Алевтина Кузьминична была женщиной властной. Мужа тоже в руках держала. Поэтому ей не перечили. Слушала она лишь Фаину. Та для нее считалась авторитетом. Умная женщина. Рустам Гелаев был уже третьим мужем Алевтины. Два предыдущих оказались слабы здоровьем. Один от инфаркта умер, второго парализовало. Два года за ним горшки выносила, а тут Рустам подвернулся. Помог бедняге на тот свет отправиться, так Алевтина пригрела его у себя на груди да прописку сделала и в банк на работу устроила. Ее покойный папашка в банке большим человеком был. Вот они и воспользовалась старыми связями. А потом и Фаина со своими умными идеями появилась. Так все и началось.

— Надо звонить Фае. Она скажет, что делать.

— Позвонить не трудно. — Абдулбек Хиясов достал телефон и набрал номер.

Ответили не сразу. Пришлось ждать. В трубке послышался резкий женский голос:

— Прошу меня не беспокоить. Я занята! — И потом почти шепотом этот же голос сказал: — Сценарий поменялся. У меня все под контролем. Ждите сигнала.

Раздались короткие гудки.

Хиясов опустил трубку мобильного телефона.

— Она сказала, будто изменила план. Черт! Почему без нашего ведома?! Велела ждать. Кто-то ей мешает разговаривать.

— Правильно! — возмутилась Алевтина. — Нечего ее дергать по пустякам. Она на работе. Ей лучше знать, что надо делать, а ваше дело — исполнять.

Эти мужчины не привыкли к такому обращению. В их краях женщины вообще не имеют права голоса. А тут все бабы командирши.

— Заткнись! — рявкнул Саид Омаров. — Мы рискуем, и нам за это платят. Твое место на кухне.

Алевтина хмыкнула:

— Я ведь могу и других исполнителей найти. В ножички играть сегодня каждый дурак может.

Она повернулась и вышла из комнаты. Зря она это сказала. Но Алевтина сама нервничала. Мальчишка и вправду сбежал каким-то образом. Муж молчал, хотя он не брал мобильный телефон на работу, но мог бы позвонить с городского. А главное, ей было непонятно поведение Фаины. Девушка никогда не отступает от намеченного плана. У нее все по минутам расписано. Алевтину начало мучить плохое предчувствие. Весь день складывался не так, как задумано.

Операция закончилась столь же неожиданно, как и началась. Захват федерального банка в центре города поверг всех в шок, включая правоохранительные органы. Созданный оперативный штаб не работал. Все решения единолично принимались одним человеком, который решил, что сможет справиться с проблемой без посторонней помощи и консультаций руководства свыше. И лишь потому, что боялся огласки и скандала. Поймай он преступников, получил бы орден и пошел бы на повышение. Но этого не случилось. Теперь Таранда мог потерять генеральские погоны. В час пять минут двери банка открыла жена мэра. Непредвиденный и непредсказуемый исход. Заложники освободили себя сами. Мало того, они не считали себя заложниками, и ни один из них не стал писать заявление. Медики не нашли следов насилия ни на одном человеке, находящемся в банке.

Такая операция не могла пройти чисто без сговора исполнителей и руководства банка. Клиентов банка обыскали, допросили, взяли подписку о невыезде и отпустили. Все работники банка были задержаны до выяснения обстоятельств. Одного человека недосчитались. На работу не вышла секретарь управляющего Фаина Леонидовна Гурьева. Директор лепетал что-то невразумительное о том, что девушка приболела, но в детали он не вдавался. О связи управляющего с секретаршей знали все, и генерал в том числе, но неведение Вадима Сергеевича в отношении любовницы очень настораживало. А еще господин Грюнталь и госпожа Гурьева являлись членами городской думы и на них распространялся закон о неприкосновенности. Майор Брылев выслал двух офицеров по адресу Гурьевой с установкой доставить секретаршу на допрос, а при сопротивлении надеть на нее наручники. Он плевать хотел на условности. Его дело — раскрыть скандальное дело по горячим следам.

Допрос дежурного по отсеку индивидуальных сейфов Рустама Гелаева вел подполковник Лузгин, занявший свободный кабинет на втором этажа банка.

