Марк достал деревянную шкатулку и, закрыв крышку сундука, поставил на нее сверху нашу находку, чтобы мы могли получше ее рассмотреть. Шкатулка источала тонкий аромат. Эми, Дикки, Марк и я наблюдали, светя фонарями, как профессор старается аккуратно открыть ее, используя отмычки.

Наконец, крышка была поднята и стало видно, что шкатулка на три четверти заполнена темно-зеленым порошком. На внутренней поверхности крышки была изображена пчела — тот же знак, что и на серебряном кубке, ставший символом агирусов и нанесенный на перстни.

— Ах!, — с чувством выдохнул профессор, мы нашли ее!

В эту секунду я заметила боковым зрением, как что-то промелькнуло мимо нас и исчезло у стены, противоположной входу. Но не только я увидела это. Дикки, широко раскрыв глаза смотрел на то место, где исчезла тень в форме человеческой фигуры, а Эми испуганно взглянула на профессора Мейсена и спросила дрожащим голосом:

— Что это было, сэр?

Профессор ободряюще улыбнулся и ответил:

— Ничего страшного, друзья, это всего лишь привидение, не бойтесь.

Эти слова не помогли, а наоборот привели к тому, что Эми страшно побледнела — это было заметно даже в неверном свете фонарей. Я испугалась, что сейчас моя подруга потеряет сознание. А профессор старался исправить ситуацию, обращаясь к Эми:

— Поверьте мне, мисс Стоуэрс, вам ничего не угрожает, привидения безобидны. Вы, вероятно, никогда их не видели, поэтому испугались.

Эмили виновато улыбнулась и ответила:

— Не волнуйтесь, я в порядке и уже почти не боюсь.

Ее широко открытые глаза говорили о том, что Эми все еще испугана. Но улыбка на лице свидетельствовала, что моя подруга уже взяла под контроль свои эмоции и вовсе не собирается грохаться в обморок.

Я посмотрела на место, где исчезло привидение и увидела, что там, на противоположной от входа стене был отчетливо виден замурованный проем. Марк тоже обратил на него внимание и сказал:

— Теперь я понимаю, почему Томас Эйкенсайд так и не нашел шкатулку с чудесным порошком в подвале церкви — вход в это помещение был замурован и попасть сюда можно только тем путем, которым пришли мы. Однако, нам просто очень повезло. Кто мог представить, что вход в тайное подземелье начинается внутри пустого каменного гроба?

— Давайте посмотрим, что находится в двух других ящиках внутри сундука, — предложил Дикки.

— Хорошо, Ричард, — согласился профессор Мейсен, запер и снял с крышки сундука шкатулку со средством викария, бережно поставил ее на пол у стены и лишь затем занялся отпиранием старинных металлических коробок.

Одна из них была заполнена монетами, в основном золотыми, а в другой хранились золотые украшения и россыпи драгоценных камней. Профессор Мейсен, на удивление, равнодушно перебрал пальцами некоторые из них, а потом запер коробки и вернул их в сундук.

— Мы не возьмем этот клад?, — спросила Эми.

— Не стоит брать ни денег, ни драгоценностей отсюда!, — веско заявил профессор.

— Почему?, — спросил Дикки.

Ему ответил Марк:

— Ты полагаешь, что привидение показалось нам случайно? Не думаю. Оно дало нам понять, что клад находится под охраной бестелесных сил. Если мы польстимся на сокровища из сундука, то нас начнут преследовать беды — ничем хорошим это не кончится. Счастья это точно не принесет! Так ради чего тогда брать клад?

— И ты веришь во все это, Марк?, — удивленно спросил Дикки.

— Это не вопрос веры, а вопрос жизненного опыта, — произнес в задумчивости мой парень.

— А ничего, что мы унесем шкатулку?, — встревоженно спросила я.

Марк ласково улыбнулся и ответил:

— Важна мотивация. Мы ведь не собираемся наживаться, используя порошок и не хотим причинить кому-либо вред. Нам нужны две вещи: первая — это не дать Бакли завладеть порошком; и вторая — продолжить наши эксперименты, которые мы проводим с целью помочь людям.

Когда Марк еще говорил все это у него внезапно погас фонарь и это послужило для нас сигналом к возвращению.

