На обратном пути, остановившись около каменного валуна с природной клумбой, мы решили взять несколько чудесных цветов. Я осторожно извлекла четыре великолепных экземпляра золотого щита вместе с корнями и небольшим количеством их родного грунта, смочила водой из бутылки несколько салфеток, обернула ими растения и положила их в пластиковый пакет.

Глава 20. Ночь на кладбище, полная приключений

Принесенные растения я высадила в большой ящик в оранжерее на третьем этаже, ибо я не знаю как относятся золотые щиты к освещению в цветной комнате. Полюбовавшись красивыми цветками, которые сверкали металлическим блеском, создавая иллюзию, что они отлиты из благородного металла, я села за компьютер и составила план ухода за ними. На листе бумаги я распечатала табличку, которую надо будет ежедневно заполнять данными о жизни растений, состоянии листьев и цветков, об изменениях в почве, о реакции на полив, удобрения и на освещенность, об образовании семян и сроках их созревания.

Далее я завела специальную папку, чтобы заносить туда рассуждения о золотом щите. Мне надлежало собрать полную информацию для детального описания неизвестного вида. А пока нужно было помочь растениям выжить, проявляя максимальную осторожность, так как не было никаких рекомендаций по их содержанию. Мне предстояло все это выяснить самой.

Пока я работала, за мной во все глаза следил Абитц. А точнее, он не сводил взгляда с прекрасных золотых цветов. Тогда я вспомнила о пристрастии воронов к блестящим предметам и испугалась за сохранность новых растений. Я начала было говорить с вороном:

— Послушай, Абитц, не вздумай трогать эти цветы, они очень редкие...

Абитц рассеянно взглянул на меня и снова уставился на золотые щиты. Я поняла, что рисковать не стоит и перенесла уникальные растения в цветную комнату, установив для них освещение лишь белыми лампами.

***

Ужин начался довольно молчаливо, общий разговор не клеился. Я думала о Марке и о том, что через два часа мы все отправимся на кладбище разыскивать тайник с порошком викария. Эми волновалась из-за того, что завтра ей предстоит начать работу в магазине на первой дороге, Дик обдумывал способы совершенствования компьютерной сети в Мейсен Мэноре. К тому же, профессор попросил его изменить пару научных программ. Но те программы, которыми пользовались наши ученые соседи, не имели открытого кода и Дик задумал предложить им использование открытого софта, тогда он сможет изменить и усовершенствовать необходимые программы.

Мы поели и я достала из холодильника клубнику на десерт. Пока я раскладывала ягоды в широкие хрустальные бокалы, делая три порции, Эми взбила низкокалорийные сливки и принялась покрывать плотной белоснежной пеной горки ароматных ягод. Закончив работу, мы отошли на шаг, чтобы полюбоваться. На белой скатерти стояли три сверкающие хрустальными гранями бокала, чуть запотевшие, с алыми ягодами, покрытыми сливками, словно самым чистым снегом. Как это не странно, но красивого вида десерта и прекрасного аромата клубники оказалось достаточно, чтобы все немного взбодрились, развеселились и начался совместный разговор. Ко мне обратилась Эмили:

— Ты знаешь, Энни, когда я на днях заехала в магазин, чтобы поговорить перед началом работы с мистером Тао Тань — и менеджером, и продавцом в одном лице...

— Прости, что перебиваю, Эми, — неожиданно вставил Ричард, — но не знаешь ли ты, что в имени «Тао Тань» имя собственное, а что — фамилия?

— Да, я знаю, Дикки, — ответила Эми, — у моего будущего начальника Тао — это имя собственное и означает оно — гончар, — заулыбалась Эми, — он еще пошутил, что работает в гончарном магазине и всю свою жизнь занимается керамикой, а виною тому является его «гончарное» имя. Соответственно, Тань — это фамилия.

— Спасибо, Эми, продолжай пожалуйста, — отозвался Дик.

Эми кивнула и сказала:

— Ну так вот, когда я была в магазине, туда нагрянула хозяйка — Глэдис Флойд. Она очень строго разговаривала со мной. Предупредила, что не потерпит опозданий. Сказала, что если я разобью что-нибудь из товара, то она высчитает его стоимость из моей зарплаты. Глэдис также объяснила, что мне нужно будет делать уборку в магазине — мыть пол и вытирать пыль на полках. По утрам я должна буду выносить из магазина кружки, чашки, сувениры и прочее и расставлять их на уличных стеллажах, что стоят у дороги, а в конце дня заносить все это в магазин, промыв тщательно от пыли и высушив.

