Из задумчивости меня вывела Эмили:

— Эта библиотека очень хороша. Я тоже стояла, будто околдованная, придя сюда впервые. Однако, пора за работу!

Посреди комнаты находился большой стол, на котором был укреплен специальный сканер для оцифрования книг и стояли стопки старинных фолиантов, ждущих своей очереди, чтобы встретиться с новыми технологиями и получить еще одну жизнь — в виртуальном мире.

Эми огляделась, вздохнула с чувством переполняющего ее счастья и даже потерла руки в предвкушении любимого занятия.

— Ты знаешь, Энни, я, кажется, нашла свое призвание,  —  девушка обвела рукой книжные стены,  —  мне бы хотелось исследовать старинные книги и рукописи.

— Можно перейти на другой факультет и выучиться на библиографа — думаю, так называется специалист по книгам.

— Ладно, я подумаю об этом,  —  пообещала Эми и мы надолго замолчали, погрузившись в работу.

Я сканировала лист за листом, а моя подруга записывала книги в компьютерный каталог и складывала в невысокие стопки на другом столе, стоящем у окна. Потом мы расставили оцифрованные издания по местам и принесли на большой стол следующую партию книг.

Работа очень помогла отвлечься от ожидания. Было неизвестно в котором часу приедут Марк и профессор Мейсен. Уж и не знаю почему они не выходили на связь с нами, кроме того единственного звонка в четверг. Значит, были причины.

Окна библиотеки выходили на лужайку и озеро. Укладывая очередную книгу на стол, я машинально посмотрела на водоем и что-то там увидела, но в эту секунду зазвонил телефон у Эмили.

— Привет, любимый!,  —  пропела девушка ласковым голосом, послушала немного и радостно воскликнула:

— О, прекрасно, мы бежим к вам.

— Приехали профессор и твой Марк,  —   объявила подруга и я, забыв обо всем на свете, бросилась к выходу, обгоняя на бегу Эмили.

— Летишь, как ракета,  —  Эми засмеялась мне вдогонку.

Мы вбежали в гостиную нового дома и остановились, как вкопанные, пораженные увиденным. В комнате расположились четыре человека — трое мужчин и одна девушка. Профессор Мейсен и Дик занимали два кресла, а на диване сидели рядом и беседовали Марк ... (я не поверила глазам!) и  … Эллинор. Удивилась не только я. Эми тоже стояла онемевшая и прошло добрых десять секунд, пока мы сумели произнести приветствие.

Мужчины поднялись, а Марк подошел ко мне и поцеловал в щечку. Профессор счел нужным пояснить:

— Мы встретили Эллинор, когда проезжали по деревне. Она сказала, что хочет сообщить нечто важное и я предложил ей поехать с нами сюда. Мы попросили нашу гостью  —  последовал вежливый кивок в сторону норвежки,  —  немного повременить с ее повествованием до вашего прихода, молодые леди, чтобы послушать вместе.

Профессор подождал, пока Эмили и я усядемся на второй диван, потом сделал широкий жест рукой, повернувшись к Эллинор, и глубоким, звучным голосом произнес:

— Прошу вас, мисс Яансен, слушатели полны внимания.

— Даже не знаю, с чего лучше начать... ,  —  девушка смотрела куда-то в угол комнаты и теребила пальцами длинный локон светлых волос.

— Наверное, нужно было поговорить с вами уже давно и тогда Вайолет была бы жива. Может быть. Я ни в чем не уверена!,  —  в сердцах воскликнула Эллинор.

Все молчали, ожидая более вразумительной информации. А девушка посмотрела на Марка умоляющим взглядом, будто бы прося поддержки и он ободряюще улыбнулся, но не произнес ни слова. Она вздохнула и сказала, продолжая смотреть на моего парня, будто ее слова предназначались только ему одному:

— Я знаю кто вы такие.

— Что ты имеешь в виду?,  —  это спросил профессор.

— Мне все про вас известно,  —  упрямо повторила Эллинор, дерзко глядя в глаза Марка и игнорируя Альфреда Мейсена.

— Расскажи все по-порядку,  —  спокойно предложил ей Марк.

— У меня не получается, я волнуюсь. Лучше спрашивайте меня, а я стану отвечать.

Профессор шумно встал с кресла и подошел к своему племяннику со словами:

— Мы сделали большую глупость, мой мальчик! Она тут уйму прослушек уже могла понаставить. При известной ловкости это не составит труда.

