Тропинка привела на большую каменную площадку, высоко над морем, с которой открывался вид во все стороны. Низенький каменный парапет отделял площадку от обрыва, под ним громко, ритмично шумели волны — сначала набегающий шелест, затем раскатистый звук удара воды о камни, а следом — тихий шепот откатившейся волны.

Посередине площадки находились солнечные часы. Они увенчивали собой старую гранитную тумбу. Стрелка, сделанная из плоского металлического треугольника, тянулась вершиной в небо, отбрасывая тень на истертый римский циферблат в виде дуги, выбитый в камне.

В море, недалеко от берега, стояла на якоре довольно большая белая яхта. Я догадалась, что бегство по морю — это и есть план номер два. В левом конце парапета начиналась каменная лестница, ведущая вниз, к воде. Курт еще крепче схватил меня за футболку и устремился туда, волоча меня за собой, словно куклу. Моя футболка была эластичной, я наклонилась, вытянула вперед руки и рывком сняла эту одежду, оставшись только в лифчике и джинсах.

Пока Курт сообразил, что произошло и покуда он сбрасывал тяжелый рюкзак, сковывающий движения, я получила фору в несколько секунд и бросилась к зеленой изгороди.

Так быстро я, кажется, никогда не бегала! Но едва хотела выскочить на тропу, как мне навстречу попались два мамбула... Я остановилась, быстро соображая, куда побежать. За спиной раздался смех Бакли:

— Лучше вернитесь, мисс, иначе станете добычей зомби, они начнут вас есть, когда вы будете еще живой и...

Раздались два выстрела и оба ходячих мертвеца упали.

Я догадалась, кто убил мамбулов раньше, чем увидела — на площадку вышел Марк и следом за ним — профессор Мейсен!

Курт схватил меня за волосы и потащил к лестнице. Рука Бакли метнулась к карману, но выстрел моего парня опередил его — пуля чиркнула вдоль бедра, разрезав брюки.

— Подними руки, Дастин!, — крикнул Марк, — второго предупредительного выстрела не будет!

Я поняла, что агирусы пытаются взять Бакли живьем.

Немец, желая помочь своему боссу, вытащил пистолет и направил его на молодого ученого, прикрывшись мною, словно щитом.

В то же самое мгновение прогремел выстрел, Курт страшно закричал и выпустил меня, я быстро побежала к моему парню. Взгляд Марка задержался на долю секунды на моей груди и глаза его блеснули. Молодой ученый, не спуская Бакли с прицела, обнял меня одной рукой за талию, прижал, приподнял и чмокнул в макушку. Потом мягким движением подвинул меня так, чтобы я находилась за его спиной.

Оказалось, что это профессор метко прострелил кисть руки Курта, в которой тот держал пистолет. Немец поднял с земли мою футболку и с болезненной гримасой обернул ею окровавленную руку. Он глухо рычал от боли и злости. Альфред Мейсен подошел к нему, доставая из кармана наручники.

Внезапно Курт здоровой рукой вытащил другой пистолет, но не успел ничего сделать — профессор Мейсен ударил его кулаком в подбородок, немец попятился, не удержал равновесие и с размаху грохнулся спиной прямо на солнечные часы. Он захрипел, замахал руками и обмяк — его проткнул металлический треугольник стрелки.

— Упс...! Само Время убило негодяя!, — удивленно и торжественно провозгласил профессор.

Бакли, увидев смерть верного слуги, бросился бежать к лестнице. Марк опередил его и оттеснил назад на площадку. Тогда ученый злодей снова попытался достать пистолет, но мой парень усмехнулся:

— Даже не думай об этом!, — сказал он и забрал оружие у Бакли.

— Ну вот и все, — добавил Марк задумчиво.

— Нет, не все, — возразил Бакли, — мы можем договориться.

— Ну что же... Договариваться я с тобой не буду, а поговорить можно. Мне не дает покоя один вопрос. Скажи, Дастин, почему ты использовал в рецепте паука? Ведь именно эта ошибка привела к тому, что ты выпустил в мир зомби-инфекцию. В рецепте, который ты нагло у нас украл, ведь ясно написано: «…recipe insecti puri»⁶³. Так мы обозначили пчелу... Ну ладно, если бы ты взял не пчелу, а муравья... тоже чистое насекомое. Но зачем ты, Дастин, использовал паука?! И пусть он чист, думай так, если тебе угодно, но паук — не insectum, не насекомое! Ты ведь грамотный человек и не мог не знать, что насекомые — это те у кого шесть лапок, но у паука-то их восемь!

