляны был муж, но прошло уже четыре года с того дня, когда османы угнали его в свою Туреччину и с тех пор она получила от него только одну весточку — год назад пришел к Ляне какой-то старик и передал, что муж ее жив и надеется к ней вернуться. Женщина ждала супруга, молилась за него, но иногда принимала у себя робкого Григора, чтобы получить хоть малую толику женского счастья. Солдат напоминал ей мужа.
— «Спрячь нас у себя в доме, Ляна, и помоги тайно купить двух лошадей», — попросил Григор.
Они поужинали ячменными лепешками с козьим сухим сыром и отправились спать. Милош лег тут же на лавке под крошечным окошком, а Григор пошел вместе с Ляной, не обращая внимания на ее мягкие протесты.
Рано утром Ляна ушла, но вскоре вернулась и велела им спрятаться в погребе:
— «Замковый гарнизон рыщет по всей округе, в деревне говорят, что из крепости пропало много людей, их теперь разыскивают, наверное, и вас в том числе», — объяснила женщина, открывая квадратную деревянную дверцу в полу комнаты. Впустив беглецов в погреб, Ляна накрыла вход в него рогожкой.
Милош и Григор оказались в полной темноте. Так они и сидели целый день, то дремали, то разговаривали. В середине дня какие-то люди вошли в дом, протопали, прогромыхали над головами затаившихся пленников погреба. Милош распознал голос своего заместителя — тот радостно командовал, и было слышно по тону, как ему нравится его новое начальственное положение. Бывший глава стражи, а теперь беглец и дезертир скрипнул зубами с досады, кляня вампира, сломавшего ему жизнь.