— Дядя Альфред, успокойся и давай выслушаем Эллинор. Твои обвинения вряд ли помогут ей собраться с мыслями,  —  встал на защиту гостьи Марк. А норвежка благодарно посмотрела на него и лицо ее вдруг восхищенно засветилось — обычная реакция девушек, видящих Марка.

— Не ставила я никаких прослушек,  —  с обидой в голосе произнесла она и добавила,  —  так вы будете спрашивать?

Профессор досадливо хмыкнул и плюхнулся в кресло, а Марк спокойно предложил:

— Эллинор, давай поговорим не о нас, а о тебе. Кто ты?

— Я приехала сюда не из Норвегии, а из Южной Африки.

— Нам это давно известно,  —  пренебрежительно вставил Альфред Мейсен.

— Как вы узнали?,  —  удивилась девушка.

— Твой скандинавский акцент не способен обмануть людей, бывавших в Южной Африке. Тебя выдал характерный для тех мест английский язык.

— «Вот как!»,  —  подумала я,  —  «значит они давно имеют подозрения относительно Эллинор, но мне ничего не сказали об этом».

— Почему ты всех обманывала?,  —  спросил Дикки.

— Это длинная история,  —  отвечая Ричарду, Эллинор вновь смотрела на Марка.

— Мы не спешим,  —  молодой ученый встал и по телефону попросил Рэйчел Слейтер организовать для нас чаю.

— Ладно,  —  Эллинор откинула назад длинные волосы, уселась поудобнее и, продолжая смотреть на Марка, стала рассказывать.

— Когда-то моя семья имела ферму в Северо-Капской провинции. Мой отец был потомственный фермер бурского происхождения. А мама у меня норвежка, благодаря чему я прекрасно владею норвежским языком, и мне нетрудно было убедить всех, кроме вас, что я из Норвегии. Три года назад мои родители решили переехать в Австралию и хотели взять меня с собой. Но я решила остаться жить в Южной Африке с моей троюродной тетей Вайолет Мортон, папиной кузиной.

Эллинор заметила, как у всех слушателей от удивления вытянулись лица и засмеялась:

— Не такие уж вы проницательные всезнайки!

— А кто же тогда женщина, в семье которой ты живешь в Уэйкфилде?,  —  спросила Эми.

— Она и ее муж работают на доктора Бакли,  —  последовал ответ.

— Продолжай,  —  резко приказал Альфред Мейсен,  —  итак, ты осталась с тетей в Южной Африке. Что же было дальше?

— Мы жили хорошо, но потом кое-что случилось. На меня стал заглядываться сын одного местного полицейского начальника. Этот парень, его имя Табо, однажды распустил руки — полез ко мне обниматься. Я толкнула его и он упал в маквис — колючий куст. Получилось вдвойне неудачно — колючка повредила Табо глаз и его укусила ядовитая змея — зеленая мамба, которая пряталась на ветках куста. Ему ввели сыворотку и он выжил, но поврежденный глаз больше не видит, и есть проблемы с нервной системой из-за отравления змеиным ядом. Табо теперь инвалид.

В гостиную вошла Рэйчел Слейтер, она катила чайный столик на колесиках. Все немного проголодались и были рады выпить чаю с сендвичами и яблочным пирогом. После чая Эллинор продолжила:

— Отец Табо, полицейский начальник, как я уже сказала, вознамерился отомстить за увечья его сына и завел на меня уголовное дело за какое-то убийство, о котором я вообще ничего не знаю. Мне угрожала серьезная опасность. Вайолет к тому времени уже несколько лет была подругой доктора Бакли и он помог мне. Сделал новые документы и тайком на частном самолете вывез Вайолет и меня в Англию. Поскольку я скрываюсь — отец Табо объявил меня в международный розыск — мне пришлось выдавать себя за студентку-норвежку.

— Хорошо, мисс Яансен, положим, что мы принимаем эту историю,  —  заметил профессор Мейсен без улыбки,  —  а что вы имели в виду, когда сказали, что все о нас знаете?

Эллинор дерзко посмотрела на Альфреда Мейсена и, нажимая на каждое слово, заявила:

— Мне известно, сэр, что вы, и Марк бессмертные и очень старые, хоть по вашему виду этого и не скажешь!

И девушка перевела взор на Марка Веттингера, но на сей раз ее глаза смотрели испытующе, словно она пыталась отыскать изъян в его внешности, что-нибудь, указывающее на солидный возраст.