В комнате, из которой шел путь наверх — в каменный гроб, склеп и наружу, мы с облегчением увидели, что наша веревка свисает с открытого черного проема. Сверху разносился какой-то шорох и наша команда замерла, прислушиваясь, но все стихло.

— Наверное, это крысы, — успокоил всех профессор.

Марк первым поднялся по веревке. В склепе было спокойно и вскоре вся экспедиция вместе с находкой была уже наверху.

Марк закрыл люк и Дик замаскировал его, насыпав сверху пыли и гравия, собранных с пола склепа. Расколотую надвое плиту— крышку кое-как приладили сверху.

Затем, со словами: «Покойся с миром», — профессор с помощью Дика накрыл плитой место последнего пристанища той, что была убита змеей.

***

Пока мы ехали домой, я думала о найденном чудесном порошке. Он напомнил мне что-то очень знакомое. Я колебалась — рассказать или не рассказывать об этом Марку. Потом приняла решение:

— Могу я сейчас поехать с вами в Мейсен Мэнор?, — спросила я профессора.

— Конечно, мисс Грей, что за вопрос!, — ответил он, ничем не выдав удивления.

Мы высадили Эми и Дика возле Грейхолла и двинулись дальше. Была глубокая ночь и дорога казалась совершенно пустой. Однако, буквально через минуту сзади показался автомобиль. Он светил дальним светом фар и слепил Марка, ведущего нашу машину. Из-за невыносимо яркого света невозможно было рассмотреть, какой автомобиль следовал за нами.

— Почему бы ему не перейти на ближний свет?!, — раздраженно буркнул Марк и повернул рычажок зеркала заднего вида чуть в сторону, чтобы меньше ослепляли фары сзади идущей машины.

Некто, едущий за нами, вдруг резко прибавил газ, его мотор, мощный по звуку, просто взвыл. Дорога, которую обступали деревья, круто пошла вправо, и как только наш ягуар начал входить в поворот, я ощутила страшный удар!

Толчок! Скрежет! Я падаю и проваливаюсь... Тишина...

Глава 21. Обещание Марка

… Посреди дороги стоял Джеймс Фостер. Мертвый фермер глядел на меня с насмешкой. Глаза Джеймса, некогда голубые и искрящиеся, теперь были мутными. Его лицо подергивалось, демонстрируя мимолетные гримасы. Напротив Джеймса я увидела себя — будто я стою лицом к лицу с фермером, а тот лишь посмеивается, не говоря ни слова. Потом изображение стало терять резкость и я очнулась.

Меня тормошил Марк, он легко похлопывал по моим щекам, приговаривая:

— Энни, открой глаза, любимая!

Перед собой я увидела сдутую подушку безопасности. Мельчайшая пыль густым облаком висела с салоне. В ту же секунду вспомнилось происшествие: нас догоняет какой-то мощный автомобиль, с силой толкает в зад наш ягуар и тот на полном ходу врезается в дерево на обочине. От страшного удара и сработавшей подушки безопасности я потеряла сознание — не знаю сколько времени пришлось сидеть без чувств. Значит, мертвый Джеймс Фостер мне не приснился — это было видение в обмороке.

Марк спросил, не сводя с меня встревоженных глаз:

— Энни, ты в порядке, можешь двигаться?

Я пошевелила руками и ногами, посмотрела вправо-влево — как-будто все нормально, только голова гудит и побаливает немного.

— Со мной все хорошо, Марк, — ответила я и спросила его:

— А ты как себя чувствуешь?

— Я не пострадал, но...

— О, нет, Создатель, нет!, — дико проревел с заднего сидения профессор Мейсен и через несколько секунд сообщил упавшим голосом:

— Шкатулка пропала...

Когда мы отъехали от ворот Грейхолла, профессор сидел на заднем сидении, обхватив, как бесценное сокровище, нашу находку из подземелья. Он начал было строить догадки из какого именно душистого дерева была изготовлена шкатулка, чудесный и тонкий аромат которой наполнил автомобиль. Но тут началось погоня и нас толкнули на дерево.

— Видимо, я потерял сознание и не увидел как кто-то взял из моих рук драгоценную шкатулку, — громко сокрушался Альфред Мейсен, схватившись за голову и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Ты не ранен, дядя Альфред? Это важнее, чем шкатулка.