— Она жива?!, – с ужасом в голосе спросил профессор.

— Да, но ей очень плохо, Эми почти потеряла сознание. Я сделала ей укол вакцины, но думаю, что нужно ввести также и «Спиритус»…

Парень из гелендвагена подергал мою дверь и грубо заорал:

— Открой сама или я выбью окно и вытащу тебя!

— Что там у вас происходит?, – встревоженно спросил профессор.

— Я заперлась в машине вместе с Эми, а какой-то парень из черного гелендвагена ломится в дверь и грозит разбить окно.

— Энни, будь осторожна, потяни, если сможешь время, я немедленно выезжаю к вам. Сейчас закрой телефон и спрячь в карман, чтобы его у тебя не забрали. Сигнал с твоего мобильника поможет тебя найти.

Так я и сделала. Высокий грубиян отошел на несколько шагов, поднял большой камень и вернулся к моей машине. Я не стала дожидаться, пока он разобьет окно и опустив стекло, спросила, стараясь говорить спокойным тоном:

— Что вам нужно, почему вы не даете проехать?

— Вылезай из машины!

— Сначала скажи, что ты хочешь сделать.

— Просто вылезай, иначе будет хуже, – он говорил неприязненно, сцепив зубы.

— Куда уж хуже, – прошептала я и вышла из автомобиля.

Этот противный парень тут же завел мне локти за спину и потащил к гелендвагену.

Я очень испугалась, но не столько за се6я, сколько за Эми.

— Что ты делаешь, отпусти меня!, – мой голос сорвался на крик и визг. Перед тем, как меня затолкали в черный автомобиль я успела выкрикнуть:

— Помогите!

Но дорога была пуста и никто не услышал мой крик.

Сильные руки втолкнули меня на заднее сидение, и но я в тот же миг подпрыгнула, как на пружине.

— Если не успокоишься, то пожалеешь!, – этот тип не скупился на угрозы, он окинул меня испепеляющим взглядом и уселся рядом.

Вытянув шею, я смотрела вперед через лобовое стекло, желая понять, что они надумали делать с Эми. Мое внимание было приковано к человеку в камуфляже. Несколько минут назад он появился непонятно откуда — я не видела его выходящим из гелендвагена — и закрыл нам дорогу для отступления. Возможно, он заранее притаился поблизости... мне вспомнился мелькнувший среди деревьев силуэт. Да и черный внедорожник уже стоял вдалеке на обочине, когда мы с Эми выехали из Грейхолла. А значит, все это было спланировано!

Человек в камуфляже открыл дверь моей машины и склонился к Эми.

Мужчина, сидящий на переднем пассажирском сидении гелендвагена и ни разу не обернувшийся, чтобы взглянуть на меня, высунулся в окно и прокричал:

— Брось ее, Курт, она мне не нужна! Поехали, нет времени!

Тот, кого назвали Куртом, не говоря ни слова, в три прыжка оказался за рулем гелендвагена и стал разворачивать его, чтобы ехать в сторону Белдорфа. Дверь моей машины осталась открытой, а на сидении полулежала Эми. Девушка не двигалась, голова ее свисала набок, она была без сознания.

— Остановитесь, прошу вас!, – я кричала и вырывалась, а тип, что сидел рядом со мной, зло ухмылялся и крепко держал меня за плечи. Гелендваген устремился к Белдорфу. Я обернулась и с ужасом увидела, что на противоположном конце дороги появилось четверо мамбулов, они брели в сторону мини купер, в которой сидела беззащитная Эми.

— Пожалуйста, умоляю вас, остановитесь, надо закрыть дверь — там моя подруга! Посмотрите, в ее сторону идут мамбулы, а дверь нараспашку. Они могут съесть Эми... Прошу вас, я сделаю все, что хотите, только давайте вернемся, чтоб хотя бы закрыть дверь!

Я рыдала в голос. Понимая, что решение зависит от человека, сидящего впереди на пассажирском сидении — это, несомненно, был сам доктор Бакли, — я подалась вперед, желая тронуть его за плечо и привлечь внимание к моим словам. Но злой парень, сидящий рядом, грубо одернул меня, приподнял и с силой усадил поближе к себе:

— Не распускай руки, крошка, а то я тебе их поотрываю, – он глупо захохотал.

 Его босс всем корпусом повернулся назад и сказал:

— Будь повежливей с юной леди, Майкл!

