Профессор Мейсен обернулся и объяснил:

— Я бы начал наши поиски с этого склепа. Из рассказа Томаса Эйкенсайда можно заключить следующее. Таинственный естествоиспытатель гостил в нашем приходе лет за пятьдесят до того, как чудесный порошок в кубке был подарен мне, а это, как вы помните, произошло в 1755 году. Следовательно, ученый гость мог находиться здесь в промежутке времени между 1700 и 1710 годами. Этот натуралист принес в дар тогдашнему викарию прихода Белдорфа большую шкатулку со снадобьем.

Профессор снова взглянул на перечень старых захоронений, который держал в руках, подсвечивая его фонарем и продолжил объяснять свой выбор:

— Тот давний викарий, имени которого я не знаю, испробовал снадобье на его больной жене и та выздоровела. После чего окрыленный успехом священник насыпал часть порошка в серебряный кубок и торжественно поместил его в шкаф подле алтаря. А основную часть чудесного порошка в шкатулке где-то спрятал. Логично было бы предположить, что он использовал для этого одно из современных ему захоронений.

Альфред Мейсен огляделся и, указав рукой на склеп, возле которого мы остановились, сказал:

— Это единственный склеп, который был сооружен в означенный период между 1700 и 1710 годами. Хорошо было бы найти клад именно здесь, меня не привлекает перспектива копаться в могилах, — профессор содрогнулся.

— Давайте приступим, — заключил он и потянулся рукой к двери склепа.

Мы направили свет фонарей на современный висячий замок, запиравший низенькую дверь. Профессор взял его в руки и скоба неожиданно раскрылась.

— О нет!, — застонал Альфред Мейсен, — скажите мне, что это не то, о чем я подумал...

Но все молчали. Нас снова опередили? Или замок просто не был заперт?

Дикки потянул за старую, позеленевшую бронзовую ручку и дверь, с пронзительным скрипом изъеденных ржавчиной петель, открылась. Марк стал светить мощным фонарем в проем и я увидела, что сразу от входа начинаются ступеньки — узенькая лестница уводила вниз, в кромешную темноту.

Первым начал спускаться Марк, за ним пошел Дикки, потом я и Эми, а замыкал процессию профессор Мейсен. Всем пришлось хорошенько наклониться, низкая дверь и нависающий потолок лестницы не позволяли выпрямиться даже мне и Эмили.

— Фу, какой здесь тяжелый и сырой запах, — пискнула Эми.

Со свода, уходящего вниз, свисали клочья паутины и плесени. А стены серебрились в свете фонарей таким же плесенно-паутинным покровом, блестевшим мелкими капельками влаги. Марк медленно продвигался вниз по крутым и осыпающимся ступеням, осматривая попутно стены. Было заметно, что недавно здесь уже спускались — об этом свидетельствовала порванная паутина и смазанная то тут, то там плесень.

— Довольно глубокий склеп, — заметил Дикки, когда спуск был закончен — мы оказались метра на полтора ниже поверхности.

Помещение, куда привела лестница, было квадратным, длина каждой стены составляла футов пятнадцать. Всего два каменных гроба стояли рядом посреди мрачной подземной комнаты. На стенах что-то было изображено и написано, но разобрать что именно не было возможности. Время и сырость почти уничтожили настенную роспись.

Мужчины занялись осмотром гробов. Дикки ломиком сдвинул крышку того, что стоял слева. От колебания воздуха над открывшимся пространством поднялось облачко пыли. Меня слегка замутило от осознания того, что эта пыль является частицами человеческого праха. Затхлый, удушливый запах повис и наполнил ограниченное пространство склепа. Пришлось дышать запыленным воздухом, от которого щекотало в носу и першило в горле. Я не удержалась и заглянула внутрь — там лежал покрытый слоем пыли человеческий скелет. Эмили, стоявшая рядом, внезапно звонко чихнула, и серые, невесомые лохмотья, кое-где лежащие на костях, зашевелились — они были так легки, что оказалось достаточно малейшего колебания воздуха, чтобы привести их в движение. Показалось, что скелет зашевелился.

Эмили пошатнулась, прикрыв лицо руками, Дикки поддержал ее за плечи.

— Вывести тебя на воздух?, — спросил он.

Но моя подруга покачала головой и ответила:

— Спасибо, не нужно, я почти в норме... хм... не думала, что это так подействует на меня!

Было жутковато смотреть на скелет. Нижняя челюсть отвалилась и лежала, покосившись в сторону. На пальце левой руки мертвеца Дикки заметил перстень и салфеткой смахнул с него пыль. Красный камень заблестел на желтой кости. Присмотревшись, мы увидели бусины, рассыпавшиеся между торчащих ребер.

— Это женщина, — сказал Марк. Ее похоронили в ожерелье. За три с лишним столетия нить, на которую были нанизаны бусины, истлела, как и тело его владелицы.

Марк наклонился ниже, присматриваясь и подсвечивая белым, неживым фонарным светом:

— Посмотрите!, — вскричал он удивленно, указывая на что-то.

Мы все пятеро склонились над истлевшим телом и увидели, что вдоль ног женского скелета протянулся другой скелет — змеиный, фута три в длину.

— Что за странная идея — похоронить вместе с покойницей змею!, — поразилась я.

— О, я слышал эту историю!, — оживился профессор, — мне рассказал ее один деревенский житель, которого я лечил. Это было в ту давнюю пору, когда я с маленьким Марком поселился тут после побега из Саксонии. Суть истории такова: задолго до нашего появления в Белдорфе местный землевладелец удачно женил своего сына на богатой девушке из хорошей семьи. Через несколько дней после свадьбы молодая жена гуляла в лесу, как вдруг увидела на траве череп благородного оленя.

Профессор Мейсен заглянул в каменный гроб, сочувственно вздохнул и поспешил закончить историю:

— Девушка перевернула ногой олений череп, как вдруг из него взметнулась атакующая змея и ужалила бедняжку. Она умерла на месте. А жителей деревни охватил суеверный ужас. Странная смерть поразила девушку, в этих краях люди не умирали от укуса змеи. Кто-то решил, что у жертвы была соперница, которая отомстила, наколдовав змеиную атаку. Иные думали, что, наоборот, магическую месть совершил отвергнутый жених. Люди винили неизвестные темные силы, олицетворением которых стала крупная ядовитая змея, змея-убийца. Пресмыкающееся отловили, убили и зачем-то похоронили вместе с жертвой. Ума не приложу, для чего это было сделано!

Профессор насмешливо хмыкнул:

— Впрочем, суеверие толкает людей на гораздо более странные поступки, чем этот... Однако, давайте посмотрим кто и что покоится во втором гробе. Не думаю, что там молодой вдовец, ибо он навсегда покинул эти места вскоре после трагического случая со змеей.

Дик снова применил ломик. Каменная крышка второго гроба оказалась значительно тяжелее первой, она словно приросла и было трудно сдвинуть ее. Понадобилась помощь Марка и лишь в результате совместных усилий каменная плита дрогнула и поползла в сторону. Гроб открылся лишь на несколько дюймов, когда плита вновь застряла. Дик сильнее взялся за ломик, а Марк уперся ладонями и толкал что есть силы. Камень поддался и массивная крышка вдруг заскользила и упала на бок, расколовшись на две части.

— Ну надо же!, — профессор удрученно всплеснул ладонями, — вовсе не хотелось выступать в роли кладбищенских вандалов!

Все склонились над зияющим отверстием каменного саркофага и в тишине пыльного склепа раздался общий возглас изумления...

Гроб был пуст.

Повисло недоуменное молчание, пять человек, стоявшие вокруг пустого каменного гроба удивленно переглянулись. Немая сцена продолжалась недолго. Эмили, глядевшая внутрь, что-то заметила и пробормотала:

— Смотрите, тут, в центре нижней части что-то есть, надо бы стереть этот жуткий слой пыли, вот только не знаю чем это сделать...

— О, мисс Стоуэрс, это не проблема, — ответил Альфред Мейсен.

Он раскрыл сумку, которую принес с собой, достал оттуда кисть — такими кистями пользуются археологи — и протянул ее девушке.

— Спасибо, сэр, — ответила Эми и держась одной рукой за край каменного гроба, перегнулась и принялась осторожными движениями кисти очищать место в середине днища пустого саркофага. Из-под пыли стало проявляться металлическое кольцо, вделанное в камень.