Эмили вздохнула и, взглянув на меня, заключила:

— Мне кажется я ей не нравлюсь...

Я покачала головой и ответила:

— Глэдис Флойд не нравится никто, Эми, поэтому не слишком старайся в этом направлении, все равно не преуспеешь! Если станет невмоготу, то лучше оставить это место и найти что-нибудь другое.

— Я так и сделаю, Энни. Мистер Тань рассказал мне, что за пару лет в магазине поменялась дюжина продавцов.

***

В десять часов вечера Эми, Дикки и я вышли из ворот Грейхолла. Быстро темнело. Роща на другой стороне дороги уже погрузилась в сумрак. Внизу, между деревьями, колыхался зыбкий покров-туман. Мрачный и таинственный лес порождал тревожное настроение, когда вздрагиваешь от каждого шороха и в темноте начинает мерещиться ужас. Прямо над нами пронзительно и резко закричала ночная птица — ее хохот разнесся по округе и затих на высокой ноте.

На обочине дороги стоял знакомый черный ягуар. У меня сладко заныло сердце, когда я увидела Марка. Он подошел, взял мою руку и поцеловал внутреннюю сторону ладони, глубоко вдохнув носом воздух. Это невинное действие вызвало во мне чувственный отклик— сердце забилось сильнее, дыхание стало исходить из глубины моего тела. Я встретила взгляд Марка и что же? Он смотрел на меня как-то обреченно, грустно, но в его сверкнувших глазах можно было прочитать и страсть, и желание.

Это сбило меня с толку. Отчего Марк так печален? Я ведь отвечаю взаимностью на его чувства! Но раздумывать над тем, что означал этот грустно-влюбленный взгляд не было возможности — из ягуара выглянул профессор Мейсен и попросил нашу компанию быстрее усаживаться в машину, пора было отправляться на старое кладбище Белдорфа.

Прибыв на место и с удовлетворением отметив, что улица пуста и нас никто не видит, профессор вместе с Диком принялись выгружать из багажника фонари и веревки, ломик, небольшую лопатку и целую сумку, набитую чем-то, мне неизвестным.

Мужчины пошли вперед, а ко мне подбежала Эми. Сопя от возбуждения и понизив голос чуть ли не до шепота, она затараторила:

— Энни, это просто класс, я и не мечтала о таких приключениях! Мы идем на кладбище искать старинный клад в могилах! У-у-у-у, — Эми постаралась передать завывания привидений из мультфильмов и тут же засмеялась, — удивительно, но мне ни чуточку не страшно, а тебе?

Я совсем не была уверена, что мне не страшно. Пришлось признаться в этом:

— Я боюсь, Эми...

— Чего же ты боишься?

— Не знаю. Просто мне жутко немного.

Эми притихла и обняла меня за плечо.

— Это все из-за твоих кошмаров, дорогая. Раньше ты была бесстрашной. Помнишь как мы с тобой в школе ходили ночью в угловую башню, в которой, по слухам, водились привидения и ты уговаривала меня быть храброй. Вспомни еще, как ты и я пробрались в полночь в учительскую комнату, чтобы взять оттуда твоего игрушечного зайца, которого учительница забрала на уроке. Энни, в то время тебя было очень трудно испугать.

Моя подруга ободряюще посмотрела на меня и заключила:

— Не стоит бояться, что нам может угрожать?

Мне удалось взять себя в руки и я ответила шутливым тоном:

— Не знаю, дорогая, что угрожает мне, а вот тебя подстерегает серьезная опасность — ты не выспишься, а ведь завтра — твой первый рабочий день.

Эмили легкомысленно хмыкнула и махнула рукой:

— Да ладно, отосплюсь потом, приключения стоят того, чтобы пожертвовать сном!

Профессор шел впереди, время от времени сверяясь со схемой, полученной от викария Джозефа Эриксона. Он привел нас в дальний конец кладбища, тот, что слева от входа в церковь. У самой ограды находился маленький склеп, очень старый. На схеме это захоронение было датировано 1702 годом.