— Давай с тобой посмотрим на вещи просто. Все видели, как один из налетчиков вывел тебя из подвала и ты уселся за один из столов с заложниками. Но никто не видел, сколько человек спустилось вниз, долго ли они там пробыли и чем вы там занимались. Предлагаю тебе рассказать правду. Любая ложь лишь усугубляет твое положение.

Гелаев нервничал. Лузгин не верил в то, что такой человек может участвовать в заговоре. Невзрачный мужичонка лет пятидесяти, тощий. На нем униформа сидела как на вешалке. Щеки провалились, нескольких зубов не хватает. И потом, он много лет работает в банке без замечаний.

— Мне скрывать нечего, — заговорил Гелаев. — Что же, по-вашему, я должен преступников прикрывать? Вот только внешности их я не запомнил. Пришли двое мужчин. Они действовали очень быстро. У нас клиенты степенные, неторопливые, а эти юлой крутились. Сразу же руки мои к столу прижали. Потом велели хранилище открыть, приставив ствол ко лбу. Ну и открыл. Один зашел за решетку, потом открылась вторая дверь. Да, он еще все ключи с доски снял. А другой тип повел меня наверх.

— Значит, ты уже понимал, что грабить будут не бюджетные деньги, а частные ячейки?

— А кого это волновало? Или что-то изменилось? Просто я был уверен в том, что они не уйдут.

— А как бы ты поступил? — спросил Лузгин.

— Я никогда не заходил в хранилище. Это невозможно. В своем отсеке я захожу за решетку, и дверь за мной закрывается. Кто же откроет мне вторую дверь, если за компьютером никого нет? А потом, кто меня выпустит? Я окажусь в ловушке.

— И откуда налетчики знали все эти тонкости?

— Я думаю, их навел на хранилище человек, у которого есть ячейка. Возможно, кому-то грозит банкротство, и он решил одолжить деньжат у друзей. Таких же бизнесменов, как он сам, но более успешных. Все самые богатые люди области хранят у нас свои капиталы.

— А ты откуда знаешь?

— На каждого клиента банка заведена карточка. Я видел их паспорта, знаю всех в лицо и вижу их портреты в газетах и на телевидении. Вот только в их кошельки не заглядывал.

— Мог бы и заглянуть, если бы вместо себя посадил кого-то другого за компьютер.

— У меня нет второго ключа. На ячейке стоят два замка. Второй у клиента, который приносит его с собой.

— А у кого хранятся дубликаты?

— У казначея банка. Им считается наш главбух Яков Гаврилович Цейтлин.

— Откуда тебе это известно?

Разговор напоминал пинг-понг. Подполковник очень быстро задавал вопросы, а Гелаев тут же на них отвечал, будто их разговор неоднократно репетировался. Тут он запнулся.

— Разве охраннику положено знать, где хранятся дубликаты ключей? — нажимал Лузгин.

— Нет, конечно. Но один из клиентов потерял свой ключ. Не помню кто именно. Так его ячейку открывал Цейтлин. Значит, дубликаты у него.

— Ладно, Гелаев. Посиди пока в коридоре и попытайся вспомнить имя клиента. Советую вспомнить.

— Но это было года три назад.

— Потому и советую подумать. Иди.

Гелаев вышел из комнаты в задумчивости.

Лузгин тут же перезвонил генералу:

— Вас Лузгин беспокоит. Полагаю, что у охранника Рустама Гелаева надо провести обыск. Он знает все детали работы отсека с ячейками. Вполне мог быть консультантом налетчиков.

— Никаких обысков. Посади его в камеру. Если он соучастник, то сообщники к нему придут. Мы не должны раскрывать свои карты. И срочно запроси все материалы на Гелаева, если они есть. Нам нужно прощупать его со всех сторон.

— Понял. Приступаю к исполнению.

— Посади его в одиночку, чтобы ни с кем не общался. Ни с кем.

— Будет исполнено.

Когда раздался телефонный звонок, уже все находились на пределе нервного напряжения. Трубку снял Саид Омаров. На табло высветился телефон Фаины.

— Операция сорвалась. Гелаева арестовали. Уносите ноги. Когда все утихнет, я вас вызову. Деньги у меня. Хватит на всех.