Я впервые увидела вблизи доктора Бакли. Ему можно было дать от сорока до пятидесяти лет. Он был очень худым. Темные волосы коротко острижены, виски заметно поседели. Лицо имело правильные черты и могло показаться красивым, если бы не хищный взгляд колючих серых глаз. На Бакли были надеты черные брюки и рубашка.

Я воспользовалась вниманием злодея и обратилась к нему:

— Доктор Бакли, прошу вас, давайте вернемся, чтобы хоть немного обезопасить Эми, пожалуйста! А потом делайте, что хотите.

— Ты узнала меня? Впрочем — это неудивительно. Я ничего не имею против твоей Эми, она мне даже нравится — очень милая девушка, но мы спешим и не станем возвращаться — дорога каждая секунда.

Я снова разрыдалась в бессильном отчаянии.

— Не плачь, Анна, может быть зомби не заметят твою подругу и все обойдется. Ну а если они все-таки съедят Эми, значит такова ее судьба — Бакли протянул руку и потрепал меня за подбородок, но я отпрянула.

— Кстати, как ты их назвала, я имею в виду зомби?

Я промолчала в ответ. Раз он не собирается спасать Эми, то и говорить с ним уже ни к чему. Я не желала вступать в контакт с этим чудовищем хуже мамбула. Бакли это ничуть не смутило.

— Не важно, – сказал он.

Я тихо плакала и пыталась молиться, не вслух, конечно, а молча, в душе. Как еще я могла помочь моей любимой подруге, оказавшейся в беде из-за меня?

На передней панели автомобиля я заметила неожиданную вещь — там был закреплен небольшой террариум, в котором сидел крупный мохнатый паук. Бакли перехватил мой взгляд, он открыл крышку, вытащил восьминогое существо, поместил его к себе на ладонь и поднес к моему лицу. Паук приподнял передние лапы и замер.

— Посмотри ему в глаза, Анна.

Если Бакли хотел нагнать страху, то я его разочаровала — живые существа меня не пугают. Я посмотрела на мохнатое создание. В отличие от насекомых, с пауком, действительно, можно встретиться взглядом. Пара круглых, блестящих глаз уставилась на меня, ей помогали еще шесть глазков помельче.

Я отвернулась, мне сейчас не было дела до пауков. Бакли вернул питомца в террариум и заботливо накрыл его сетчатой крышкой. Потом снова повернулся ко мне и спросил:

— Анна, у тебя есть мобильный телефон?

Я продолжала игнорировать его и, отвернувшись, смотрела в окно. С окраины Белдорфа гелендваген свернул на незнакомую мне проселочную дорогу и помчался среди полей.

— Майкл, поищи у мисс Грей ее телефон, – продолжал Бакли.

Тот с явным желанием принялся лапать меня своими противными руками, довольно ухмыляясь. Чтобы прекратить это безобразие мне пришлось отдать ему мобильник. Бакли раскрыл телефон и, вытащив батарею, отправил его к себе в карман. Видимо, ему тоже пришло в голову, что за мобильником можно проследить.

— «Как теперь профессор и Марк узнают где меня искать?», – вяло подумала я, но все мои мысли сейчас были с Эми, я физически ощущала боль в груди от страшной тревоги за нее.

Меня немного отвлекло от печальных мыслей одно событие. Я заметила, что Курт уже в который раз принялся постукивать пальцами по своей голове, на это обратил внимание и Бакли:

— Что ты стучишь по голове, Курт? Надеешься таким образом активировать мыслительные процессы?, – язвительно пошутил он.

— У меня есть привычка чесать голову, а Эллинор сказала, что это ей не по вкусу. Вот я и решил отучиться, но голова, как нарочно, чешется. Когда я постукиваю по волосам пальцами, зуд уменьшается.

Бакли расхохотался:

— Ну ты и умора, Курт, нашел выход, раз чесаться не комильфо! По-твоему, стучать по башке лучше? И вообще, забудь даже думать об Эллинор — ты ей не нравишься. Уж мне-то известно, в кого она тайно влюблена, открыть тебе этот секрет?

Не дожидаясь ответа тугодумного Курта, Бакли провозгласил:

— Наша горячая северянка по уши влюблена в Марка Веттингера, она чуть ли не до смерти страдает из-за него, но он, кажется, предпочел другую, верно?

Бакли обернулся ко мне и насмешливо наблюдал за моей реакцией. Я постаралась, чтобы никакие чувства не отразились на моем лице.