— Я люблю пауков и был уверен, что результат выйдет даже лучший, чем у вас.

— О да! Результат ты, несомненно, получил, притом огромный..., только со знаком «минус». Вот это твое свойство — безответственность, стремление к глупому риску и есть то, что сделало из тебя сумасшедшего ученого и в конце концов оно погубит тебя.

— Поживем — увидим, — сказал Бакли и, неожиданно схватив Марка, стал толкать его через низкий парапет в обрыв.

Завязалась борьба. Поначалу внезапность дала нападавшему шанс, но Марк был сильнее и быстрее. Удар, еще удар, Бакли взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие...

Эти считанные секунды протянулись, как в замедленной съемке: Бакли балансирует на краю обрыва, начинает падать и встречается со мною глазами — взгляд Паука!

Мы с профессором подбежали к Марку и, перегнувшись через парапет, стали смотреть вниз. Высота обрыва оказалась метров двадцать. Слева, у подножия каменной лестницы колыхалась на воде надувная моторная лодка — она так и не дождалась своих пассажиров...

Дастин Бакли лежал на одиноком большом камне, полускрытом водой. Из головы сочилась красная струйка, которая сразу же превращалась в размытое трепещущее облачко. Его открытые глаза омывались соленой водой, но Бакли уже не мог закрыть их.

Тело колебалось волнами и одна из них смыла его с камня. Сверху было видно, как тот, кто раньше назывался Дастином Бакли, стал погружаться в прозрачную, глубокую воду. Дна не было видно, тело с раскинутыми руками уходило все вниз, и вниз, пока совершенно не скрылось под толщей воды.

В рассеянных солнечных лучах волны светились, словно изнутри, прозрачной палитрой из голубого, зеленого, желтого цвета, и белые пенные гребешки венчали эту глубокую красоту.

Глава 34. Любовь агируса

— Надо бы радоваться, но почему-то на душе противно...

Профессор Мейсен свел брови к переносице.

— Будет шторм, — сказал он, глядя на тучи у горизонта.

— Что с Эми? Вы спасли ее, сэр?, — в моих словах звучали тревога и надежда.

— Надеюсь, все в порядке.

— Что это значит, объясните, сэр!

— Хорошо, вот история вкратце. Когда ты позвонила и рассказала что случилось возле твоей усадьбы, я сумел связаться с Марком и передал ему твои слова, к счастью, телефонную антенну тогда уже починили. Сообразив, что сам могу не справиться, я попросил Рэйчел и Джека Слейтеров поехать со мной к Грейхоллу. Я взял лендровер, а Слейтеры поехали на другом автомобиле.

Это было полтора часа назад. Уже через восемь минут мы подъехали к твоей мини купер. Это было как нельзя вовремя! Четыре мамбула подошли к машине и заметили Эми, которая сидела там без сознания, а дверь была открыта!, — профессор сокрушенно покачал головой, а у меня упало сердце...

— В общем, когда мы трое выскочили из машин и подбежали, один из мамбулов уже просунулся в салон мини-купер. К счастью, другие мертвецы тоже лезли к Эми и отпихнули первого.

Джек и я отвлекли внимание мамбулов на себя и убили их шприц-пистолетами, а Рэйчел вытащила девушку и отнесла ее в свою машину. Я не мог остаться — нужно было ехать к тебе на помощь — и мы договорились, что Слейтеры срочно доставят Эми в Мейсен Мэнор и сделают ей инъекцию «Спиритуса» — Рэйчел знает дело до тонкостей. Это все, что мне известно, Энни.

— Вы можете позвонить Рэйчел, профессор?

— Окей, — ответил он и сразу же стал набирать номер.

Марк взял меня за руку и притянул к себе, глядя пристально и ласково. Не стоит даже говорить о том, к чему это привело сгорающую от любви девушку... Однако слова Марка прозвучали совсем не романтично: